Девочка-лед

— А где мелкая-то? — как можно ближе склоняясь к уху Лисицыной, интересуюсь я.

— Левое деревце, — отклоняется чуть в сторону. Шарахается от меня, Харитон права.

Мой взгляд перемещается туда, куда она указала. Ага, вижу. Листочки зашелестели, ветви шевелятся. Дерево, имитируя неистовый ветер, пластично кренится в сторону. Видно, что девочка очень старается.

— А это что за придурок-заяц сзади? — прищуриваюсь и фокусируюсь на малолетнем недоумке, то и дело наступающем Ульяне на ноги.

— Архип Бочарников. У них с ним война нешуточная.

Я наблюдаю за тем, как этот придурок пытается незаметно пощекотать девчонку. Знает же, что руки ей опускать нельзя. Говнюк…

— Вообще, она должна была играть Снегурочку, но Марина Звягинцева расплакалась, и Ульяна отдала ей свою роль.

— Расстроилась небось? — предполагаю я, вспоминая желание Ульяны.

Если мне не изменяет память, она мечтала о платье принцессы. Стало быть, и Снегурочкой быть хотела.

— Вообще не расстроилась. Сказала, что Марине эта роль нужнее, — пожимает плечами Алена, глядя на сестру.

Я как придурок залипаю на ее профиль. Она с такой теплотой и любовью смотрит на Ульяну… Как бы мне хотелось, чтобы однажды она посмотрела вот так же и на меня.

Вот это да, Рома, понесло тебя капитально.

— Извините, — шепчет кто-то, дергая меня за локоть.

Недовольно поворачиваю голову. На меня смотрит та самая воспитательница «диких пчелок».

Мамаши косятся в нашу сторону, ведь чтобы пройти до нас, девушке пришлось потревожить весь ряд.

— Выручайте, молодой человек! — просит она с мольбой во взгляде.

Я вопросительно выгибаю бровь.

— Антонина Петровна попала в пробку. Не успеет!

Не совсем догоняю, к чему она клонит.

— Это наша нянечка, она каждый год играет деда мороза, — сбивчиво поясняет воспитательница. — Даже и попросить некого, если честно, я уже обращалась к тем двум мужчинам, но они ни в какую, остались только вы.

— Да он ни за что не согласится, — фыркает Лисицына.

Я стреляю в нее насмешливым взглядом.

— Делать особо ничего не надо. Посидеть в костюме, стишки и песенки от ребят послушать, танец посмотреть. Подарки раздать, — уверяет меня девушка.

— Ладно, — жму плечом. — Снегурка-то у меня будет?

Лисицына цокает языком и качает головой.

— Конечно! — радостно уверяет меня воспитательница и хватает за руку. — Пойдемте…

Глава 50

РОМАН

Сидеть у елки в костюме деда Мороза — то еще «удовольствие». Жарко, дышать нечем и постоянно хочется чихать. Виной тому усы и борода из некачественного материала. Но я терпеливо слушаю детвору, распинающуюся о новогодних чудесах. Периодически вставляю басистое «хо хо хо», «ай, молодец» и «держи подарок от дедушки».

Одно дитятко начинает читать стишок, который заканчивается матом. Нет, произнести его он не успевает, воспитательница очень вовремя забирает из маленьких ладошек микрофон. Иначе рифму к слову «удила» услышал бы весь зал. Мать этого юмориста, отчаянно краснея, обещает устроить разнос отцу, который, видимо, был ответственным за подготовку к этому эпатажному выступлению.

Другой товарищ объявляет, что стих рассказывать и вовсе не намерен. Так и заявляет: «Подарок от тебя, дед, мне не нужен. Лучше баловаться весь год буду!» И как заржет!

В принципе, его выбор я одобряю, ведь подарок, судя по набору конфет, и впрямь так себе.

Девочку, исполняющую «синий иней» я все же останавливаю где-то на середине песни. Прямо не могу больше слушать. Думаю, со мной в этот момент солидарна вся аудитория. Потому что поет девочка, мягко говоря, не очень. Как будто медведь на ухо наступил. Причем дважды.

Доморощенная исполнительница садится ко мне на колени и сбивчиво шепчет заветное желание: «Хочу быть певицей».

Да не дай бог, родная! На российской эстраде и без тебя таких вот «талантов» полно. Куда ж еще-то…

Она получает свой подарок и радостная на всех парах бежит к матери, а ко мне выходит тот самый пацан, который донимает Ульяну.

Прищуриваясь, разглядываю врага. Оцениваю его, так сказать. Этот Архип выше остальных ребят и, в целом, выглядит постарше. Тощий правда. Кучерявый, белобрысый. На морду, как по мне, чересчур смазливый. Глаза стоит подкатывает, глядя в мою сторону. Всем своим видом показывает нежелание тут находиться. Вырос якобы из всего «вот этого». Фэйс его довольно красноречиво демонстрирует отношение к происходящему.

Одним словом — Говнюк, говорю же…

Я подобный ему типаж вижу насквозь. Наверное, потому что и сам вот таким же был.

— С Новым годом поздравляю

Всех людей на свете.

Принесет пусть этот праздник

Счастье всей планете.

Пусть горят огни на елках,

Пусть спешит к нам Дед Мороз

И везет детишкам славным

Он подарков целый воз.

Все это он произносит монотонным, загробным голосом. Я едва сдерживаюсь, чтобы не расхохотаться. Клянусь, более отвратительного прочтения в жизни не слышал!

— А теперь заново, и так, чтоб дедушке понравилось, — объявляю сурово.

Мальчишка складывает руки на груди, упрямо сверлит меня недовольным взглядом, но, подбадриваемый мамашей-блондинкой, скрипя зубами, все же принимается зачитывать стихотворение по второму кругу. Очень даже с выражением выходит, хоть он и перегибает в некоторых местах изрядно. Клоун…

— Доволен, козел? — спрашивает тихо, когда в итоге я, нехотя, протягиваю ему подарок. На ногу еще мне при этом наступает. Типа совершенно случайно.

Маленький уродец…

— А то! Ну-ка руку пожми дедушке! — резко тяну его за ладонь, склоняюсь к уху. — Я знаю твой секрет, сопляк! — оповещаю грозно.

— Че? — бычится и пытается оттолкнуть меня, но я только сильнее обнимаю его, изображая добрый дедушкин порыв.

— Вижу, что Лисицына тебе нравится, придурок малолетний. Попробуй по-хорошему с ней, без этих твоих щипков, драк и обзывательств.