Девочка для Черного

Он говорит что-то еще.

Но я выхватываю только обрывки.

Машина взорвалась. Неисправность двигателя.

Информация теряется. Не могу воспринимать.

— Вы меня слышите? Таисия Александровна?

Телефон выпадает из дрожащих пальцев. Реальность расплывается, меркнет перед глазами. Вокруг вакуум, который меня затягивает.

Я просто отключаюсь. Последнее, что успеваю уловить — сильные руки подхватывают меня, удерживают, не позволяя упасть. Дальше — только темнота.

***

Я не верю, что это правда. Даже когда стою на кладбище перед двумя закрытыми гробами, а вокруг собираются родственники и друзья нашей семьи.

Мне до последнего кажется, это дурной сон. Кошмар, от которого никак не могу проснуться.

Я раз за разом прокручиваю в голове тот момент, когда вышла на балкон и смотрела на родителей, провожала их. Такие радостные. Полные надежды. Они были уверены, что все впереди. Я сама была уверена, что жизнь теперь наладится.

Папа сказал надеть куртку. Почему я отказалась?

Хотя глупо сейчас думать о таком. Жалею, что не обняла их крепче. Что не поцеловала еще раз.

Мне бы только на минуту вернуться назад. Мне бы…

Я в ступоре. С трудом воспринимаю происходящее. Только массивная ладонь на талии позволяет удержаться.

Жданов все время рядом.

Он помогал мне с самого начала. Возил по всем инстанциям. Занимался организацией похорон. Устроил это быстро. Мне оставалось только ставить подпись.

— Тая, — слышится шумный выдох. — Жаль, что все так сложилось. Мои соболезнования. Если тебе нужна поддержка, то я всегда рядом.

Вздрагиваю и оборачиваюсь.

Эдуард Колесников стоит прямо передо мной. И его жена Ксения тоже здесь, чуть позади держится.

— Вы? — лишь это удается выдать.

Кажется, начинаю задыхаться.

— Тайка, ну чего ты так официально, — он как-то нервно улыбается. — Я ж с тобой столько возился. Считай, с пеленок тебя нянчил. Ты мне как родная дочка.

— Уходите, — твердо бросаю я. — Уходите отсюда сейчас же.

— Что? Ты чего это?

Колесников явно удивлен.

— Понимаю, мы с твоим отцом плохо разошлись, — продолжает он. — Только сейчас такой момент, что я… или ты в обиде за суд?

— Это же вы, — кривлюсь. — Вы все устроили.

— Ты о чем?

— Вы сами знаете.

— Что это еще за обвинения такие?

Я не верила в случайную автокатастрофу. Какая там могла быть неисправность двигателя, если отец обожал свою машину и лично следил за техническим обслуживанием?

Такое стечение обстоятельств вызывает подозрение. Папа как раз нашел важные документы, которые могли переломить ход всего процесса. И накануне заседания происходит авария. Машина выходит из-под контроля. Врезается в столб и взрывается.

Никто и слушать меня не стал. Все списали на технические неисправности. Даже связи Жданова не помогли открыть дело и провести расследование.

— Ты хочешь сказать, я убил твоих родителей? — мрачно спрашивает Колесников.

17

Я ничего не отвечаю. Слова просто забиваются в горле. Мне хочется, чтобы Колесников отсюда ушёл. Не могу его здесь видеть. Физически не могу. Меня трясет.

— Тайка, да за кого ты меня принимаешь? — продолжает мужчина. — Я бы никогда…

Дальше он говорит ещё много всего. Но я не слышу. Просто не воспринимаю фразы. Кровь дико бьет по вискам. В ушах шумит, а затылок наливается свинцовой тяжестью.

— Вы же видите, в каком она состоянии, — вдруг доносится голос Жданова. — Все это можно обсудить потом.

Колесников открывает рот, но так ничего и не говорит. Через время он действительно уходит.

Жданов обнимает меня за плечи. А я бездумно смотрю вперёд.

После того как Эдуард уходит, легче не становится. Хотя теперь мне никогда не станет легче.

Я вижу, как могилы начинают засыпать. Комья земли падают на крышки гробов.

Кто-то взвывает. Совсем близко. Не сразу понимаю, что это я сама. Слёзы душат, рыдания вырываются из груди. Зажимаю рот ладонью. Зажмуриваюсь.

Нет. Не могу поверить. Просто не могу.

С каждой прошедшей секундой мои близкие люди оказываются все дальше от меня. Привычный мир рушится.

Все как в тумане. В пелене. Разные кадры мелькают перед глазами.

Кладбище. Поминки. Близкие друзья и родственники выражают соболезнования. Их голоса и лица сливаются в моей голове. Одна размытая картина, один глухой звук.

Я не понимаю, как буду жить дальше. Я вообще не понимаю, что делать. Абсолютно потеряна.

***

— Вы уверены, что хотите взять академический отпуск? — спрашивает заведующий кафедрой.

— Да, — сглатываю. — По семейным обстоятельствам.

— Понимаю, — кивает он. — Я подпишу вам документы. Пока что оформим на год.

Молча смотрю, как ручка скользит по бумаге.

— Учитывайте, что в нашем университете допускается продление только до двух лет. Больший срок взять не получится.

— Я знаю.

— Надеюсь, вы ещё вернётесь к нам, Таисия.

Благодарю его и выхожу из кабинета. Пока что не вижу для себя другого пути.

Мне нужна пауза. С учебой я сейчас просто не справлюсь. Прошлый экзамен завалила. Плохо представляю, как буду готовиться к пересдаче. Не говоря уже про новые экзамены и даже просто обычные пары.

А ведь нужно ещё и с магазином разобраться.

Я только начинаю все изучать. Это помогает переключиться. Недолго. Немного. Но помогает.

Магазин был очень важен для родителей, так что я не могу допустить, чтобы их гибели он прогорел.

Дела там идут не очень хорошо.

Жданов предлагает помощь, но я отказываюсь. Парень и так много сделал для меня. Помог с организацией похорон, когда я вообще едва соображала и совсем не могла собраться.

Сейчас он и дальше меня поддерживает. Возит по всем инстанциям, где надо оформлять документы. Постоянно возникают какие-то новые бланки, которые надо заполнять. Я должна вступить в права наследства, а это долгий процесс.

Возможности нанять продавца нет. Финансы не позволяют. Поэтому мне приходится справляться самостоятельно. Конечно, непривычно. Но я стараюсь вникнуть.