Девочка моя, или Одна кровь на двоих

Иметь под боком неиспользуемую территорию ему совершенно не хотелось и обозревать из окон останки, которые когда-нибудь неизбежно выкупят и превратят в какой-нибудь коттеджный поселок или в курорт, и тогда прощай спокойствие!

Выкупать самому такой кусок земли для присоединения к усадьбе Дмитрию не хотелось: бывает он здесь редко, и не стоит вкладываться в демонтаж костей, приведение в порядок территории, охрану, заранее зная, что не пустит ее ни под какую распродажу.

Правила он привык диктовать свои, например, запрещение проката скутеров, раздражавших его тарахтением и повышенным риском для плавающих. Вот и пришлось построить пансионат, который к тому же приносил неплохой доход.

О хозяйской принадлежности заведения знали немногие, например главный управляющий, приглашенный на этот обед, вполне толковый молодой человек.

Банкет двигался своим привычным курсом, отгремев первым бравуром, разбив гостей на группы до следующего призывающего к объединению тоста.

Мария Владимировна, призадумавшись о чем-то, крутила в руке столовый нож, взвешивала на ладони, сжимала в пальцах.

Бдительный Осип, развернувшись корпусом, якобы наклонился к ней через Диму, незаметно для всех и ощутимо для Победного надавив ему локтем в ребра, что означало требование откинуться на спинку стула и отодвинуться от опасности.

Он послушно откинулся, усмехнувшись.

– Мария Владимировна, а что вы ножиком играете? – задушевно так спросил Осип.

– А, я?.. – вернулась из своих мыслей в застолье Машка. – Да я так, задумалась.

– О чем же, если не секрет? – вел «беседу» Осип, очаровательно улыбаясь.

Машка положило нож на тарелку и повернулась к Осипу.

– Да это по работе. О холодном оружии.

– О чем? – переспросил озадаченно Осип.

Дима усмехнулся еще раз – кому-то удалось озадачить Осипа! Дела-а!

– О холодном оружии, – чуть громче повторила Мария Владимировна, вызвав интерес гостей, сидевших рядом.

И улыбнулась Осипу открытой лукавой улыбкой.

– За всю историю человечества было создано лишь одно оружие, имевшее единственную задачу и цель, а именно: убивать людей. Я думаю, вы знаете, о чем я говорю, Осип Игнатьевич?

Осип заинтересовался всерьез, с радостью вступая в разговор почти по интересам, по его интересам уж точно, и убирая локоть с ребер Дмитрия.

Победный заинтересовался не меньше его.

– Пистолет! – предложил с ходу Осип.

– Нет! – рассмеялась Машка. – Осип Игнатьевич, по-моему, вы специально!

– Ну что вы, Мария Владимировна! Пистолет – это вполне конкретное оружие с единственной конкретной целью!

– Цель и назначение пистолета – стрелять, – ухнула Машка в дискуссию.

– Ну да! – согласился Осип.

– Заметьте, не убивать, а стрелять, то есть производить выстрел по выбранной цели. Цель может быть какая угодно: по воробьям, по мишени, в человека, зверя, в сигаретный бычок, бултыхающийся на воде, многоцелевое предназначение, не правда ли?

– Я как-то об этом не задумывался, – признался Осип, профессионализм которого был иного рода – уметь превращать любые предметы в оружие, способное убить или нанести травмирующее увечье, лишающее боеспособности.

Гости, которым был слышен разговор, проявили повышенный интерес к их беседе.

– Тогда что? – спросил кто-то из гостей.

– Меч! – ответила Маша и улыбнулась.

Осип Игнатьевич, носивший экзотическую фамилию Меч, расцвел довольной улыбкой и многозначительно переглянулся с Дмитрием.

– Меч, оружие, которое имело единственное предназначение – убить человека и не могло использоваться в других целях, – пояснила Мария Владимировна.

– А животное? Тоже можно было убить мечом! – вступил в разговор господин Конев.

– Нет, Игорь Алексеевич, – возразила Машка. – Меч изготовлен таким образом, чтобы наносить максимальное увечье именно человеку, он сбалансирован по руке и является ее продолжением – весом, длиной, силой удара он рассчитан на поведение и движение человека. Животные действуют иначе, у них более стремительные движения, размеры, вес, кости другие. Меч колет и рубит. Скажем, чтобы ударить медведя, идущего в атаку на задних лапах, не хватит скорости и силы замаха. Медведь стремительнее, он успеет нанести удар лапой сбоку. Колющий удар тоже невозможен, для этого надо сделать выпад, вложив силу в удар, чтобы меч вошел достаточно глубоко. Но лапы медведя длиннее и быстрее, и для того, чтобы пробить шкуру, слой жира, объем мышц, нужна нечеловеческая сила. То же самое с хищниками семейства кошачьих – человек не успевает, животное стремительнее, и сила удара требуется во много раз большая. В бою с животным меч только помеха, причем роковая, воин не успевает отражать удары хищника. Кстати, самые кровавые и страшные гладиаторские бои в Риме – именно человека с мечом против хищников. Как раз по этой причине.

– А нож? – спросил Дмитрий.

– Предназначение: резать, колоть все что угодно, от противника до бумаги и продуктов. Кстати, в бою со зверем он предпочтительнее, скоростнее, мобильнее и позволяет подпустить животное ближе, – увлеченно поясняла Маша.

– А копье? – спросил кто-то справа.

– Тоже многоцелевое предназначение: охота, рыбалка, как посох в движении.

– Но это в прошлом, а сейчас артиллерия, бомбы, – предположил Осип.

– Нет, – снова не согласилась Машка и улыбнулась ему, – цель другая: разрушать, убийство человека в данном случае вторично. И все вышеперечисленное можно применять для спасения человека: копье, нож, стрелы, пистолет, автомат, винтовка – для добывания пищи, то есть спасение от голода. Артиллерия используется для планового схода лавин, разгона облаков, бомбы – для оперативного быстрого разрушения опасных завалов. И только меч во всей истории человечества имеет единственное предназначение и использование. Его брали в руку с одной целью – убить человека, и больше ничего.

«Нет! Никакой интрижки, никакого легкого постельного романа не будет!» – понял Дмитрий Федорович, засмотревшись на увлекшуюся разговором, разрумянившуюся Машку, чувствуя ровное гудение полыхающего внутри костра.

– А откуда вы это все знаете? – спросила девушка лет двадцати двух-трех, сидевшая рядом с хозяином вечера.

Машка на хорошем ровном ходу свалилась с любимого конька, на котором уверенно сидела, посмотрела на девушку, еле удержавшись от красноречивого жеста – хлопанья ладонью по щеке с последующим упором на локоть и тяжким вздохом, к которому иногда прибегала в особо трудных случаях приступа тупости своих студентов.

Красотуля жест бы не оценила, уверенная в исключительности своего ума и сообразительности, с помощью которых она оказалась в «шоколаде», отхватив себе богатенького «папика». Вот же сидит рядом с ним на самом центровом месте!

«Тянет ответить: «В книжке прочитала», – с тоской подумалось Машке.

– Это часть моей работы.

– Я же говорила тебе, Игореша, что она спецназовка какая-нибудь или эмчеэсовка, – зашептала девуля, но так, что услышали все рядом сидящие.

Игореша покрылся румянцем стеснения, видимо, произвел подстольный удар по сексапильным ногам подруги, отчего девица тихо ойкнула.

– Нет, я не спецназовка и не эмчеэсовка, – призналась Мария Владимировна, – я просто хорошо плаваю.

– Да-а… – подрастерялась барышня. – А кем вы работаете тогда?

«Тогда» прозвучало как недоумение: «А кем еще можно работать?» – что-то в этом духе.

«М-да! Клиника!» – уныло подумала Машка, привыкшая общаться с представителями молодого поколения все-таки умными, интересными, грамотными, балбесами, конечно, иногда, но по причине молодости и бесшабашности.

Но все же не смогла удержаться и процитировала по-французски: