Девочка и пёс

– Почему ты голый? – Вдруг спросила Минлу напрямик, чего и сама не ожидала от себя.

Молодой мужчина поднял на нее взгляд. На какой-то миг весь его образ, плохо выбритое лицо, темные курчавые волосы, широкий нос, пухлые губы, большие глаза в которых плясали багрово-оранжевые блики пламени, произвели на нее отталкивающее впечатление. Безумец, вот что мелькнуло в ее душе, и тут же она почувствовала почти незнакомое ей за месяцы странствий ощущение уверенности в своей безопасности, очень приятное ощущение. Рядом с ней был огромный металлический пес и ей было надежно и спокойно рядом с ним. Она с тревогой подумала о маленькой девочке, которая конечно привыкла к этому ощущению, а теперь так внезапно лишилась его, оставшись один на один с этим безжалостным враждебным миром.

– Ваш вопрос звучит так, словно моя нагота это какая-то политическая позиция, вызов обществу, демонстрация какой-то идеи.

– А разве это не так?

– Нет конечно. Я голый потому что мне не нужна одежда. Только и всего.

– Здесь достаточно прохладно по ночам чтобы разгуливать нагишом, тебе так не кажется?

– Нет, мне так не кажется. Мне вполне комфортно. Но вообще мы живем гораздо севернее и там намного теплее чем здесь.

– Тем не менее, хотя бы штаны, мне кажется, тебе бы не помешали.

– Зачем? Чтобы соблюсти так называемые правила приличия?

– Хотя бы.

– Госпожа Минлу, человек слишком зашорен, закрепощен, задавлен кучей ненужных традиций, ритуалов, правил, догм и принципов. Попробуйте на миг освободиться от всего этого мусора и скажите мне в чем разница между моим, скажем, указательным пальцем правой руки и моим поцем. Это просто части моего тела, сделанные из одной и той же плоти и в которых течет одна и та же кровь. Я понимаю, вам трудно это сделать. Вы даже не смогли заставить себя посмотреть на мой поц, хотя чисто инстинктивно вас тянуло это сделать. Но в вас заложено лживое понятие, что есть что-то нечистое, оскорбительное, развратное, неприличное в том чтобы видеть половые органы чужого человека. А в указательном пальце ничего такого нет. Правда? Хотя в некоторых экзотических сексуальных практиках есть методики доставления женщине удовольствия именно указательным пальцем, а еще им ковыряют в носу, но все же зрелище голого пальца вас нисколько не оскорбляет. Так?

– И после этого ты утверждаешь что твоя нагота не демонстрация некой идеи? – Усмехнулась Минлу.

– Утверждаю. Мне просто не нужна одежда. Если вокруг станет действительно холодно, я оденусь. Кроме того, если вас это успокоит, среди моих спутников есть и одетые люди.

– А я вполне спокойна, – с ноткой холода ответила девушка. – Меня нисколько не волнуют религиозные фанатики, чтобы они не проповедовали.

– Простите пожалуйста, госпожа Минлу, я ни в коем случае не намеревался как-то задеть вас, – очень миролюбиво произнес Марат. – И поверьте, мы никакие не фанатики и ничего не проповедуем. Мы просто хотим быть счастливыми людьми. Вот и вся наша религия.

Некоторое время оба молчали.

– Счастья хотят все, – наконец проговорила девушка. – Можно сказать это единственная общечеловеческая религия.

– Да. Но только понимание счастья у всех разное.

– И какое твое понимание?

– Очень простое, как мне кажется. Человек должен делать все что ему захочется. Если это не мешает другим. Счастье – это быть свободным.

– Это всё?

– Всё. Остальное вторично.

– Неужели? А как же любовь, дети, семья?

– Причем тут это?

– Разве это не важно для человеческого счастья?

– Человек сам решает это. Но если отнять у человека свободу, любая семья станет ему в тягость. Человек должен следовать голосу своего сердца. Если счастливым его делает выращивание цветов, ему следует выращивать цветы. Если ему нравится ковать мечи, пусть он кует мечи. Если ему нравится заниматься любовью, пусть занимается любовью. Если его сердце радуется при виде любимой жены и любимого ребенка, ему следует быть с ними. Но главное чтобы человек сам сделал свой выбор, слушая только себя и никого другого. Если человек не сможет сделать счастливым себя, он тем более не сможет сделать таким кого-то еще.

– Значит главное сделать счастливым себя?

– Прошу вас, госпожа Минлу, не передергивайте мои слова. Главное чтобы человек был свободным и думал своей головой, чтобы он не руководствовался в своих поступках мнениями окружающих.

– Но разве это не есть основа нашей морали? Мнение большинства?

– А разве это не есть главная проблема нашей морали? То что она идет из вне, а не из глубины человеческой души. Если бы все придерживались простого принципа, озвученного мною ранее, мораль бы, как таковая, вообще была бы не нужна.

– Делай что хочешь, только не мешай другим?

– Да.

– Вряд ли это возможно.

– Почему? Разве мы с вами мешаем друг другу. Возможно слово «мешать» не совсем верное. Точнее будет сказать причинять страдание. Делай что хочешь, только не причиняй страдания никому другому.

– Все-таки я думаю это невыполнимое условие.

– Только потому что сами люди не хотят его выполнять. Не надо только приводить в пример родителя, который наказывает ребенка чтобы научить его уму-разуму или лекаря, который делает пациенту больно чтобы излечить его. Я думаю вы понимаете что я говорю о другом.

– А что о тех кому нравится причинять страдание другим?

– Это больные люди, – не задумываясь ответил Марат. – Это самые безобразные уроды на земле, ибо у них либо нет вовсе, либо страшно извращены и искорежены те части души, что есть у нормальных людей. Те части души, которые не дают сделать больно другому, вернее даже не так, те части души, которые ответственны за само отсутствие подобного желания.

– Но таких больных уродов немало, ты не находишь? – Спросила девушка, думая о лесорубах из Туила.

– Немало, – согласился Марат, – но все же, по счастью, гораздо меньше чем нормальных людей.

Девушка взяла ветку и задумчиво поворошила угли.

– Значит свобода превыше всего? – Уточнила она.

– Свобода единственное нормальное состояние для существования человека. Она не превыше всего. Она единственная. Лишь свободный человек способен быть настоящим человеком.

– В этом и состоит учение твоей секты? – Поинтересовалась Минлу. Она отдавала себе отчет, что задавая этот вопрос, хочет как-то задеть этого человека. Девушка понимала, что наверное неправа, но никак не могла справиться с раздражением от того как часто он произносил слово «свобода» или может быть от того, что он действительно чувствовал себя таким свободным.

Голый мужчина чуть-чуть подался назад, словно для того чтобы лучше разглядеть свою собеседницу в целом.

– Я, конечно, еще очень мало вас знаю, госпожа Минлу, но на какой-то миг мне показалось, что вы специально пытаетесь задеть меня, – с легкой улыбкой и очень дружелюбно проговорил он.

– Ну что ты, тебе показалось.

– Разве вы не поняли что мы никакая не секта?

– Боюсь это не так уж и очевидно. Кто вы?

– Мы просто жители одной деревни.

– И где эта деревня?