Девочка, которую нельзя

Ну что, там, ещё… Она совершенно точно не любит жареную рыбу. Также, наши мамы вроде учились когда-то давно в одном классе, но мы с Веркой не знаем ни номер школы, ни имени классного руководителя…

Чёрт. Ладно. Я действительно не знаю о ней почти ничего. Но зачем Гордеев поднял эту тему? В его «просто интересно» верилось с трудом, но и объяснений я так и не добилась. Поэтому просто решила довести дело до конца — вытащить подругу, а потом как следует присесть на неё с расспросами.

На следующий день, когда я по традиции ожидая вечера скучала в своём номере, прилетело вдруг сообщение от Гордеева: «Спустись в ресторан» Я прибежала, а там… распивая с Гордеевым кофиёк сидел Рагиф. Они о чём-то оживлённо говорили и смеялись: ни дать, ни взять — друганы.

Я замерла перед стеклянной дверью. Ну не может быть, чтобы Игнат звал меня сюда! Он же не дурак, он же знает, что я… Но Гордеев, славно почувствовав мой взгляд, обернулся и махнул рукой, подзывая.

— Привет, мелкая! — ухмыльнулся Рагиф, когда я подошла. — Вот жизнь, да? Кто бы мог подумать, где пересечёмся!

— Здрасти, — буркнула я, вынужденно опускаясь на придвинутый Гордеевым стул.

А он скользнул вдруг ладонями по моим плечам и шее. Такая мимолётная хозяйская ласка напоказ. Я поёжилась, смущаясь пупырок от предательских мурашек, усыпавших кожу. Гордеев улыбнулся.

— Рагиф сожалеет, что напугал тебя в тот раз.

Горилла кивнул:

— Недоразумение вышло. Тем более, ну ты же не думаешь, что я мог бы тебя обидеть? Мы же, вроде как, не чужие! — Расхлябанно рассмеялся. — Я ж тебя совсем ещё ссыкухой на тоненьких ножках помню. Как в школу тебя возил, от всякой нечисти охранял. Беззаботное время было! Помнишь?

— Помню, — ещё больше зажимаясь, шепнула я одними губами. А перед глазами стояли носилки, укрытые простынёй, и упавшие с них мамины косы.

— А я, когда Гордея услыхал, там в переговорной — чуть в осадок не выпал! Вот думаю, сука непотопляемая, почему я не удивлён, что и ты здесь? Где жаришка и баблишко, там он! А когда узнал, что он ещё и тебя поперёк Коломойца оприходовать успел — так и вообще…

Что «вообще» он не договорил, да мне не особо-то и хотелось это слышать. Было до ужаса горько — это что же получается, они с Гордеевым давние знакомые что ли? Впрочем, чему удивляться.

— Ну в общем ладно, — поднялся Рагиф, протянул Гордееву руку, — я погнал, а вы давайте, на второй причал. Просто покатаемся малёха. Чисто свои пацаны, девочки, пивко. На расслабоне, короче.

Он ушёл, Гордеев тут же уткнулся в телефон, что-то быстро набирая.

— Так ты что, действительно Гордей Игнатов?

— М? — поднял он непонимающий взгляд. — А это… — снова углубился в печатанье. — Это погоняло. Чисто прикол для своих — Игната Гордеева перекинули в Гордея Игнатова. Не бери в голову, дело давнее.

— Давнее, значит… — с сарказмом процедила я. — Ну и почему ты сразу не сказал, что вы с ним знакомы?

— А что это меняет?

— Всё.

— Что всё, Слав? Конкретно. Хоть что-нибудь назови.

Конечно, я ничего не могла сказать. Я же, как всегда, ни хрена не понимала. А Гордеев, как всегда, умел задавать правильные вопросы.

— Откуда вы знакомы?

— Служили вместе.

— В Чечне?

Встретились взглядами.

— Нет, это не он меня подставил. Он вообще в другой части служил.

— В какой?

— А это имеет значение?

— Не знаю. Просто с моим отцом они тоже были знакомы с армии.

— Мир вообще штука тесная, — пожал Гордеев плечами. — О теории шести рукопожатий слыхала? Ну вот. А тем более, в такой узкой сфере, как моя. Завтра у Рагифа день рождения, мы с тобой приглашены.

— Что? Ты издеваешься?! — вскочила я.

— Нет, — нахмурился он. — Довожу дело до конца. Визит Рагифа может оказаться как реальной попыткой наладить давний приятельский контакт, так и элементарной проверкой насколько наши с тобой отношения правда. Хочешь завалить эту проверку? Валяй. Просто догони его, пока не уехал, и сразу отправляйся с ним к этому его Гаранту. Не трать моё время.

Циничный ублюдок. Просто бездушная тварь он, этот Гордеев! Как я могла в него влюбиться?! Неужели он не понимает, насколько это всё для меня остро? Это для него происходящее — привычная игра в поддавки и контратаки, а для меня — пропасть. Я как мотылёк в паутине — чем сильнее дёргаюсь, тем сильнее залипаю, а Гордеев вроде и не паук, но почему-то именно с него начались мои проблемы.

Глава 23

Это было как в кино о красивой жизни — блестящая эмалью и хромом речная яхта, семеро мужиков с таким характерным, безразличным холодком во взгляде, какой бывает только у тех, кто считает себя хозяином всего — жизни, благ и человеческих судеб. Штук пятнадцать девчонок в бикини. Некоторых из них я даже уже встречала раньше — правда тогда они сопровождали других хозяев. Музыка, танцы, выпивка и недвусмысленное «Мы на минутку», когда градус возбуждения достигал пика и какой-нибудь очередной мужик спускался в каюту, уводя за собой девочек: одну, две, три — по настроению. Не стесняясь, не скрываясь. Впрочем, Рагиф же предупреждал — все свои.

Но надо отдать должное, меня никто не трогал. Не считая Гордеева, конечно. Он не отпускал меня ни на шаг, и, несмотря на то что я чувствовала себя крайне неловко и даже самой себе напоминала скорее бревно, обнимал, присаживал к себе на колени, будто бы между делом поглаживая то плечико, то бедро. А один раз вообще завалил на себя, оказавшись вдруг близко-близко, лицом к лицу. Я окончательно задеревенела от смущения, опаляясь жаром его тела из-под распахнутой белоснежной гавайки. Сердце замерло. Показалось, что умру, если он меня сейчас вдруг поцелует… Но Гордеев лишь прижался губами к уху:

— Какого хрена, Слав? Ты ведёшь себя как грёбанная целка. Если так и дальше пойдёт, ни один чёрт не поверит, что ты моя баба. Хорош ломаться, добавь перца.

Сердце тут же отмерло и заколошматилось так, что в глазах потемнело. Гордеев же, хозяйски тиснув меня за ляжку, поднялся. Подхватил из ящика со льдом банку пива и остался там — облокотившись на перила и буравя меня взглядом. Я, чувствуя, как разгораются щёки, опустила голову.

В смысле — добавь перца? Он что вообще имеет в виду — виснуть на него, как все эти девочки на других мужиков? Ага… А потом отгрести за нарушение трудового соглашения, да?

Впрочем, не в соглашении дело, чего уж там. Я просто не могла. Казалось бы — вот он, объект воздыхания, весь такой близкий и доступный, слегка пригашенный пивком с виски и недвусмысленно настаивающий на моих вольностях… Но меня словно парализовало. Внутренний тремор нарастал, прорываясь наружу дрожью в пальцах, и я вдруг почувствовала себя такой нелепой!

Как он сказал — «грёбанная целка»? И что, это так ужасно — быть девственницей?

Словом, я всё жалась, а Гордеев злился. Виду, конечно, не подавал, оставаясь таким же небрежно расслабленным, но я-то его чувствовала! И что-то явно шло не по плану. Наверное, я.