Девочка из прошлого

Лихацкий… Сжимаю зубы. Друг брата, у которого сейчас живет Саша. Увез её из клуба… тех уродов, что напугали девочку, я нашел. Жаль, не был в городе тогда, на месте бы урыл.

— Тебе зачем? В любовь не верю. Или чувства так сильно вспыхнули?

— Вспыхнули, Шамиль, вспыхнули. Не люблю, когда мое трогают, а он у нее в палате прописался.

Злится. Губы поджимает, а глаза, как у дикой кошки. Меня самого штормит от новости. Что случилось с Сашей? Но не спросишь — и так слишком много знает. Нужно выяснить, откуда. Скалюсь, качаясь с мыска на пятку.

— Страшна женщина в ревности. Чего от меня хочешь?

— Кофе угостить не хочешь? Или здесь продолжим разговаривать?

Распахиваю дверь пошире. Таким методом мне Саша не нужна. Но знать, что ей может грозить, не помешает. Я еще не до конца понял, кому она понадобилась, что её пасли.

— Говори и проваливай.

Девушка проходит на кухню, присаживается за стойкой.

— У Давида скоро открытие нового ресторана. Сможешь достать в***м? Добавим девчонке и увози с собой. С Лихацким я уже сама дальше решу. — Хмыкает. — Сбежит девочка от него с другим, а уязвленное самолюбие, оно такое.

— Тупой план, тебе не кажется?

— Примитивный, но рабочий. От ребёнка он не откажется. Не его случай.

П*дец. Каким бы циником не был, но…

— Ты…? — Выразительно смотрю на абсолютно плоский живот? — От него?

Стефановская встает, кладет руку на плечо.

— Так-то, друг мой. Вышлю тебе приглашение первому.

Бреееед. Как в дешевом сериале.

— Не понял, зачем такие сложности, если ты беременна от него? Так сказать не пробовала?

— А это уже мое дело, как говорить. Он от этой сучки не отходит. Не мне тебе говорить, как вы плывёте от этих невинных глазок. Ну что в ней все находят? Выглядит как школьница, ни фигуры, ни мозгов. Не удивлюсь, если целка еще. Кому нужна такая? Давид вот повелся. Завело, что недоторга? Ну скажи мне, что в ней такого, чего нет у меня?

— Ты ж вроде умная, Наташ? Сама догадайся. Мужчина по природе своей охотник, ему добыча, которая первая в трусы лезет, неинтересна. На раз, для физики. Для чувств мужики выбирают других. Не во внешности дело, а надежности. Когда на тебя смотрят с доверием, героем себя ощущаешь. А опыт дело времени. Под себя научить особый смак.

Стою, сунув руки в карманы. Ощущаю себя идиотом. Взрослый мужик обсуждает такую чушь. Но представлять Сашу, говоря о ней, приятно.

— Короче, некогда мне слушать этот бред. Достанешь волшебные капельки?

— Да.

Глава 58

Давид.

— Уходи, Саш…

Грудную клетку разрывает. От понимания, что это все, конец, в горле встает ком, который мешает дышать и говорить. Я не знал, что можно так чувствовать.

Надо выдержать. Надо!

Надо?

К черту. Плевать, каким слабым я сейчас выгляжу в ее глазах. Из нас двоих она оказалась сильнее. Маленькая хрупкая… как статуэтка… и столько мужества в ней.

Я все её слова понял. До единой буквы, до единого звука. Она решилась не потому, что не любит. Не потому, что не нужен. Она не знает, как всё исправить. Искренняя потерявшаяся девочка.

Она беззвучно плачет. На губе капелька крови.

— Только… — Сглотнуть. — Только возьми и меня с собой.

Шаг. Вдох. Прижать к себе.

Не отпущу. Моя. Только моя. Вдохнуть родной запах — счастье.

Стираю пальцами влажные дорожки со щек своей девочки. Её слезы рвут душу.

— Прости меня, маленькая, прости.

Шепчу, потому что ледяная рука, сковавшая горло, не отпускает. Не таким должно было быть наше утро.

Она смотрит с трепетом и надеждой. Мы справимся, со всем справимся.

— Девочка моя…

Прижимаюсь к соленым губам. Саша дрожит, бессвязно повторяет мое имя.

Слизываю выступившую капельку. Жадно целую. Только так могу дышать.

Разве можно любить человека с такой силой? Разве можно так крепко прорасти корнями?!

— Давид. — Она шепчет, судорожно всхлипывая.

— Вместе. Ты помнишь? Я все равно не смог бы…

Не договариваю, снова накрывая ее губы своими.

— Люблю тебя. Слышишь!? Люблю.

Все разговоры после.

Страх потерять ее сковал так сильно, держит. Что мы только что чуть не наделали!!! Как я вообще мог… как мог подумать жить без нее?!

Впиваюсь пальцами в ее кожу. Понимаю, что могу оставить синяки. Но накрывает с такой силой, что не оторвать.

Постоянно хочется прикасаться, трогать, чувствовать, что рядом.

Поднимаю Сашу на руки и несу вниз. Усаживаю на стул и иду наливать нам чай. Нужен серьезный разговор, но такой всплеск эмоций не прошел бесследно для обоих.

— Давид, зачем? — Не даю продолжить, закрыв рот пальцем. Притягиваю малышку к себе.

Приподнимает уголки губ в попытке улыбнуться. Выдает взгляд. Она до сих пор смотрит сквозь слезы. Чай разливается, но кто сейчас обратит на него внимание?

— Тшшш… Сейчас мы собираемся и едем в клинику. Тебя должен осмотреть врач. — Переживаю, все ли было хорошо, учитывая количество крови ночью. Кто знает, какая должна быть норма, но в нашей ситуации лучше перепроверить. — А потом на весь день поедем в деревню, где ты проводила детство.

— Но разве дом сохранился?

— Сохранился. Влад его отремонтировал несколько лет назад.

— А работа?

Работа… Через несколько дней мероприятие, но голова сейчас забита другим. В какой-то момент человек должен расставить приоритеты и выбрать, что для него важнее всего. Я вот выбрал.

— Всё готово, срочное ночью посмотрю. Хочу побыть с тобой.

Она обнимает ладонями за щеки, пристально смотрит в глаза.

— Или можем после на несколько дней поехать? Сашуль?

— Почему ты меня остановил?

— Давай — ка выпустим во двор щенка.

Собираюсь с мыслями. Обнимаю Сашу за талию, выходим на улицу. Чак несется по лужайке, а мы двигаемся к качелям.

Говорить тяжело. Но пережить еще раз это утро я не смог бы.

— Когда нашел в шкафу сумку, все понял. Я говорил тебе, что научился тебя чувствовать. Саш, я сгорел внутри от боли. Это тяжело описать словами, но потерять тебя я не могу. И когда произносил слова, я… я отчаялся, понимаешь? — Разворачиваю девочку к себе лицом. — Все равно не дал бы тебе уйти. Пошел бы следом. Отпущу, только если ты сама этого будешь хотеть. Твои глаза кричали мне, что ты любишь. Я все слова услышал, все. До единого звука. И понял всё. — Глубокий вдох. — Я не верю в диагноз. В его категоричность. Мы будем лечить, если это возможно.

Саша дергается, упирается руками в грудь.

— Подожди. Дослушай. Что бы ни сказала, какой бы ответ не дали, мы будем вместе. Я люблю тебя. Тебя! Понимаешь? Любую.

Она внимательно следит за мной. Реснички блестят, но сдерживается.

— Теперь ты меня услышь. — Голос дрожит, но смотрит прямо. Опять что-то решила. — Я согласна пройти еще раз врачей. Но пойми ты… если они не смогут, я не смогу жить с таким чувством вины перед тобой… Ты так любишь детей. — Хочу прервать, но теперь её очередь закрывать мне рот. — Мне, конечно, сейчас вообще рано про это думать. Но чем дальше, тем все больше и больше мы друг в друге… Что скажут твои родители, когда узнают про… что я бракованная?