Девочка Лида

– Да уж успокойся, успокойся, пожалуйста!
– смеялась бабушка.
– Останется довольна твоя Иринка, я, кажется, ничего не забыла!

– Вы где велели накрыть?

– Да на балконе, как в тот раз.

– И шоколад будет?

– И шоколад будет, и ее любимый миндальный торт, и сладкие пирожки с яблоками, и дыня, и конфеты! Ну что, доволен, ничего не забыла?
– Прасковья Андреевна с ласковой улыбкой смотрела на своего любимца.
– А вот и гостья дорогая, легка на помине!
– воскликнула старушка.
– Иди скорей, встречай свою Иринку!

За решеткой сада показалось розовое кисейное платьице и белый передник девочки.

Иринка осторожно отворила калитку сада и с беспокойством заглянула на балкон, но, убедившись, что там, кроме Левы и бабушки, никого не было, радостно кинулась к ним навстречу.

– Бабуся, бабуся, ведь вы никого больше не ждете сегодня? Лева обещался, что мы только втроем будем, это правда, только втроем?
– Девочка нежно прижалась к старушке.

– Ну нет, не совсем втроем, - таинственно усмехнулась бабушка.
– Будет и еще одна особа с нами.

Личико Иринки невольно вытянулось. "Господи, неужели Милочка?" - подумала она с испугом.

– А кто, бабуся?

– Увидишь потом, нечего любопытствовать заранее, мы ее тебе за шоколадом представим, ну, иди пока в комнату Левы, а я велю Аннушке все приготовить тут.

Проходя по балкону мимо накрытого стола, Иринка не могла не заметить, как парадно он был сервирован и сколько на нем стояло вкусных вещей. Только вот таинственный четвертый прибор сильно смущал и беспокоил ее. Для кого-то он предназначался сегодня?

– Иринка, мне нужно кое-что показать тебе, - проговорил Лева, как только она вошла в его комнату.
– Посмотри-ка!

Молодой человек вынул из комода длинную картонку и поставил ее перед девочкой.

Иринка подняла крышку и, к великому удивлению своему и радости, увидела в ней свою старую куклу Надю. Кукла глядела на нее смеющимися лазурными глазами, и румяное лицо ее более прежнего напоминало краснощекого вербного херувима. Но голубого одеяния, напоминавшего Ундину, на ней уже не было. Его заменило простое, темно-коричневое платье, какие носят сестры милосердия в больницах. Светлые волосы Нади были прикрыты белым чепцом, белая пелеринка и белый передник с большим красным крестом на груди довершали новый костюм куклы.

– Иринка!
– проговорил Лева, внимательно наблюдая за девочкой.
– Помнишь, мы решили с тобою несколько дней тому назад, когда твоя Надя поправится, пожертвовать ее в детскую городскую больницу? Ты не передумала?

– Конечно, нет, Лева!
– живо воскликнула Иринка Теперь, когда она убедилась, что ее Надя по-прежнему хороша и здорова, тяжесть спала с ее сердца, но зато к ней вернулась и ее прежняя странная антипатия к этой смеющейся, красивой кукле.

– Отдай ее, отдай, Лева!
– проговорила она настойчиво, быстро закрыв крышку картонки, в которой лежала теперь ее прежняя любимица в новом одеянии сестры милосердия.

Лева казался очень довольным.

– Ну и прекрасно, коли так, прекрасно!
– весело проговорил он.
– А теперь, Черный Жук, пойдем шоколад пить, нас бабушка на балконе, верно, уже давно ждет!

Иринка доверчиво повисла у него на руке, но, перед тем как войти на балкон, однако, не удержалась и на ходу еще раз тихонько спросила:

– Лева, скажи мне по секрету, а кто у вас будет за шоколадом?

– Ах какая ты любопытная!

– расхохотался юноша.
– Ну, так и быть, уж изволь, скажу: одна молодая особа. Ты ее еще не знаешь, но сейчас познакомишься и, как я надеюсь, даже скоро и подружишься. Бабушка!
– громко проговорил он, входя на балкон.
– Иринка сгорает от нетерпения познакомиться с нашею новой гостьей, представьте их, пожалуйста, друг другу!

Смущенная девочка застенчиво следовала за ним и теперь нерешительно остановилась в дверях.

Но что это?

Внезапно яркий румянец залил ее смуглое лицо и даже шею.

Девочка неподвижно, в немом восторге смотрела перед собой.

За столом перед четвертым прибором сидела прелестная большая кукла с длинными черными локонами и темными глазами. На ней был костюм Красной Шапочки, а на коленях лежал букет чайных роз и розовой махровой гвоздики.

Стоит ли говорить, как счастлива была Иринка?

Радости девочки не было границ: она то принималась целовать куклу, то бросалась в объятия Левы и бабушки, то зарывала нос в чайные розы и, наконец, от счастья совсем растерялась.

– Смотри, смотри, Лева, у нее ведь черные волосы и темные глаза, как у тебя!
– повторяла Иринка с восхищением.

– И как у тебя!
– улыбался Лева.

– Она будет нашей дочкой!
– объявила девочка.
– Но как же мы назовем ее, Лева? Ты должен придумать для нее самое-самое хорошее имя!

Лева тихонько откинул со лба девочки непокорные черные кудри и, невольно любуясь оживленным ее видом, проговорил серьезно:

– Мы назовем ее Иринкой, нашей Иринкой, Черным Жучком, это самое хорошее имя!

XV

В семье Субботиных начали серьезно готовиться к отъезду.

Несмотря на пасмурную, довольно дождливую погоду, конец июля и первая половина августа пролетели совсем незаметно для маленькой Иринки. И она очень удивилась, когда ей сказали, что лето уже прошло и что скоро наступит осень, та холодная, темная осень, которой она всегда так боялась и про которую почему-то совсем забыла.

С каждым днем Муриловка все более и более пустела: приезжие спешили обратно в город, знакомые разъезжались, и по большой дороге с утра до вечера тянулись возы, загроможденные имуществом дачников.

Какое грустное время!

Иринка сидела печально на дерновой скамейке в "Саду Снегурочки" и старательно укутывала в пуховый платок свою новую куклу, а у ног ее летали желтые листья березок, и осенний ветер с каждым новым порывом относил их все дальше и дальше от родимых деревьев.

В последнее время девочка нередко оставалась одна.

Дворник Иван раздобыл где-то парусную лодку для своего молодого барина, и теперь они часто проводили вместе целые дни на воде, несмотря на пасмурную и иногда даже ненастную погоду. Лева страшно увлекся этим новым для него спортом.

Вместе с Иваном он нередко с утра уезжал на дальнее озеро, под названием Чертово, очень глубокое и очень бурное, а так как эти прогулки считались небезопасными, то, несмотря на все просьбы и мольбы Иринки, Лева никогда не соглашался брать ее с собой.

– Сиди дома, малыш, еще какая-нибудь щука проглотит, - отшучивался он.