Девочка по имени Глазастик
Шрифт:
«Ну, слава богу, нашла термос, – подумала Катя. – Сейчас сделаю все, как велел дядя Алеша. Разобью его, грохну как следует об пол. Что уж из этого получится, не знаю, но дяде Алеше виднее».
Катя уже шагнула к золоченому столику, но вдруг почувствовала, что не может пошевелиться. Какая-то невидимая сила сковала все ее движения. Ноги оторвались от пола, и она медленно поднялась в воздух.
Что-то держало ее. Постепенно проступили контуры громадной волосатой руки, могучее плечо, напоминающее холм, заросший осенней травой, косматая голова. И Катя увидела джинна.
– О
– Что ты! Что ты! Меня к королю? – взмолилась Катя. – Не надо, пожалуйста! Джинн, миленький!
Катя попробовала освободиться, но куда там! Рука джинна держала ее, как цыпленка.
«Всегда я так, – пронеслось в голове у Кати. – Надо было скорее схватить термос. А я стояла, думала… Копуша!»
– Погоди, погоди, – заторопилась Катя. – Как же так, к королю? Я не могу так сразу.
– К королю! – уныло подтвердил джинн. – Может быть, тебя казнят, но что поделаешь. Мне очень жаль, но я должен повиноваться. Джинн покорен обладателю волшебного термоса.
– Я не могу к королю! – Катя лихорадочно соображала, что ей придумать. Но не так-то просто что-нибудь придумать, когда ты висишь под потолком и ноги болтаются в воздухе. – Я тут забыла… уронила одну вещь. А без нее никак нельзя к королю… Невежливо.
– Ты уронила вежливость, о Катя? – удивился джинн. – Я не знал, что вежливость можно уронить.
– Вежливость, знаешь, она… Ну, как тебе объяснить? Она такая круглая и… блестит. – Катя с тоской покосилась на золоченый столик, где стоял голубой термос. – Вечно я все теряю, одно слово – растяпа!
– Так найди скорей свою вежливость, о девочка Катя! – с беспокойством воскликнул джинн. – Без вежливости ты можешь наговорить королю грубостей! И мой повелитель разгневается на меня, на своего верного слугу! Поищи хорошенько, может, вежливость у тебя в кармане, о Катя?
Джинн плавно опустил Катю на пол. Он растерянно глядел на нее, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу.
– Что ты все время глядишь на золотой столик? – прогремел джинн. – Ищи скорее свою вежливость, и нечего смотреть по сторонам!
– Ищу, ищу! – Катя трясущимися руками один за другим вывернула все карманы. Она и не заметила, как из правого кармашка вывалился кусочек заветного мела и с легким пустым стуком упал на пол. Ей было не до этого. Огромный джинн стоял перед ней, растопырив тяжелые руки, не давая ей сделать и шагу.
– Опять ты смотришь на золотой столик! Я не спорю – он прекрасен. Но ищи свою вежливость, о несчастная! – Джинн с угрозой сжал кулаки.
– Вижу, вижу! Вон моя вежливость! – тонким голосом отчаянно вскрикнула Катя, указывая на золоченый столик. – Вон куда она закатилась!
– Так что жы ты! Скорей достань ее, о девочка Катя! – с облегчением воскликнул джинн и отступил в сторону. – Какая удача, что ты ее наконец отыскала!
Катя опрометью бросилась к золоченому столику. В мгновение ока она схватила термос и изо всех сил прижала его
к груди.– Что ты делаешь, о Катя! – Джинн застыл на месте, безумным взором глядя на голубой термос в руках Кати.
– Вот! Теперь я твоя повелитель… повелительница! – Голос у Кати звенел и срывался. Она почему-то заплакала. – Ты плохой! Ты – нехороший! Ты предал дядю Алешу!
Джинн попятился, вздрагивая от каждого ее слова.
И тут случилось непоправимое. Джинн наступил ногой на кусочек волшебного мела, и тот только слабо хрустнул под его широкой пяткой. Тонкое облачко сухой пыли да еще белое пятнышко на полу – вот все, что осталось от бесценного мела. Но ни Катя, ни джинн не обратили на это ни малейшего внимания.
– Чем я заслужил твою немилость, о повелительница громов и молний? – простонал джинн.
Катя двумя руками подняла термос над головой:
– Ты струсил! Не захотел помочь. Вот я сейчас тебя!..
Насмерть перепуганный джинн с мольбой сложил руки, ноги его подкосились, и он с сотрясающим грохотом рухнул на колени перед Катей.
Казалось, весь дворец содрогнулся, задребезжали стекла.
Катя поднялась на цыпочки, почему-то зажмурилась и со всей силой швырнула термос об пол. Послышался звон и хруст. Крышка термоса отскочила. На ковер посыпались блестящие осколки, похожие на серебряные скорлупки.
И Катя и джинн оба замерли, в каком-то оцепенении глядя на разбитый термос.
– Так тебе и надо, – неуверенно сказала Катя. – Все равно ты бессовестный!
Но джинн не слушал ее. Одинокая слеза скатилась по его грубой, истертой временем щеке. Своей нескладной ручищей он легко и тихо, словно прощаясь, с нежностью прикоснулся к разбитому термосу.
– Все погибло, – прошептал он. – Прощай, мой любимый термос, где я мечтал провести столько уютных тысячелетий! Тебя больше нет! О я несчастный, бездомный джинн, затерянный в чужой неведомой сказке. Да и джинн ли я отныне? Ибо кто такой джинн, лишенный волшебного сосуда?
Глава шестнадцатаяСнова мышь в золотой короне. И главное: волшебник Алеша не может улыбнуться
Двое стражников, крепко держа волшебника Алешу за руки, вели его по дворцовым залам.
Один из них был Рыжий Нос. Он шел неровным шагом, шатаясь, задевая за дверные косяки, и заунывно бормотал какую-то несуразную чушь.
Волшебник Алеша искоса поглядывал по сторонам, ища способ обмануть свою стражу и незаметно скрыться.
Послышался шорох, приглушенный писк множества тонких голосов. Из угла появилась удивительная процессия.
Впереди вертляво семенил маленький мышонок. За ним две мышки торжественно несли что-то золотее, легкое и пушистое, похожее на моток золотой пряжи. По бокам бежали несколько мышей, бережно подбирая с полу упавшие золотые нити. Последней с важностью выступала мышка с шерстью жемчужного оттенка, с маленькой золотой короной на голове.
Невозможно описать словами, что произошло с Рыжим Носом, когда он увидел мышь в золотой короне.
Он весь затрясся, зажмурился изо всех сил и выпустил руку волшебника Алеши.