Девочка из прошлого

Я запросил у своих разбор похожих случаев. Мне насыпали целую гору, можно было бы диссертацию написать.

Прочитанное утвердило меня в одном — в жизни Арины случилось событие, из-за которого она стала нетерпимой к чужим прикосновениям. И случилось оно уже после нашего разрыва, в этом я тоже готов поклясться.

Я как никто знаю, как она раньше реагировала на мои руки. На мое тело. Когда лицом к лицу, когда заполнен каждый миллиметр, когда кожа плавится и смешивается, превращаясь в одну общую субстанцию. Одну на двоих...

Утренний стояк сегодня ощущается особенно болезненно. Наверное потому что за ребрами тоже болит.

Что же случилось с ней за те три года, которые она жила без меня? Какой уебок стал причиной ее болезни? Или что-то произошло?

Точно знаю, что это не смерть Глеба и не наше расставание. В мой последний приезд на Бали я держал ее за подбородок, и она не отталкивала меня. И не задыхалась.

Растираю ладонь — до сих пор жжет от одних воспоминаний, как на неё текли слезы Арины. Ари...

Блядь...

Закуриваю и нажимаю кнопку кофемашины. Стояк шлю нахуй, затягиваюсь сигаретой и выпускаю дым в окно.

Как бы хуево я тогда себя ни контролировал, точно знаю, что она меня не боялась. Она тогда не дернулась и не отшатнулась.

Она, сука, плакала....

Телефон звонит где-то в ванной, иду на звук вызова. Это Андрей. Рановато, значит, что-то срочное.

— Демид Александрович, есть новости по девочке.

— По какой из? — уточняю, а сам отмечаю, что как-то многовато их появилось в моем окружении в последнеё время.

— По Дэви.

— Говори.

— Перед крестинами проводились ДНК-тесты по установлению отцовства между ребенком, Феликсом и Винченцо Ди Стефано. Оба результата отрицательные.

— А опекунство Арина оформляла уже после, насколько я помню?

— Да, после того как Ди Стефано ее покрестил.

— Ясно, — киваю, хотя нихуя ясного в этом не вижу. — Я еду в офис.

И уже выруливая со двора, понимаю, почему лицо девочки во сне показалось мне знакомым.

Это была Катя в желтой шапке. Только без шапки.

Глава 14

Демид

Я на Бали. Продираюсь сквозь густые тропические заросли. Они цепляются за рубашку, облепляют лицо, царапают кожу. Тянут свои извилистые руки-плети, обвивая, превращаясь в смертоносные петли.

А я ищу воду. Мне нужна вода, чтобы остудить ожог на руке. Я не помню, откуда он взялся, но кожа печет, как будто там поставили клеймо. Я время от времени даже подношу руку к глазам, чтобы убедиться, что никакого клейма там нет.

Где-то вдали кричит птица. Или это не птица, это плачет ребёнок. Девочка.

Опять, блядь, девочка.

Передо мной нависает огромный лист незнакомого растения, похожего на папоротник. Может, это он и есть. Я не знаю, растут ли на Бали папоротники, и сейчас меня это волнует меньше всего, потому что за листом я вижу женщину.

Она одета в саронг, доходящий до щиколоток. Белый, в красных цветах, а на голове почему-то платок, хотя балийки не носят платки. А может и носят, я такой специалист....

Женщина смотрит на меня, склонив голову, и мне кажется, она хочет что-то сказать.

— Кто вы? Вы меня знаете? — кричу ей, но из глотки вырываются хрипящие гортанные звуки. Женщина разворачивается и скрывается в зарослях.

— Стой, не уходи, — мычу, с трудом переставляя ноги. Они не слушаются, увязают в густой вязкой жиже. — Да подожди же ты!

Вылетаю из сна в реальность как пробка из бутылки. Несколько минут лежу, стирая со лба холодный пот. Затем рывком встаю и иду в ванную.

— Тебе пора к врачу, — говорю себе, упираясь руками в пьедестал. — Ты окончательно ебанулся.

Я из отражения даже не пикаю в ответ.

Дети, теперь тетка какая-то. Я и лица ее не помню, какого хуя она мне снится?

Арина та вообще, стоит только веки прикрыть, сразу перед глазами встает. Мне нужно хорошее снотворное, а лучше транквилизатор, чтобы спать как убитый. И чтоб никаких снов.

Раньше помогал хороший секс. Но нормального секса у меня не было уже херову гору времени. Раньше я столько не выдерживал, не было необходимости.

А сейчас какая необходимость? Кроме той, что за все это время и мысли не возникло позвать ни Юльку, ни Янку. Я даже сообщения от них не читаю, так и висят в мессенджере.

Уже сидя за рулем отмечаю, что последний нормальный секс у меня был опять же во сне. Когда пришла Арина...

Может в эскорт позвонить?

Представляю, как пихаю свой стояк в рот, где был не один десяток членов, и тянет блевануть.

То есть я медленно и уверенно дрейфую к старости, пенсии и импотенции. Это в тридцать четыре года. Охуенная перспектива.

Раздраженно завожу двигатель, выворачиваю со двора.

Так может в этом вся проблема? Что я не просто никого не хочу? Я не хочу никого кроме неё?

Потому что на неё я реагирую как и прежде, и это пиздец бесит.

В офисе в первую очередь принимаюсь за дела, которые следует закрыть в первую очередь. Максимально подтяну самое важное, что попроще, оставлю помощникам.

Раз мое подсознание так уверенно толкает меня в одну и ту же точку, надо быть последним идиотом, чтобы его игнорировать. И эта точка расположена как раз в одном островном государстве, где солнце светит триста шестьдесят пять дней в году...

Первой лежит папка по делу Захара Золотарева. Помню этого ублюдка, за него Хасан* попросил. Марат Хасанов, мой хороший знакомый. Он обратился около двух месяцев назад, попросил проверить одного чела. Чел просадил деньги покойного брата в Вегасе и оставил племянницу без денег.

Надо было было пробить, в самом деле ли мудак по имени Захар Золотарев проигрался до трусов, или там какая-то другая затейливая история. Марат подозревал второй вариант.

Мы пробили, всё оказалось как и предполагал Хасан.