Девочка Да Винчи-2. Любовь
Шрифт:
У меня нет сил даже слово произнести. Настолько мне хреново. Просто нет сил. Дрожу. Зубы стучат уже ощутимо сильнее. Я наконец-то чувствую тепло и понимаю, что сейчас будет еще хуже – я начну оттаивать.
Слезы текут, я, наверное, красивая, в кавычках, тушь размазалась, стрелки тоже… Я так хотела сегодня быть красивой! Так мечтала, что он увидит меня и… думать забудет о Варваре. Глупая.
Сейчас он, наверное, думает о том, как скорее от меня избавиться. Свалилась на его голову!
– Сонь, ты… ты грейся, мне нужно в школу вернуться, это ненадолго, у нас
Киваю.
– Хорошо. Извини, что бросаю так… Вернее… я бы не ушёл, правда, но… Чёрт… ситуация треш…
– Иди… я… нормально.
– Я вижу, как ты нормально.
Он запускает пятерню в волосы, вижу, что ему не по себе.
– Иди, Дань. Куртку только… возьми.
– Не надо, пусть.
Да Винчи выходит из машины, хлопает дверью. Я остаюсь одна.
Сначала мне не комфортно, страшновато. Мало ли, кто-то заметит, что я тут сижу. Вдруг подумают что-то нехорошее? Полицию вызовут? Или… или кто-то решит машину угнать? Она же заведена?
Становится тепло. Ноги ломит, сводит, ощущение, что пальцы оттаивают, их печет. Я пригреваюсь. Страх уходит. Мне хорошо.
Почему-то думаю, что теперь всё будет хорошо.
Я в тепле. Даня скоро вернется. Все будет прекрасно. Сама не замечаю, как засыпаю.
Глава 20 (10.05)
Глава 20 (10.05)
– Эй? Эй! Красотка! Ты чего? Ты жива? Чёрт! Очнись! Блин…
Я просто в панике! В панике от того, что случилось. Я, блин, оставил её одну, в машине! В заведенной машине! Она ведь может умереть!
Надышаться газа… Чёрт! Чёрт! Сегодня какой-то безумный день, просто безумный!
Концерт, который тупо был сорван. Тор, конечно, молодец, мог бы, сначала, разобраться со своей Лерой, а потом… Ладно, что его винить, любовь! Я понимаю, что всё это не просто. Да и то, что случилось с его Щепкой это просто зашквар. Треш лютый.
Ну и, конечно, меньше всего я ожидал увидеть Соню во дворе школы.
Замерзшую, такую… несчастную!
Я растерялся. Просто тупо растерялся увидев её.
Миллион вопросов сразу.
Почему она стоит там, а не в школе? Почему не позвонила? Почему не уехала? Почему, почему, почему?
Вопросы дебильные, но еще дебильнее моё поведение!
Вместо того, чтобы спрашивать, я должен был сгрести её в охапку и… греть!
Поцеловать хотя бы!
Но на меня словно какой-то ступор напал.
Потом потащил её в машину, казалось, это самое разумное.
Мне сразу было дико от того, что пришлось её оставить, но я понимал, что это самый простой способ её согреть. Нет, ну есть еще один, говорят, более чем действенный. Но… нам нельзя.
То есть… я его в машине вот так точно не планирую. Соня не заслуживает, чтобы у нас первый раз было вот так.
Ох, чёрт, неужели я думаю про первый раз с Соней? Наверное. Нет, не наверное, а думаю!
Думал еще тогда, когда аккуратно вырисовывал на её худенькой спине линии,
превращающиеся в феникса. Залипал на торчащие лопатки, на линию позвоночника, на эти тоненькие, хрупкие косточки под шеей. Так хотелось провести по ним губами!Чёрт, Да Винчи! Опять не о том!
Соня в машине! Угарный газ! Она не просыпается! Что делать?
Не придумываю ничего лучше, чем позвонить отцу.
Я бы набрал Тору или Коршуну, но им не до меня. Они повезли Леру в клинику к дядьке Коршуна, Товию. Лерка тоже была без сознания, когда её нашли. Тоже! Надеюсь, Соня всё-таки не тоже!
Говорю сбивчиво, отец просит успокоиться.
– В чем дело? Оставил в машине? И что? Так, спокойно. – голос отца уверенный, чёткий.
– Сейчас другая система обогрева, в твоей тачке уж точно.
Пытаюсь объяснить, что Соня не приходит в себя.
– Нет, не могла она угореть, успокойся. Она точно ничего не принимала? Смотри!
– Точно, пап…Это Соня! Она… она не такая…
– Если не просыпается вызывай «скорую», что я могу сказать. Но, смотри, они возьмут кровь на анализ и если там что-то есть…
– Даня? – слабый голосок меня отрезвляет.
– Чёрт…
Отрубаю звонок, смотрю на Соню. Хлопает глазами, кутаясь в мою куртку. Я откидываю голову назад, выдыхаю.
– Что случилось?
– Ты меня напугала… ну ты даешь!
– Я? Я… уснула…
– Очень крепко.
– Извини… я… замерзла сильно, устала…
Смотрю на неё, у неё такое виноватое лицо, и такое милое после сна. Тушь немного поплыла, глаза кажутся еще больше. Она такая… такая нереальная.
Протягиваю руку, чтобы погладить её по щеке, а потом…
Потом срываюсь. Дергаюсь, двигаясь к её сидению, обхватываю руками её лицо и целую. Даже не целую, просто атакую её рот, беру в плен. Это сразу дико. Необузданно. Нервно. И очень, очень вкусно.
Чувствую, как бешено колотится её сердце. Просто на разрыв. И моё. Моё точно так же. Где-то рядом. Близко. Как хренова драм-машина, исступленно отбивающая ритм какого-то очень быстрого танца.
Мне хорошо, так, что я забываюсь, и в себя прихожу только когда слышу, как Соня тихонько пищит, видимо оттого, что нечем дышать.
Отрываюсь, чтобы вздохнуть, взглянуть в глаза и снова провалиться в сумасшедшую битву губ. Не знаю, но, по-моему, я никогда и никого не целовал так. Голодно! Жадно! Словно дорвавшись до лакомства, в котором мне долго-долго отказывали. Я сам себе отказывал. Потому что был дураком.
Сам в свое время все упустил. Надо наверстывать, если…
Если Соня разрешит.
Наконец чувствую, что её руки вжимаются в мою грудь, почти отталкивая. Кажется, я не просто целовал её. Истерзал. Сонины губы опухшие, словно искусанные.
Это что, я натворил? Чёрт… дегенерат! Не удивлюсь, если получу от Сони пару хороших пощечин, или точный хук в челюсть.
Но она просто смотрит на меня. Удивленно. Немного испуганно.
– Прости… - тушуюсь, но не могу отказать себе в удовольствии и поглаживаю большим пальцем по её щеке, - я не хотел сделать тебе больно.