Девичник. Тихие омуты

— Мой роман практически готов, — гордо заявила Лада. — Остались мелкие доработки.

— Да?! — Я была искренне удивлена. Хотела порасспрашивать ее о том, когда она успевает писать при своей напряженной работе и бурной личной жизни? Но Лада опередила мой вопрос.

— Оказывается, ночью сочинять гораздо легче, чем тогда, когда вокруг шум и суета. К тому же все мои мужчины, каждый роман с ними — еще одна глава для моего произведения.

— Ты пишешь бесконечную историю? — пошутила я. Кому, как не мне, знать, как любвеобильна наша Лада, как легко она бросается с головой в водоворот очередного чувства.

— Твоя ирония здесь неуместна.

— Прости.

— Нечего извиняться. Знаешь, Варька, иногда мне хочется перестать быть такой, как всегда, и уединиться от всего мира. — Сегодня она не настроена видеть в моих словах подвоха. Она миролюбива и спокойна. Неужели и Лада способна меняться? — Представляешь, Варь, только я, компьютер и мои мысли. Мне бы такую фиолетовую раковинку, как у тебя. О, я бы тогда столько всего успела!

— Кто тебе мешает делать все, что хочешь, на своей территории, в своей собственной квартире? Или у тебя мало места?

— Дело не в площади, а в атмосфере.

Вместо того чтобы проникнуться гордостью за свое жилище, я вдруг обиделась. Вообще, это мне несвойственно. Я давно запретила себе реагировать на людскую глупость, недоумие, недосказанность, которые приводят к непоправимому. Хотелось верить, что Лада намеревалась сделать комплимент необычной атмосфере, царящей в моем доме, но вместо него я услышала в ее словах совсем другое. Почему — не знаю. Наверное, иногда мы слышим то, чего не говорится на самом деле. Настроение тому виной или другие причины, но сейчас меня бы не устроило ни одно из объяснений. Я вообще пожалела, что позвонила Ладе. Кажется, я переняла удивительную способность Лады к смене настроения: у нее за час по нескольку раз меняется настрой — от полного блаженства до черной апатии. То, что я называла ветреностью, непостоянством (в отношении моей подруги), стало естественным желанием взвесить все за и против (когда это коснулось меня).

— Варь, ты что замолчала? — Лада усиленно дула в трубку, стучала по ней пальцем.

— Думаю.

— О чем?

— О том, что каждому не хватает того, что обязательно есть у других.

— Перестань строить из себя оракула! — Лада возмущенно хмыкнула. — Что за привычка такая?

— Ты сама вынудила меня сказать это.

— От благодарности ты плавно перешла к обвинению. Лучше благодари, мне это приятнее.

— Спасибо, — вяло произнесла я.

— Неубедительно, но лучше, чем твои судьбоносные изречения. — Лада вздохнула и решила быстренько избавиться от собеседницы, которая не понимала ее нынешнего настроения. — Все, котик, мне пора готовиться к выходу из дома. Заболталась я с тобой.

— И Алеша скоро придет, — на всякий случай напомнила я.

— Встречай своего гостя и корчи из себя недотрогу! — Это было сказано таким тоном, что комментарии были не нужны. — Желаю тебе провести время с пользой для своего гормонального баланса.

— Ладка, ты все опошляешь!

— Я все расставляю на свои места, глупая. Ибо ничто так не нужно человеку, как удовольствия.

— Ты настаиваешь?

— Категорически. Во все времена, вне зависимости от уровня развития, человек стремился получить от жизни максимум удовольствий: вкусная еда, удобная постель, секс. Заметь, ради твоей разгулявшейся нравственности я поставила его на третье место, хотя с него нужно было начать.

— Я все поняла.

— Не буду давать тебе наставлений. Ты умная девочка. Включи интуицию и расслабься.

— Договорились.

— Отчет в устной форме завтра, максимум — в понедельник.

— Хорошо, только без подробностей, — засмеялась я.

— Тогда это будет не отчет, а формальность. Между нами не должно быть ничего недоговоренного, — очень серьезно сказала Лада.

— Согласна.

Я понимала, что для Лады, как и для меня, наша дружба — вещь священная. Потому все, что касается чего-то важного, — достояние всей нашей неразлучной троицы. Информация должна распространиться непременно правдивая и в полном объеме. Я не была уверена, что сама Лада поступает так во всех случаях, но поскольку для меня появление мужчины, свидание с ним — факт из ряда вон выходящий, отсюда и следовала необходимость полного отчета. Мои подруги должны знать все, чтобы иметь возможность высказаться и помочь, если это будет необходимо. Лада в этом случае — незаменимый источник советов на все случаи жизни. Я никогда не сомневалась в ее опыте, а теперь, когда в моей жизни предполагались изменения, была не против воспользоваться им.

Мы мило распрощались. Я снова принялась бродить по квартире, пытаясь увидеть то, что требует моего вмешательства. Но порядок наметился практически абсолютный — ни пылинки, все вещи на своих местах, да и атмосфера абсолютно гармоничная. Она полностью соответствовала моему радужному настроению. Посматривая на себя в зеркало, я все больше убеждалась в том, что нравлюсь самой себе. Представляю, в каком каждодневном восторге находится Лада от собственного совершенства. Мне далеко до такого идеального восприятия самой себя, но я поняла, что быстро учусь.

Я посмотрела на часы. Именно в этот момент я вспомнила о том, что отключила дверной звонок. Меня бросило в жар: что, если Алексей уже безответно звонил и уехал, видя закрытую дверь. Я быстро вставила батарейку в маленькую белую коробочку звонка и вздохнула с облегчением, потому что не прошло и десяти секунд, как раздался звонок в дверь. Как вовремя я снова открылась окружающему миру. Обычно по субботам и воскресеньям я не принимала посетителей, лишь в исключительных случаях назначала сеанс на субботнее утро. Поэтому, услышав звонок, я точно знала, что это Алексей, и я почувствовала, как быстро застучало сердце. Это было приятное волнение от предвкушения свидания.

— Привет! — Он стоял еще более красивый, чем в тот день, когда мы познакомились. Это был самый красивый мужчина, когда-либо переступавший порог моего дома. Мое волнение переросло в панику. Мне стоило невероятных усилий заставить себя улыбнуться на все тридцать два.

— Привет, проходи. Будь как дома, — я произнесла дежурную фразу, ругая себя за то, что не подготовила ничего нового, менее избитого.

— Спасибо.

Алексей вошел в прихожую. Я поспешила закрыть за ним дверь и только теперь увидела в его руках два букета цветов и объемный пакет. Заметив мой вопросительный взгляд, он добродушно усмехнулся.

— Это тебе. — Он протянул мне букет белоснежных роз, тонкий аромат которых я тут же вдохнула. Потом я бросила быстрый взгляд на еще одни букет. Это были бордовые розы, очень темные, такие официальные, торжественные, никакой фамильярности. — Этот букет для твоей мамы.

— Для мамы? — Я была шокирована тем, как воспринял мое приглашение Алексей. Бедолага, он приготовился к встрече с мамой. Ничего, еще успеется, но букет ему придется подарить мне. — Я забыла сказать тебе, что это моя квартира, а родители живут отдельно. Если бы я решила устроить тебе смотрины, я бы обязательно тебя предупредила.

— Тогда этот букет достается тебе, — Алексей улыбнулся, но мне показалось, что он огорчен. Вытащив из пакета блок «Marlboro», он спросил: — Отец курит?

— К сожалению.

— Тогда передай ему это, и еще… — Алексей достал из бездонного пакета бутылку армянского коньяка. — Это мне привезли из Еревана, настоящий «КВК».

Спасибо, он оценит это по достоинству, — сказала я, принимая у Алексея из рук его подарки. Я стояла с двумя букетами роз, совершенно точно зная, что такого со мной никогда не случалось и вряд ли случится в будущем. — Однако ты не перестаешь удивлять меня. Так основательно подготовился к походу в гости…