Девчуля для братвы

Я всегда ощущала себя его довеском. Боялась сказать что-то лишнее, не так встать, или не так посмотреть. Мне казалось, все на меня смотрят и перешептываются — мол, какая неподходящая у великолепного Глеба Рудного жена.

Зато сейчас я отпустила ситуацию. Впервые в жизни почувствовала себя расслабленной и… красивой. Ослепительно красивой — судя по тому, как на меня смотрел Вольф.

Сам он держался несколько в стороне, позволяя мне насладиться вечером и пообщаться с людьми. Я чуть не упала в обморок, когда увидела среди гостей Рахматулина самого Федора Мирончука!

Хозяева дома обнялись и расцеловались с известным российским актером, продюсером и режиссером — судя по всему, отношения у них были более чем сердечные. Потом я забыла о знаменитом госте, и вспомнила лишь тогда, когда совсем рядом прозвучало:

— Интересный у вас типаж… Не хотите сняться в моем новом фильме?

Шокированная до глубины души, я подавилась канапешкой, которую в этот самый момент урвала у официанта — есть хотелось, и сильно. Мирончук терпеливо похлопал меня по спине и повторил вопрос.

— Забавная шутка, — постаравшись откашляться как можно более цивилизованно и тихо, проговорила я. — Не думала, что в кино берут вот так вот, с улицы…

— Где вы увидели улицу? Это дом моих старинных друзей. — парировал Мирончук, обводя рукой пространство вокруг. — Это история про девушку, которая попала из нашего в фэнтези-мир магии и драконов. Я готов рассмотреть вашу кандидатуру на роль ее подруги. Роль второго плана, но очень интересная. Вот моя визитка. Позвоните, если вам интересно.

Не успела я и глазом моргнуть, как в моих руках оказался простой белый прямоугольник с одним единственным телефоном.

Вот это да! Чудо! Настоящее новогоднее чудо!

— Нет, ты не спишь. Могу ущипнуть, если не веришь, — послышался голос Ильяса Рахматулина, который, откуда ни возьмись, оказался рядом со мной.

В шикарном смокинге и с бокалом шампанского в руке.

Что-то в моей голове переключилось, и я нахмурилась, потому что стала соображать.

— Это… Это твоих рук дело, да? То, что Мирончук позвал меня в… в свой фильм…

— Почему бы и нет? — ослепительно улыбнулся Ильяс. — Он — друг нашей семьи и запросто может оказать такую небольшую услугу. Разве ты в детстве не мечтала сняться в большом и красивом кино?

— Нет, — сказала я, и на его глазах разорвала визитную карточку Мирончука.

Взгляд мой поневоле заскользил по гостям, отыскивая Вольфа. Но его нигде не было. И это внушило чувство… тревоги.

Ведь я привыкла, что он рядом. Что защитит и не даст в обиду.

Привыкла… В жизни бы не подумала, что стану к нему привыкать…

Пока Инна вела меня в комнату для гостей, она все расспрашивала о наших отношениях, о том, как мне с ним… Я старалась не углубляться в подробности, поэтому отвечала максимально коротко и сжато.

Что, похоже, ее не устраивало.

— Ты любишь его? — спросила она, когда мы остались с ней наедине.

Я хотела сказать «Нет», но почему-то промолчала…

Все расхаживала по комнате, разглядывала великолепные ночные зимние пейзажи за окном, а потом ворочалась на огромной двуспальной постели, думая о…

Да, думая о нем. О его сильных и красивых руках, которые так крепко меня обнимали… О том, как он называл меня «девочкой» и «малышкой». И как смотрел на меня…

Я и сама не заметила, как задремала одетая, поверх покрывала.

Такие сны не снились мне очень давно. Все три года, что я жила с Глебом — так уж точно.

Мне снился мужчина. Вроде бы мужчина, а вроде бы… Оборотень.

Но он не был мне страшен. Наоборот.

Его объятия и горячие жадные губы. Я чувствовала себя прекрасной, желанной и на все готовой. Уж точно готовой на то, чего раньше бы себе никогда не позволила. У этого мужчины были сильные руки с красиво вылепленными пальцами, которыми он сжимал меня, гладил и ласкал. А еще у него были светло-желтые волчьи глаза…

Я тонула и плыла в том внутреннем свете, который они испускали. Он никогда в жизни не обидел бы меня, не говоря о том, чтобы укусить. Это был дикий, но ласковый волк.

А я хотела стать его волчицей…

Отчаянно хотела запустить пальцы в его темные гладкие волосы… Позвать его по имени. Не по прозвищу. По настоящему имени, которое сладострастным стоном готово было сорваться с моих губ.

Но не могла. Казалось, он исчезнет, перекинется, а мне… Мне хотелось побыть в этом волшебном сне еще немного.

Когда я почувствовала неладное? Не сразу.

Но в какой — то момент он показался чужим. Чуждым. По-настоящему оборотнем. Тем, кто принял облик моего желанного.

С размаху я попыталась остановиться, но он был горячим, распаленным и едва ли дал мне это сделать.

Разумеется, тут до меня и дошло, что происходящее вовсе не сон. И что в моей постели по-настоящему присутствует какой-то мужчина.

Мало того, что присутствует — он сейчас обнимает и целует меня, а его рука неумолимо продвигается вверх по моему бедру.

И этим мужчиной был вовсе не Вольф!

Не Вольф, а Ильяс! Вероломно проник в мою спальню и воспользовался моим усталым и сонным состоянием, чтобы…

— Что ты делаешь? — в перерывах между его страстными поцелуями удалось вымолвить мне. — Как тут оказался? Немедленно прекрати!

— А, по-моему, тебе нравилось, медовая, — легонько прикусив мочку моего уха, промурлыкал этот наглец. — Ты же не дура, чтобы отказаться…

— Нет! — я повысила голос, но он тот час закрыл мне рот еще одним поцелуем.

Самое ужасное, что это было не совсем насилие. Ведь мое тело… откликалось на его ласки и прикосновения. Оно жаждало… Ведь у меня не было мужчины очень давно. Удивительно, что оно вообще чего-то захотело, так как я имела с этим некоторые проблемы, не раз озвученные на сеансе у психолога.

Но — совсем другого мужчину. Не того самого, который сейчас деловито приступил к тому, чтобы избавить меня от платья.

Того, который приснился.

И который сейчас стоял, опершись тяжелой рукой о косяк, и исподлобья смотрел на меня и Ильяса.