Девичье сердце

Вещица та меня очаровала:

оправа - два сердечка, не овала,

и розовые дужки как крючки.

Я зависти сдавалась постепенно:

сначала я отгрызла палец Кену

(пока другие отвлеклись, тайком),

очки же подарить просила Юльку.

"Ну жалко что ли? Чепуху... Бирюльку..."

Ведь я всю жизнь мечтала о таком!

Но Юлька мне ответила: "Прости, но

очки самой дарила мне Кристина.

Подарки - не отдарки. Не могу!"

Я буркнула расстроенно: "Угу."

Потом, когда все шли нарвать ромашек,

очки я быстро сунула в кармашек

и догнала подружек на лугу...

Играла увлечённо я? Едва ли...

Ждала я, чтоб меня домой позвали,

очки в кармане трогая рукой.

...А за обедом я почти не ела,

родители пытали: в чём же дело?

Меня ещё не видели такой.

Очки, в коробке лёжа для игрушек,

запрятанной под кипою подушек,

теперь уж мне не нравились совсем

и почему-то даже злили. То есть,

вот так во мне вдруг пробудились совесть

и страх, что кража очевидна всем...

От мамы я отделалась молчками.

И не играла с этими очками.

Я чувствовала стыд перед людьми.

Вернуться к Юльке и отдать обратно?

Но это будет страшно неприятно:

"Украла, но раздумала. Возьми..."

Вдруг, губы пересохшие кусая,

Я кинулась на улицу босая,

не замечая камни и сучки.

Внутри свербило что-то словно жало –

я даже и не помню, как бежала

до леса. Злополучные очки

швырнула в пруд с тяжёлым тёмным илом.

Вода их преспокойно проглотила:

качнулась и застыла как была.

Оправа два сердечка, не овала...

Я после никогда не воровала,

да совесть не отмоешь до бела.

Я плакала, пока домой брела.

2013

ЛАДОШКА

Мой отец строил дом, воплощая руками идеи.

Терпеливо он смешивал воду, песок и цемент,

чтоб раствор, полужидкий, текучий на данный момент

становился надёжным как камень, на солнце твердея.

Он раствором залил деревянную форму крыльца,

а потом мастерком всю поверхность разгладил немножко

и меня подозвал:

– Приложи здесь на память ладошку.

Я к крыльцу подбежала, исполнила просьбу отца.

Я ребенком была. Я не ведала мглы и печали.

Накрывая панамой, пыталась поймать мотылька.

От раствора немного шершавой казалась рука.

Я не знала тогда, что мгновения те означали.

Сквозь бетон прорастает трава. Пролетели года.

Но ещё различим на растресканном этом бетоне

отпечаток тогдашний моей пятилетней ладони,

и мой сын приложил для забавы ручонку туда.

2014

РОМКА

ПОЭМА

1

Шесть соток - садоводческий участок

был выделен родителям моим,

и лето там я проводила часто,

хотя тот край и не был мной любим.

Зеленогорск... Ребята из богатых

(по десять лет, а снобы все почти).

Я бегала оборвышем: в заплатах,

да и избушка - Господи, прости...

Кругом: дворцы, особняки, заборы

из кирпича - всё лоск, куда ни глянь.

И про меня ходили разговоры,

что из семьи из бедной я. Ведь всклянь

мне только неба синего досталось

(и этого достаточно вполне),

да жаль, промеж богатыми казалось,

что всё ж чего-то не хватает мне.

И в детстве я дружила не со всеми:

неравенство наметилось тогда.

Союз распался - непростое время.

То были девяностые года.

В сандаликах всегда на босу ногу,

с растрёпанной косой через плечо,

носилась я как ветер: слава богу,

здорова, весела. Чего ж ещё?

2

Тогда моим царапинам и шишкам

не знали счёта бабушка и мать.

Меня тянуло больше всё к мальчишкам –

их в детстве проще было понимать.

С девчонками тоска: они играли

то в дочки-матери, то в свадьбу, то в семью...

То ль дело пацаны: в войнушку, в ралли,

в бандитов и заложников... Мою

шальную тягу к хулиганству мама

оправдывала: вырастет - поймёт,

остепенится. Между тем, упрямо

я делала из досок пулемёт.

Был у меня тогда приятель - Ромка.

Проказник, фантазёр (жил с дедом тут).

Он мог из никудышного обломка

игрушку смастерить за пять минут.

Курносый, круглолицый, круглоглазый

(глаза сквозят невинностью души) –

куда при этом только он не лазал,

чего только не жёг и не крушил!