Девочка из стаи

С бабушкой Наташа проводила больше всего времени. Она сидела с ней, когда та готовила, бабушка порой брала ее кормить курочек, но по просьбе тети Зои не поручала ей ничего нести. Бабушка вообще часто слушалась и дядю Олега, и его жену. Но на ее отношение к Наташе это не влияло, она всегда находила время поговорить с девочкой, расспросить про то, как жили в городе, про маму, и Наташе было интересно рассказать. Иногда Наташа чувствовала, что бабушка тоже не совсем понимает, чем занять ее, но в отличие от остальных та старалась, и эта честность подкупала и располагала к ней.

— А во что с мамой играли? — спрашивала бабушка, сидя с иголкой и ниткой за столом, пока Наташа перебирала в руках кукую-то из игрушек и «ходила» ею по столу.

— С мамой рисовали всегда, еще лепили. И кукольный домик был. — Наташа жалела, что не привезли с собой домик, но он был слишком большим.

— Хочешь, мы тоже домик сделаем? — Все же бабушка лучше всех знала, чем ее привлечь.

Делали домик. Правда, без крыши, в углу комнаты, но даже это казалось Наташе пределом счастья в атмосфере, где все было чужим. Старый ящик бабушка долго обтирала тряпкой, не обращая внимания на ворчание тети Зои.

— Пускай играет, — твердо сказала она. — Что тебе, ящика жалко?

— Грязь в дом таскать, — недовольно хмурилась та.

На это бабушка смолчала, только украдкой улыбнулась подпрыгивающей от нетерпения за открытой дверью кухни Наташе.

Ящик они установили, и из брусочков сделали кровать. Старенькая Барби помещалась на ней не до конца, и Бабушка обернула кровать тряпочкой, сделав побольше, а уж на нее положила кукольное покрывало.

— И мягко будет, — так заботливо сказала она, что Наташа просияла.

Так мало было нужно для радости. Кровать, стульчик и столик, несколько крючков из проволоки, которые послужили вешалками для платьев и которые Наташа подвесила к краю ящика. Дом скрасил ее одиночество не на один вечер.

Еще одним и, наверное, самым хорошим другом для Наташи стала Найда — старая собака, все время проводившая на цепи, но не потерявшая любви к людям. Это была грязноватая дворняга среднего размера, с прямоугольной мордой и «бородкой» из шерсти, на тонких лапах, на одну из которых Найда хромала. Конура Найды была ее домом уже много лет, ее не пускали в дом, не гладили, только бабушка приносила ей есть. Но Найда каждый раз, завидев Олега, начинала вилять хвостом и стелиться перед хозяином, который все же игнорировал или, того хуже, пинком убирал ее со своего пути, если не успевала, скуля и поджимая хвост, отбежать. Поначалу Наташа опасалась подходить к конуре. Цепь ассоциировалась у нее с картинкой, которые порой видела на заборах в частном секторе их города, где стояли частные дома. Еще мама говорила — никогда не подходи к собакам, укусят. И Наташа слушалась, пока однажды дядя Олег не отходил Найду сапогом, споткнувшись о ее цепь.

Когда та, поскуливая, скрылась в будке, Наташа, сидевшая во дворе, долго наблюдала, как в проеме шевелится собачий бок и то и дело виднеется голова ворочающейся Найды. Потом встала, осторожно, несмело направившись к той. К ее ужасу, собака выскочила внезапно и тут же, виляя хвостом и опуская голову, начала приближаться. Наташа замерла, но не отступила. Глаза у Найды были такими выразительно человеческими, она щурила их, словно от удовольствия. Наташе показалось это забавным.

— Ты улыбаешься? — спросила она.

Найда, начав повизгивать, стала подползать, припав на передние лапы и глядя в глаза девочке. И тут только Наташа поняла, что Найда не улыбается. Скорее плачет. Скорее просит приласкать и защитить от чего-то. Наташа наклонилась, и собака поползла под ее руку, начиная облизывать ее и ластиться.

— Хорошая… — Девочка гладила ее и первый раз в этом доме чувствовала, что бояться ей нечего. — Хорошая…

Спустя какое-то время Наташа с бабушкой собрались на местную почту, чтобы позвонить маме. Марина говорила, что в течение нескольких недель продаст квартиру, и баба Поля уже несколько раз сама ходила и звонила, зная, что переезда в Томск связи какое-то время не будет. На этот раз она взяла и Наташу.

Телефон тут был очень интересный, странный. Наташа все никак не могла понять, зачем он стоит на шкафах на кухне, если не работает. Оказалось, с ним нужно ходить куда-то, где есть специальная телефонная розетка, включать, и уже там он заработает. Эту странную систему Наташа видела впервые, как и многое здесь. Дома телефон стоял в прихожей на тумбочке, и никуда ходить было не надо. Взяв аппарат с трубкой, она вместе с бабушкой отправилась в немалый путь до почты, что была в соседнем поселке. Наташа знала, что Иру порой отпускают туда днем совсем одну, и поражалась, как не страшно девочке идти в одиночку такой дорогой. До моста через речку лес виднелся вдалеке, то тут то там стояли соседские дома, и идти было не страшно. За мостом же горизонт словно приближался, и за небольшой площадью поля, уходившего в длину в стороны от дороги, начиналась полоса деревьев.

Бабушка собрала Наташу с собой с самого утра, чтобы к обеду можно было вернуться. Местность в такие часы приобретала почти сказочные очертания. Сквозь висящий над полем туман уже проглядывали косые солнечные лучи, а впереди чернела стена деревьев. Стоило зайти на их территорию — и солнца стало почти не видно.

— А тут волки водятся? — Наташа всматривалась в просветы между стволами, было немного жутко, но интересно, и она представляла себя путешественников, идущим по местам, где еще не ступала нога человека.

— Тут не водятся, волки далеко живут, — успокоила бабушка. — Тут и лес-то мелкий. Вот в самой-самой тайге, — она указала рукой куда-то вдаль, и Наташа посмотрела туда, — там деревья до неба растут, там и волки. А сюда они боятся ходить, тут людей много.

«До неба…» — думала Наташа, зачарованно поднимая голову и пытаясь представить, как дерево может дорасти до неба.

Звонили долго, никак не могли дозвониться. Бабушка вставила провод в нужную розетку в небольшом зале, где помимо них стояли в очереди за посылками другие старушки, и раз за разом набирала номер. Наконец мама ответила. У нее все было хорошо, с квартирой получалось, и Наташа рассказала ей про лес до неба и про Найду на цепи. Мама обещала прислать из Томска открытки с видами города.

— Может, на них и наш новый дом будет видно, Натаха, — смеялась она, из чего Наташа сделала вывод, что все и правда хорошо.

Когда шли обратно, бабушка «зацепилась языком» с соседкой и даже хвасталась — вон какая внучка приехала, красавица.

* * *

Когда выпал первый снег, дядя Олег стал замечать, что помимо следов Найды возле будки виднеются то тут, то там во дворе другие собачьи следы.

— Это волки? — спросила Наташа, стоя на пороге, пока он, перенося дрова от сарая, посматривал на дорожки «лапок» вокруг колодца.

— Куда там волки, дурема, вон главный волк сидит, — проворчал дядя, скидывая за порог нарубленные уже поленья и сердито кивая на будку. — Авось принесет, зараза.

— Что принесет? — шепотом спросила Наташа у бабушки.

Та смутилась, не зная, как объяснить девочке.

— Щеночки у Найды будут, — ответила она.

— Щеночки! — обрадовалась Наташа.

— Из бочки. — От голоса дяди Олега радость ее поубавилась. — Нашли же в заборе дырку, хоть как хочешь забивай.

На ужин обычно вся семья собиралась вместе, даже когда дядя Олег работал. Это были традиции — низкая кухонька, бабушкины щи, ужин вместе. Совсем как Наташа с мамой и папой в выходные пили чай с пирожками, и каждый выходной обязательно шли по телевизору какие-то фильмы о природе. Хотя атмосфера тут была совсем другая.