Девочка и пёс

Кит сел на попу и улыбнулся.

– Бояться вам абсолютно нечего, – сказал он. – Ведь вы уважаете нашу свободу, а мы вашу.

Голый мужчина наконец начал приходить в себя.

– Это невозможно, – прошептал он. – Я бы никогда не поверил. Вы живой! Простите, господин пес, если мои слова…

– Не надо ни за что извиняться, – поспешно сказал Кит. – Ваша реакция абсолютно естественна. Поверьте я был шокирован не меньше, когда увидел вас совершенного голым.

Пес улегся возле костра невдалеке он мужчины

Марат неотрывно глядел на собаку, пытаясь осознать происходящее.

– Я слышал, что лишь у Королевы Лазурных гор, Великой повелительницы лоя, есть существа подобные вам, – произнес он.

– Ну как видите не только у неё. Так что, вы не считаете что хождение без одежды это все-таки крайность? – Непринужденно поинтересовался Кит.

Марат посмотрел на него словно увидел его в первый раз. Кит перехватил его взгляд.

– Я понимаю, – сказал он, – вам возможно странно вести беседу с таким как я, но тем не менее я бы хотел, если возможно, услышать ответ. Мне и вправду любопытно.

Марат наконец усмехнулся, вроде как окончательно приходя в себя.

– Определенно вы самый необычный собеседник из всех что у меня были до настоящего времени. – Он посмотрел на девушку. – Простите, госпожа Минлу.

Девушка подняла ладони перед собой, как бы говоря, что она нисколько не возражает.

– Все нормально. И определенно Кит один из самых необычных спутников, что были у меня.

– Кит?

– Так меня зовут, – объяснил пес.

– Кит, – повторил мужчина и тут же поспешно добавил: – Господин Кит.

– Это ни к чему, просто Кит, – попросил пес.

– В самом деле, – сказала девушка, – я у тебя госпожа, Кит у тебя господин, к чему все это? Ты же вроде абсолютно свободный человек, какие для тебя могут быть господа?

– Я говорил это из вежливости, а не в знак принижения моего статуса перед вашим.

– Замечательно. Тогда думаю сейчас этой нормой вежливости вполне уже можно пренебречь, – сказала девушка.

Марат ответил с легким поклоном:

– Как скажете, сэви. Итак, возвращаясь к вашему вопросу, – он посмотрел на собаку. – Я не считаю это крайностью.

Кит перевел взгляд на огонь.

– Я думаю, – заговорил он, – вы вполне отдаете себе отчет, что в человеческом обществе существуют некоторые устоявшиеся традиции, правила, нормы поведения, которым подчиняются не в силу узости мышления, ограниченности ума, страха или выгоды. Им подчиняются чтобы сообщество могло плодотворно и комфортно функционировать, с учетом физиологических и психологических параметров свойственных членам этого сообщества.

Марат улыбнулся.

– Я должен признаться мне довольно трудно воспринимать ваши слова, ибо вы столь невероятный собеседник, что это отвлекает меня от смысла вашей речи. Это словно… я не знаю, говорить с огнем.

– Поверь со мной было также, когда я слушала тебя, – сказала девушка. – Ты вроде бы и умные вещи говоришь, но я просто неспособна всерьез воспринимать человека без штанов.

Мужчина посмотрел на нее.

– Ну что ж, я должен открыть вам страшную тайну, – сказал он заговорщическим тоном. – Когда мы приближаемся к поселениям людей, мы, прекрасно осознавая какой нездоровый ажиотаж может вызвать наше появление в голом виде, одеваем одежду.

– Ты даже не представляешь насколько нездоровый, – мрачно произнесла девушка. – Там на западе город Туил, откуда мы и идем. Так вот, местный священник, глубоко религиозный отец Буртус, проклинал и ненавидел меня за то что я хожу в брюках, тогда как ему совершенно точно известно, что Бог предписал женщинам ходить в платьях и нарушение этого повеления великое преступление.

– Что ж такие люди встречаются, – с сожалением согласился Марат. – Это неразвитые, ограниченные личности, замкнутые в своем собственном вымышленном мирке.

– Да, только ты забываешь, что эти ограниченные личности весьма часто имеют неограниченную власть.

– Они не имеют никакой власти, кроме той что мы даем им сами, – возразил Марат.

– Что?! – Девушка почувствовала себя задетой. – Что это значит? Я не давала им никакой власти над собой. Но они схватили меня, судили безумно фальшивым судом и приговорили к повешению. Кит спас меня.

Марат посмотрел сначала на собаку, потом снова на девушку.

– Я хотел только сказать, – серьезно проговорил он, – что вся власть этих людей эта та власть, которую им дала толпа, а сами по себе они ничто.

– Пусть так, это ничего не меняет по сути.

– Их просто нужно обходить стороной, держаться от них подальше.

– Совет хорош, если ты живешь в далекой глухомани, среди диких лесов, в затерянной долине. Но здесь у тебя мало возможности держаться от них подальше. Вот вы идете голыми по дороге. Вы не боитесь что вас просто побьют? Или допустим вас встретит отряд доблестной судебной гвардии. И если они услышат ваши речи, они вполне могут вас всех просто зарубить на месте, я не шучу.

– Наверное могут, – согласился мужчина. – Правда несколько раз мы встречали в дороге гвардейцев Судебной Палаты и даже самих судей, но они отпускали нас с миром.

– Вы были голые?

– Часть из нас. Как сейчас.

Девушка посмотрела на него с сомнением.

– Трудно в это поверить, – призналась она. – Вы говорили им все тоже что сказали мне?

– Нет, конечно, – улыбнулся Марат. – Мы достаточно разумные люди, хотя возможно и не производим такого впечатления.

– Что же вы говорили?

– Что мы из далекой деревни на границе с Кирмом, совершаем паломничество.

– А ваша нагота?

– Наше личное дело, часть нашей культуры, просто здоровый образ жизни.

– Здоровый образ жизни?

– Да. Постоянное соприкосновение открытого тела с природой очень закаляет. Как вы думаете сколько мне лет?

Минлу улыбнулась.

– Я думала об этом, – сказала она. – Честно говоря трудно определить. Что-то около тридцати может быть.

– Сорок три.

Девушка удивленно поглядела на него.

– Однако! – С улыбкой воскликнула она. – Теперь я всерьез задумалась о том чтобы раздеться. Но как к вам относились судьи?

– Как к безобидным невежественным деревенщинам со своими дикими нравами. В основном шутливо. Мы бесполезны для них. У нас нет ничего ценного.

– Ты забываешь что люди сами по себе ценность. Вы не боитесь попасть в лапы работорговцев?

– Работорговля одна из самых мерзких вещей в этом мире, – с какой-то горечью произнес Марат. – Но мы свободные люди и никогда не будем рабами.