Девочка шейха

Но внезапно, пресекая прикосновение, рука Артура больно сдавила мои пальцы. Темный взгляд был совершенно расфокусированным, в полубреду, соневаюсь, что шейх был в сознании, но все же надо отметить — он сделал осмысленное действие. Я радостно улыбнулась, но прекратила радоваться, когда его рука отбросила мою, словно она мерзкая. Гадливая.

Он запрещал к себе прикасаться?

От этого действия я замешкалась, растерялась, не зная как действовать.

— УУУйдииии! — голосом старца, хрипя от боли, но тем не менее он попытался прогнать меня.

Я быстро стряхнула с себя легкий шок, постаралась не обращать внимание на его отказ видеть меня и побежала из палатки за Ярином, чтобы рассказать, что Артур меня оттолкнул.

* * *

В ту ночь я единственный раз ночевала в палатке Артура. В последующем за ним смотрели знахарки. Их было целое стадо, которые активно спорило, как лучше лечить господина.

Мы с Азаматом жили через две палатки и по идее по ночам я могла слышать разговоры знахарей. Ярин настоятельно требовал, чтобы я хотя бы два раза в день к нему заходила и сердился, если я упиралась. Я просто не понимала, какой в этом смысл? Мое появление чудесным образом зашьет ему рану? Воспаление снимет?

— Да что же ты такая упертая? — злился на меня Ярин, когда я задавала эти вопросы ему напрямую.

— Я не упертая. Ты дал понять, что Артуру станет лучше, если я приду к нему, а оказалось напротив. Он злится и не желает меня видеть.

— Он это сделал, находясь в полубреду, — попытался объяснить принц.

— Нет. Это было осмысленное действие. Он приказал уйти.

— Вот и прекрасно, — чему-то обрадовался глупый Ярин. Даже в этом положении он ухитрялся найти что-то хорошее. — Продолжай в том же духе. Значит, чтобы прогнать тебя, ему придется встать на ноги.

Мне лично не весело. Не знаю, что его веселило.

Еще три дня он не просыпался, знахари пожимали плечами, не зная, что делать. Жар не ослабевал, из-за чего тело Артура всегда было красным и покрыто бисеринками пота.

В один из дней, Ярин нарушив нашу встречу с больным, появился с тазиком воды и тряпкой. Явно чем-то обрадованный он всучил мне тряпку и велел освежить Артура.

Присев на колени рядом со спящим Артуром, я принялась за работу. Провела влажной тряпкой по его голубым венам на плечах, по темным волоскам на локтях, смывая пот. В очередной раз, выжав тряпку, взяла мужскую руку и положила к себе на колени. Так было удобнее. После этого очень аккуратно начала тереть ее.

Что-то назойливо замаячило сбоку. Не сразу заметила раздражитель, будучи занятая и поглощенная занятием. Но вскоре заметила внимание и, подняв голову, вздрогнула. Ледяная дрожь ударила по позвоночнику. Серый взгляд стекол ударил по мне. Он казался острым, опасным и если бы глаза могли силой мысли разрезать, то меня бы непременно порезало на куски. Его рука, которая лежала на моих коленях, дернулась и опустилась вниз, уверена, намеренно сбивая тазик, что привело к частичному разлитию воды на одеяла и на мои штаны.

Артур снова закрыл глаза, даже не желая на меня смотреть. Не требовалось лишних слов, достаточно и действий, чтобы понять очевидное. Его действия продиктованы не бредом, как утверждал Ярин. Артур демонстрировал трезвый рассудок. Мое присутствие ему не нужно. Принц желал побыстрее от меня отделаться.

* * *

Я все поведала Ярину и тот, сидя в данный момент и читая Азамату книжку в нашей палатке, подорвался с одеяла и весело заулыбался, отметив, что мои штаны действительно мокрые после разлитого тазика.

— Это же отлично! — он хлопнул в ладоши и задумался о чем-то, напряженно вышагивая из угла в угол. — Тебе надо почаще с ним видеться.

А я напротив не хотела с ним чаще видеться, поскольку его отталкивание странно на меня влияло. Не могла найти точное объяснение, почему мне неприятно, когда меня бьет по рукам или приказывают уйти.

В следующий раз, когда была отправлена Ярином помыть больного, то зашла в палатку уже более твердо и уверенно. Грохнув тазом по полу и чудом его не расплескав, грозно заявила:

— Я это буду делать, хочешь ты того или нет. Вопросы есть!?

Он не ответил. Возможно спал или находился в полубреду?

Постепенно он стал выныривать из состояния постоянного бреда. Рану знахарям удалось немного подлечить и теперь она казалась не такой черной и гнойной. Просветы сознания начали происходить все чаще и чаще. Вскоре Артур по-человечески заговорил. Изначально довольно тихо, хрипя, но затем его обычный голос почти вернулся.

На протяжении последних дней, когда больной стал более "живым" я нагло предугадывала момент, когда он уставший после бодрствования заснет, и только тогда шла к нему с этим глупым тазиком. Ярин не сразу понял моей хитрости, а поняв, взял меня за руку и притащил к Артуру в палатку. И оставил нас наедине. Меня, тазик, тряпку и Артура, который сейчас лежал с открытыми глазами. Недавно видимо поел, потому что мы встретили служанку с подносом, выходящую из палатки принца.

Я только выжала тряпку над тазиком и потянула ее, но осеклась от приказа.

— Руки убери! — потребовал Артур и шлепнул по моей руке, державшей влажную тряпку. На секунду я прижала пострадавшую конечность к груди, ощущая жжение на коже от шлепка, но все равно молча и настырно направила тряпку к страшной зашитой ране. На этот раз удара не было.

При прикосновении к его коже почувствовала сокращение пресса, обитого тугими мышцами, заметила, как влага заблестела на его смуглой коже.

Время позднее. Воины в лагере тихо готовились ко сну и потому между нами оказалась слишком пронизывающая тишина. Она обволакивала нас в прочный кокон, захватывала, пленяла. Даже если бы хотела я не могла произнести и слова, поскольку была полностью поглощенна видом Артура и его ненавистью ко мне.

Он недолго терпел мое присутствие. Вновь сжал мою руку с тряпкой, усилил нажим на ней, удовлетворился и расслабил хватку только тогда, когда услышал хруст моих пальцев, но я стерпела боль. В следующую секунду увидела, как Артур, поставив ладонь на одеяло, начал поднимать корпус. Это была первая насколько осведомлена его попытка подняться.

— Я сказал — воооооон из моей палатки, глупая женщина! — взревел, как самый настоящий варвар. — Или, клянусь, я убью тебя. Если один раз пожалел, то это не значит, что второй раз пожалею!

Приподняв корпус, над одеялами, одной рукой он опирался на пол, а другой толкнул меня в руку, по-прежнему сжимавшую тряпку. Вместе с ней я отлетела в сторону и ладонью задела чащу с чистой водой и как обычно все разлилось. В груди полыхнул адский пожар злости, руки затряслись, сдерживая мой порыв быть грубой, но повернувшись и поглядев на больного, я сразу забыла о своей злости. От его движений открылась рана и кровь немного оросила его тело.