Девичий паровозик
Шрифт:
– Ну, выбирайте, иначе вы сами знаете. Знаете? Не надо объяснять?
Девушки переглянулись.
– Не слышу?
– Знаем. Да, тетя Ада, – с трудом по очереди промямли девушки.
– Вот и хорошо. Значит договорились. Никто на вас не покушается. За погляд денег не берут, а я вам куплю обновки из джерси и шали с бахромой как обещала.
Аида нашла тряпку, разорвала с треском ее наполовину, и плотно подвернув в два раза, завязала девушкам глаза.
– Михаил! Отворачивайся! – сказала она картинно и громко и махнула мне рукой, что это меня не касается на самом деле, – отвернулся? Давайте девочки никто на вас не смотрит. Не бойтесь.
Девушки еще помялись немного и наконец
– А что Варвара у нас скромничает! – обратилась она к другой девушке.
Не отворачивайся, не нужно этого делать. Я же тебе говорю, что кроме меня никто не подсматривает. Давай.
На Варе был надет белый халатик из хлопка, похожий на длинную ночную рубашку прямого кроя, подпоясанный на бедрах. Такие платья-рубашки с вышивкой, напоминающей узоры крестьянских полотенец, были тогда очень распространены в Малороссии. Варя теребила концы пояса, не отваживаясь их развязать. Наконец она решилась. Развязала, и он, выпав у нее из рук, упал пол. Она попыталась на ощупь найти его на полу и когда нагибалась, полы халатика разошлись, обнажая худые ножки, и легкую поросль в низу живота. Найдя пояс, она встала и сильней запахнулась.
– Ну, ну давай Варя!
– Я и Даша думаем, что в каждом человеке есть бес, который соблазняет на все дурное, сказала она запальчиво и громко, – и решившись, очень медленно нерешительно стянула халат, и чуть сгибаясь, прикрыла рукой грудь и внизу маленькой ладошкой начало ног.
– Что ты девочка в этом понимаешь. Бес! Конечно бес. Вселится, куда бежать не знаешь. Та-ак! Волосы, украшение на голове поправь.
Варе ничего не оставалось, как убрать последние преграды. Взгляд Михаила непроизвольно упал на низ живота девушки. Он как магнитом притягивал и гипнотизировал. Как будто легкая бородка старца неожиданно поселилась у нее между ног и сжатая бедрами не пропускала любопытный в неосторожный взгляд. Мальчишески угловатое, не сформировавшееся тельце ее в страхе подрагивало. Острые коленки, узость в бедрах и слабо выраженные мышцы в области таза, тем не менее, прельщали именно своей незавершенностью форм. Грудь у ней была маленькая, но торчащая вперед. А сосочки, круги под ними, были розовато-пастельные, сморщенные, как бы вдавленные и недоразвитые.
– Молодец. Умничка!
Аида скосила глаза на меня, потом опустила взгляд ниже и с удовлетворением улыбнулась. Да! Тут уж ничего не попишешь.
– А чем порадует меня сестрица!
Даша, немножко помялась.
– Ну, давай касаточка! – подбодрила ее Аида.
Она по очереди вынула руки из платья и просто отпустила его. Оно под своим весом гармошкой сползло к ее ногам, обнажив плотно сжатые ножки девушки, округлости бедер, втянутый белый живот и прелести между ног уже не прикрытые тонким батистом.
– Так бы и давно! Видишь ничего страшного! Теперь давайте спектакль. Слова, надеюсь, не забыли. Начинаем с паровозика. Девушки встали друг за другом. Первая Даша согнула руки в локтях и сжала кулачки, Варя сзади, взяла ее за локти. Они надули щеки, с шумом выдувая воздух.
– Фу-уф-ф-ф-ф-ф-ф!!! Щ-щ-щ-щы-шы. Цок-цок! – Защелкали вагоны.
Они задвигали одновременно ногами и руками в такт, изображая паровозик и при этом,
имитируя его звуки, вытягивали губы.– У-ууух —ту-ух! Ух-тух-тух!. Ух тух тух! Ух тух тух!. Ух тух тух! Ух тух тух! Ту-уу ух ту-у! тух.
О! Боже мой! Что за вечер был сегодня! Девушки так просто естественно и одновременно возбуждающе изображали паровозик. Грудь особенно у Даши в такт шагам подпрыгивала, металась из стороны в сторону. Когда они согласованно поднимали колени, тонкая поросль между ног, предательски исполняла свою роль.
Это было необыкновенное зрелище! Я бы так и смотрел и смотрел на этот паровозик бесконечно! Мне даже хотелось подпеть им: «Ух тух тух. Ух тух тух Ух тух тух.». Но согласно отведенной мне роли, я как бы вообще не должен был всего этого видеть. Милые девушки!! Как они были естественны и прекрасны!!!
Аида заметив, что мне это нравится, и я умиленно улыбаюсь, прикрикнула на них:
– Паровозик с горки… скорость набирает!
Ручки коленки, у девушек прибавили скорости и стали подниматься выше, энергичней, губки вытянулись сильней. Темп изменился.
– Ух тух! Ух тух! Ух тух!.. Ух тух! Ух тух! Ух тух!
Наконец девушки стали, заметно, уставать. Аида принесла им стулья.
Дальше пошли диалоги. В качестве обеденного стола служил бильярдный. Молодой человек, которого играла младшенькая Варя, встречал приехавшую с Петербурга невесту. Было забавно, как они с повязками целовали друг друга, обнимались и даже ссорились.
Аида, когда брала стулья, обнаружила на полу за ножкой стола мой херес. Прикрутив почти полностью одну лампу, она пришла с бутылкой и бокалами. Мы выпили стоя. Она, не спрашивая, вместо закуски, вновь поцеловала меня в губы. Сладкое вино смешалось с ее чувственными губами. Как бы случайно, ее рука коснулась моего пространства между ног. Там было все нормально. Она, не отрываясь губами, стала нервно и нетерпеливо расстегивать мою рубашку.
Спустя минуту, я уже был по пояс голый. Она неаккуратно расстегнула, и вытащив ремень из лямок, бросила его на кровать. Меня это отрезвило. Я представил, что она хочет заняться этим на кровати. Этого нельзя было допустить.
– Нет Аида. Не люблю на кровати. Люблю жестко, – сказал я, еле оторвавшись от ее губ, пойдем на пол.
– Ты мой господин! – промолвила она.
Я принес одеяло и подушки и положил у бильярдного стола. Девушки, играя сцены, стали наступать на наше ложе. С другой стороны видеть их на расстоянии вытянутой руки было волнительно и приятно.
Аида не заставила себя ждать. Расколола волосы, и спустя еще десять секунд она была уже в чем мать родила. В принципе, она была неплоха по фигуре. Платье скрывало длинные ноги, а они были стройные, несмотря на полноту и прямые. Все портил небольшой выпуклый животик, который часто бывает у рожавших женщин и почти никогда у девушек. Грудь тоже была не ахти, но аккуратная полновесная. Все затмевала огромная черная щетка-торцовка, с немного вьющимися волосами начинавшаяся чуть ли не от пояса и сходившая в спутанную косичку между ног. В таких зарослях можно было запросто заблудиться.
Так как девушки постоянно наступали на нашу импровизированную постель, Аида сказала им сесть рядом и просто петь русские песни. Она рассадила их по бокам нашего ложа, и они оказались напротив друг друга. Им это не нравилось. Они хотели держаться за руки и петь песни. Я сказал, что пусть поют, как им хочется, и она согласилась. Девочки так бросились на радостях друг к другу, что сшиблись лбами. Варя даже заплакала, а Даша тихонько запела, добавляя тональности и силы: «То не ветер ветку клонит», потом они вместе пели «Как за реченькой слободушка стоит», «Что с девицей случилось», «Я вечер в лужках гуляла».