Девочка Да Винчи-2. Любовь
Шрифт:
Одеваюсь потеплее, шарф наматываю. Горло на самом деле уже не болит, да и температуры нет, то есть, нет даже тридцати шести и шести. Меньше. И слабость. Но я выпиваю лекарство, витамины и чувствую прилив сил.
Иду в хороший супермаркет, понимая, что народу сегодня будет просто валом, как всегда, тридцать первого числа. Многие только вспоминают о празднике, у других просто нет времени купить всё заранее. Есть такие как я несчастливцы, а есть те, кто предпочитает только свежайшие продукты.
На удивление мне везет, может потому, что пришла рановато?
– Соня здравствуй.
Знакомый голос заставляет вздрогнуть. Поворачиваюсь, и смотрю в глаза человека, который лишил нас с сестрой дома.
Муж тёти Светы. Дядя Серёжа, Сергей Сергеевич, что б его…
Вот так встреча! Вовремя.
– Что вам нужно?
– Ты чего такая агрессивная, а?
– Я нормальная. Что вы хотите?
– Просто хотел узнать, почему дома не живешь?
– Серьёзно?
– Вполне!
Градус его наглости просто зашкаливает. Хочется… хочется плюнуть в его наглую морду! Сергей Сергеевич выглядит таким довольным. Поправился, за то время что мы не виделись, лицо лоснится от жира. Глазки заплывшие. На нем модное пальто, джинсы. Производит впечатление человека, у которого все отлично.
Сволочь.
– Сонечка, мне кажется, ты совершаешь большую ошибку. Мы же всё-таки семья.
– Мы семья? Мы? Никакая вы мне не семья! Вы нас из квартиры выгнали, вы… у сирот отобрали родной дом! Вы…
– Не кипятись. «Изи»*… спокойнее, детка. – он начинает разговаривать как какой-то гопник, впрочем, почему как? Он и есть… самый настоящий гопник! Который пытается делать вид, что он нормальный.
– Отстаньте от меня.
– Малышка, как же я отстану? Я твой дядя, я несу ответственность. Я и в органы опеки уже написал заявление. Объяснил, что ты…
– Что вы сделали? – у меня в горле пересыхает, голос сипнет.
– Заявление написал, - Сергей Сергеевич пытается улыбаться вальяжно, но выходит криво, - объяснил, почему считаю тебя плохим опекуном для Арины. Ты живешь неизвестно где, ребёнка таскаешь с собой по разным местам, зарабатываешь на детском труде.
– Вы охренели? – кажется я готова разбить детское шампанское о его голову.
– Выражаешься непечатно. Я попросил пересмотреть дело о твоем опекунстве. Ну, куда тебе в опекуны, ты еще сама дитё!
– Я тебя убью! Только сунься к Арине, слышишь? Только Попробуй! Урод моральный! Я…
Я в ярости, не могу себя контролировать. Бросаюсь на него, пытаясь добраться до лица, расцарапать, воплю.
На мои крики, конечно, прибегает охрана. Нас разнимают. Он отряхивает пальто, говорит, что я бешеная, сумасшедшая, бросилась на него.
Я обзываюсь, не могу себя контролировать. Сергей Сергеевич уходит, важно задрав голову. Я дышу тяжело.
Вот тебе и канун нового года!
Еле стою. В носу щиплет. Неужели он и правда написал в опеку? И чем это мне грозит? Та дама, которая мне помогала,
Надежда, обещала приехать и куда-то пропала. Говорила, что после Нового года будет какая-то комиссия.Меня только пугали все эти телодвижения. Я готова была продать свою долю в квартире, купить хоть комнату, или дешевую студию-апартаменты чтобы был хоть какой-то угол. Но это было несправедливо! Квартира принадлежала моей семье! А этот…Если бы мне кто-то мог помочь! Я в последнее время вообще была уверена, что тётя Света не выходила за него! Не могла она в здравом уме и твердой памяти! Конечно, она болела, и, возможно, он сумел как-то её обмануть. Найти бы сыщика или юриста, который мог бы все доказать! Но, увы…
Быстро закидываю оставшиеся продукты. Спешу к кассе самообслуживания. Народу стало прибывать. Пробиваю все, раскладываю по пакетам. Тащить, конечно, тяжело, но что делать? Хорошо, магазин не так далеко от студии. Можно проехать остановку на автобусе.
Выхожу из отдела и слышу противный писк рамки, охранник сразу подбегает.
– Девушка, покажите чек и пакеты.
Я непроизвольно краснею. Опять это. Даже намек на обвинения в воровстве вызывает у меня болезненную реакцию. Но я иду за ним, потому что точно знаю, что все продукты пробила. Он сверяет все по чеку. Снова проводит меня через рамку. Уже без покупок.
Снова противный звон.
– Сумочку откройте.
Еще сильнее краснею, выполняю его просьбу.
– Что же вы, красавица, всё пробили. А черную икру забыли? Всё? Или еще что-то есть?
– Я не брала… я ничего не брала.
– Полицию будем вызывать.
– Не надо, пожалуйста! Я правда не брала, я…
– Спокойно, плакать не надо. Я тоже могу заплакать, и кассиры наши, на которых ваши кражи вешают тоже умеют плакать…
– Вы не понимаете, я правда не брала, это… это…
– Банка икры сама к вам в сумку прыгнула, да? Карманы выверните!
Я как во сне выворачиваю карманы и с ужасом вижу в одном дорогущую плитку швейцарского шоколада.
– Любительница деликатесов, да? Галя, зови Валеру, тут у нас воришка, буду наряд вызывать.
Нет, нет! Пожалуйста! Только не это!
У меня темнеет перед глазами, последнее что помню – злое лицо охранника.
Глава 27 (25.05)
Глава 27 (25.05)
Сижу в небольшом кабинете, видимо тут работает охрана. На столе большой монитор.
Зубы стучат. Мне дико страшно.
Не за себя. За Аришку. Потому что она меня ждёт. Я должна была вернуться, наверное, час назад, а я… Господи! И, как назло, телефон опять сел! Я могла бы позвонить Дане, но я не помню его номер наизусть!
Что делать?
Прокручиваю в голове варианты. Можно позвонить в Студию. Там сегодня только охрана, больше никого. Но смена дяди Жоры, то есть Георгия Гурамовича. Я могла бы объяснить ему, попросить передать Арине, что со мной всё в порядке.