Девочка шейха

— Зачем прибыл?

Позади был слышен только стук чашки о блюдце и тихий шелест одежды. Ярин, погруженный в свои мысли, долго не отвечал на мой вопрос. Видно обдумывал, как правильнее подать мысль.

— Может хватит мстить Артуру? Мы все ответим за свои грехи в ином мире. Он уже довольно хлебнул.

— Я не мщу… — замолкла от грохота. Стул Ярина с силой врезался в стену. Обернувшись на грохот, увидела, как мужчина стремительно рванул ко мне, так будто больше не выдержал светской беседы и ему тоже надоело изображать спокойствие и распивать чаи. Он остановился неприлично близко от меня, нарушая личные границы.

— Мстишь. Ты ему мстишь. Каждый раз ты ему мстила и каждый день продолжаешь мстить!

— Говори тише, пожалуйста, жители могут услышать! — быстро закрыла штору, но звуки все равно могли быть слышны под окном. На улице. Тем более сейчас на дворе ночь.

— Даруй ему спокойствие. Хватит ненависти и боли, дай ему покой. Каждый месяц его тело пронзают мечи, каждый месяц я смотрю, как он истекает кровью и несколько дней отходит от очередного ранения. Я устал смотреть, как мой старший брат каждый месяц умирает и с трудом благодаря лекарям возвращается к жизни. А он не хочет возвращаться. Я чувствую, что он равнодушен к ранениям, к шрамам, которых не перечесть на его теле. Я не знаю, как он ходит с такими травмами и как продолжает сражаться и убивать. Он просто ждет, когда его убьют. Вот все, что желает шейх нашей земли. Не победы в войне, не вырастить сына — наследника, не быть любимым, а быть убитым.

— Уходи! — мой голос дрогнул. Я с трудом нашла силы сказать это не жалко и побито, а ровно, почти без эмоций, переполнявших мое тело. Об одном упоминании об Артуре возникло удушье. Я так привыкла считать прошлое — миражом, больной выдумкой своего сознания. Рядом с Артуром было всегда больно находиться. Ощущение постоянных моральных побоев.

— Если пришел поговорить об Артуре, то немедленно убирайся. Мне нет дела до его здоровья.

Сердце тяжело забилось в ответ на мою же гневную речь.

— Убирайся, Ярин, не хочу разговаривать о нем.

— Ты должна пойти со мной! Со мной! Хотя бы выслушай! — взял за плечи, больно впившись пальцами, и шарахнул меня лопатками об стену. От удара мои легкие неприятно сдавило, я попыталась повести плечами, но давление пальцев на ключицах напротив усилилось. От нашей неравной борьбы деревянный стол покачнулся и на пол упала чашка. Чай разлился лужей по полу, осколки загремели, загрохотали, разнеслись эхом по стенам, затем по лестнице направились наверх — в единственную жилую комнату.

— Я не собираюсь с тобой разговаривать о нем. Наша история закончена! Если больше не о чем говорить, то уходи!

Не успела договорить, как раздались тихие шаги на лестнице и я внутренне напряглась. Ярин что-то говорил, но я уже не слышала, поскольку прислушивалась и поглядывала на лестнице.

О, красные пески, не дай этому случится. Но невзирая на мольбы раздался сонный голос:

— Мама, что-то случилось? — мой мальчик выбежал на звук разбитой чашкой. Сейчас в пижамных штанах и кофте тер сонные веки кулачками, но как только проснулся и яснее увидел меня в плену чужого мужчины его голос стал до боли знакомым и грубым. Так не похожим на детский голосок. Этот голос принадлежал ужасному чудовищу, которое также жило в нем, как и в его отце.

— Отойди от моей матери! Или я отрежу твои руки! Клянусь красными песками, ты умрешь! — не задумываясь, мой мальчик взял крупный осколок от чашки и направил в сторону Ярина. По росту мой сын давно перегнал сверстников и порой казался не по годам слишком смышленным, таким сообразительным и четко подмечающим малейшиие детали.

Увидев опасный осколок в руках ребенка, Ярин посмотрел теперь на меня. Послушно перестал сжимать мои плечи и даже немного отошел, расслабляя напряжение между нами.

— Сколько ему? — кивнул на моего сына, явно почувствовав подвох.

— Пять!

— Четыре! — в унисон прокричали с сыном.

Я намеренно снизила возраст, чтобы подумал, что я успела встретить другого мужчину и родить от него. Но мой малыш не вовремя вмешался, посчитав, что как мужчина теперь должен меня защищать и отвечать на вопросы. Сын встал маленькой, но непоколебимой стеной между мной и Ярином. Не спрятался в моих одеждах, а напротив своим маленьким тельцем прикрыл мать от чужака. Опасный осколок он держал по-прежнему наготове.

— Твой папа не находит себя без твоей мамы… — Ярин странно улыбнулся моему сыну. — Какой дерзкий малыш. Чем-то напомнил маму и папу.

— Это не его сын! У меня был другой мужчина после него, но мы разошлись! Уходи, Ярин и забудь дорогу сюда, иначе в следующий твой приход я всажу тебе клинок под лопатку. Понял?

— Я уйду. Мы в соседней второй земли, в деревни «Трупец». Он в очередной и видимо последний раз ранен. Уже неделю бредит и не выздоравливает. Я устал видеть его раны, его новые и новые шрамы. Устал смотреть, как смерть ходит за ним по пятам. Прошу, верни мне брата. Хочешь я встану на колени?

— Не смей, — взяла его за руки, чтобы не смел опускаться на колени и дернула его за запястье, таща за собой к выходу. — Уходи немедленно из моего дома!

Раскрыла дверь и почти вышвырнула его из дома. Понятно, что он позволил себя вышвырнуть, ибо я не всесильна и, к тому же, он значительно возмужал по сравнению с прошлым.

— Он умрет, если ты ему не поможешь… — успел предостеречь меня, но я решительно захлопнула дверь. Жестоко захлопнула дверь перед его носом, запрещая вторгаться в мою жизнь и снова рушить ее.

А когда остались наедине с сыном, то бросилась к нему, встала на колени и крепко сжала его маленькое тело, зарываясь лицом в его маленькую грудь.

О, красные пески, почему я плачу-то? Я должна радоваться, что больше не принадлежу зверю, я свободна. Жестокое прошлое и запах смерти всегда будет стоять между нами.

— Мам, не плачь, но дядя правду сказал, что нас ждет отец? Я хочу его увидеть.

— Нет! — закричала сыну, беззвучно глотая слезы и кусая собственные губы, пальцами сжимая пижаму сына, так будто боялась его потерять.

Исчезни!

POV Лилия

Я действительно оказалась беременна. Получила маленький зародыш-плод в ту кровавую ночь на своей свадьбе. В дальнейшем многие месяцы у меня шли кровотечения, но которые я наивно путала с менструацией и поняла о своей беременности уже в пути по бескрайним пескам.

Безусловно, я испугалась узнав о своем положении, находясь в пустыне с одним мечом в руке, монетой и лошадью. Вот и все подручные инструменты для выживания.

Родила я уже здесь и естественно меня с ребенком восприняли, как падшую женщину. Хоть я и утверждала, что мой муж погиб, но жители по началу не верили и предполагали, что я нагуляла. Со временем их доверие ко мне окрепло и они стали равнодушны к правде. Просто приняли меня, как есть.