Девчуля для братвы

— Ну, у меня в вещах есть еще несколько… платьев, — начала я. — Выберите из них, какое вам нравится, и я… я его надену. Для вас.

Все это было неловко. Странно.

К чему он вообще клонит? Чего хочет от меня с этим платьем? Наверное, тут какой-то подвох, который я не могу разгадать…

— Для вас? — с нажимом переспросил он.

Я поняла. Конечно же, я сразу поняла, о чем он…

— Для… для тебя, — с усилием проговорила.

Второе слово далось очень тяжело.

Некомфортно. С трудом.

Вольф не тот человек, которому я бы могла говорить «ты» и чувствовать себя при этом… нормально.

А он… Он достал из кармана пальто свой сотовый и, глядя мне в глаза, поднял руку.

Я рванулась к нему, как сумасшедшая. В этот момент я позабыла обо всех своих страхах, обо всем…

Неужели, неужели, о Господи…

Хотя бы капля адекватности во всем этом безумии, происходящем со мной в последние дни.

Вольф позволил мне выхватить из своей руки телефон и откинулся в кресле, с интересом за мной наблюдая.

Я, я, я…

Первый порыв — набрать номер полиции и…

И да — что я скажу? Что меня отдал бандитам собственный муж в качестве компенсации за собственную роковую ошибку? Что я побывала в самом настоящем казино в центре города? Или что меня силой удерживает в одной из башен «Огней Манхеттэна» мужчина, которого я до смерти боюсь?

Играем по правилам, Ульяна.

Или, как сказала бы Варя, делаем вид, что…

Мысль была новой в моей голове, и ее следовало обдумать. Хорошенько обдумать.

Варя, Варюша… Неужели я могу услышать голос своей сводной сестры? Вот прямо сейчас.

Посреди всего этого. Запросто.

Дрожащими пальцами под пристальным взглядом Вольфа я набрала номер, который помнила наизусть, и…

Гудки, гудки, гудки…

Она безалаберная, как не знаю кто! Вечно забывает свой телефон, где не попадя. Тоже мне, будущий юрист. Вроде как поступила на такую серьезную специальность, хочет стать инспектором уголовного розыска… А такой ветер в голове!

— Алло… — наконец, раздался в трубке сонный-пресонный голос.

— Варя… — позвала я. — Варька!

Каких усилий мне стоило тут же не зареветь — видит один лишь бог.

— Ульянка! — голос сестры из сонного стал оглушающим и страшно возбужденным. — Ульянка, ты? Додумалась-таки позвонить, дурочка несчастная? Слава богам! Ну, ты как там? Догадалась все-таки телефон себе купить?

— А, догадалась, да… — пробормотала я, совершенно не представляя, о чем она.

— Глебчик папе рассказал, что ты в тур «Жемчужины Северного Кольца» махнула, а он не смог, потому что его в последний момент сниматься в какой-то новогодний огонек позвали! — Варька орала так, что у меня заложило уши. — А потом ему позвонила и сказала, что у тебя телефон украли. А я ему сразу и говорю — пусть купит там где-нибудь самый дешевенький. Ты ж сама-то не догадалась бы, я уверена!

Варька кричала в трубку что-то еще, расспрашивала, как там красоты русского севера — Печоры, Кемь, Калевала, а я просто слушала ее голос и внутри меня разливалась теплота.

Варька, Варька, родная… Ты даже не представляешь себе, что в кармане куртки у меня лежит сложенное вчетверо свидетельство о разводе с Глебом. Может, я бы и рассказала тебе, или хотя бы заикнулась, но… Но только не под пристальным взглядом мужчины, который сидел сейчас напротив меня.

— Да-да, у меня все отлично, — охрипшим голосом выдавила я. — И Кемь, и Калевала — просто обалдеть! И телефон у меня взаправду украли, ну ты ж знаешь, это я… Ты лучше расскажи, у вас-то как?

— У нас? У нас все в порядке.

В ее голосе прозвучало напряжение. Или мне кажется?

— Правда? Как папа, как Наталья Семеновна?

— Все нормально, Уль. Ты там отдыхай, наслаждайся, — пожелала Варя. — Я знаю, как ты об этом путешествии мечтала. Жаль, у Глеба не получилось поехать. У вас все… так же? Ну, ты понимаешь, о чем я. Ты так и не…

Я покраснела, как июньская заря, чувствуя на себе внимательный взгляд Вольфа. Пристальный. Голодный.

— Нет, не сейчас об этом говорить… — замялась я. — Мне пора идти, я еще позвоню. Очень люблю вас…

— Мы тоже, Улька… — кажется, что-то в моем голосе ей все-таки не понравилось, потому что она переспросила. — У тебя точно все нормально?

— Конечно, — сглотнув, сказала я.

И отключилась.

— Как видишь, твои родственники пребывают в блаженном неведении, — усмехнулся Вольф. — А вот у них, судя по всему, все далеко не так радужно…

— Почему вы так считаете? — встрепенулась я. — Что-то знаете?

Молчал, глядя на меня исподлобья. Хуже нет этого молчания. Как будто я что-то не то сделала или спросила! Что, так сложно ответить?

Вообще-то да, не то. Вдруг поняла.

И исправилась.

— Почему… ты так считаешь? — сглотнув, повторила. — Что-то знаешь? Располагае…шь какой-то информацией?

— Отнюдь нет, — отозвался он. — Всего лишь ее интонации.

— Я знаю свою сестру! — вспылила я. — Если бы что-то произошло, она мне сказала! Вы… Ты! Не смейте лезть! Тебе этого не понять!

Сама мысль о том, что он может быть прав, сводила с ума…

С моей семьей все в порядке. Они в безопасности. По-другому и быть не может.

— Я смотрю, на работу ты звонить не собираешься? — холодно оборвал он.

Черт побери!

Дура!

Зачем я опять кричу?

— Простите. Простите, бога ради. Можно, я позвоню? — выдавила с трудом.

— Валяй.

Кажется, ему действительно интересно. Забавляется. Для него это развлечение. Наблюдать за тем, как рушится моя жизнь. Принимать в этом живейшее участие.

Ненавижу…

В отличие от Вари, Роман Евгеньевич взял сразу. В своей холодной манере, как это может только он, отчитал меня за недельное отсутствие на работе.

— Совесть есть, Рудная, нет? — отчеканил начальник в трубку. — Конец года, на носу столько важных мероприятий, а ты просто пропадаешь — и все! Загуляла где-то с мужиком — могла бы предупредить. Я бы поискал тебе замену. Или Бэллой Ахмадулиной себя возомнила? Анной Ахматовой?

Да, он никогда не стеснялся в выражениях. Я униженно оправдывалась, на ходу придумывая что-то малоправдоподобное. В этот момент мне казалось главным — не потерять свою драгоценную работу, которая осталась последним связующим звеном с моей нормальной жизнью.