Девочка у моря

Коротко кивнув, девочка проскользнула в кабинку.

Звонцов вышел, спрятался под ажурную тень уличной пальмы и приготовился ждать.

Саша появилась на удивление быстро – ему показалось, что не прошло даже минуты. Пунцовая, она пошла мимо и остановилась, лишь когда он поймал ее за руку.

– Подожди меня тут, – приказал он. – Никуда не уходи. Я быстро.

Не сказав ни слова, она отвернулась к глухой стене соседнего отеля.

Звонцов расплатился с хозяином заведения – что заняло времени больше, нежели разговор с Омском, поскольку у стойки вдруг образовалась очередь из желающих куда-то звонить – и снова выскользнул в наполненный солнцем зной.

Девочка стояла в той же позе – как по утрам перед морем, только смотрела сейчас не в синюю даль, а в неровно побеленную стенку.

– Идем, – позвал он, тронув ее плечо.

Вздрогнув, Саша обернулась. И Звонцов понял, что краснота ее не от духоты: по кругленькому лицу катились крупные слезы.

Увидев это, он ощутил внезапный прилив ненависти к тому мозгляку, который сначала задурил голову некрасивой девчонке, а потом довел ее до истерики за несколько секунд разговора. Но ничего не сказал, помня реакцию на безобидные слова. А просто взял за мелко вздрагивающие плечи и привлек к себе.

Саша судорожно прижалась лицом к его великолепной гавайской рубашке.

– Ну ладно, ладно, – Звонцов погладил ее по голове. – Не плачь, не порти глаза. Может, у него сегодня плохое настроение. Завтра придем еще раз, позвонишь, все уладится.

– Не уладится, – глухо пробормотала она. – Ни завтра, ни вообще.

Он пожал плечами, не зная, какими еще словами утешить девчонку. А потом предложил, осененный единственно верной – как ему казалось – идеей:

– Времени у нас вагон. Пойдем мороженого поедим! В отеле оно никакое, а в городе должно быть вкусное.

Саша вытерла глаза кулаком.

– Ты мороженое наверняка любишь?

– Люблю, да, – она шмыгнула носом. – Только лучше…

– Что – лучше? – он улыбнулся, поняв правильность хода.

– Если вам денег на меня не жалко…

– Да хоть луну с неба, лишь бы ты не плакала! Что хочешь?

Видя результат, Звонцов испытывал нешуточный приступ великодушия; ему было до невозможности жалко эту девочку с недостойным парнем, суровой бабушкой и родителями, не позволившими взять на отдых мобильный телефон.

– Если можно… купите мне, пожалуйста, рахат-лукума. Мороженое и у нас в Омске клёвое, а восточных сладостей нет. По дороге из аэропорта в какой-то супермаркет завозили, я попробовала – вкусно, жуть! А бабуля жидит, говорит баловство это, питаться надо макаронами, которых в отеле навалом.

Он хотел возразить, что в отельном ресторане много человеческой еды: от тушеных кальмаров до жаркого из почек, а макароны за границей набирает только тот кто в жизни не ел ничего слаще брюквы – но промолчал, подумав что гастрономические вкусы девочкиной семьи не входят в его компетенцию.

Поэтому просто взял Сашу за руку и сказал:

– Идем. Я тут неподалеку видел хороший магазинчик.

9

Скамейку под полосатым тентом овевал ветерок с моря. Было хорошо, почти не жарко и очень уютно.

Саша поглощала рахат-лукум всех найденных цветов: красный, зеленый, желтый, белый… А Звонцов сидел, наблюдал, видел ее лицо и был так счастлив, как уже давно разучился бывать.

– Все, хватит, – заявила наконец она, одну за другой отправив в урну четыре пустых коробки. – Сейчас лопну, вам зашивать придется.

– Сейчас не лопайся, – серьезно возразил Звонцов. – Тут остался целый штабель. Возьмешь с собой – когда съешь, я тебе еще куплю.

– Как я их возьму? – девочка мгновенно погрустнела. – Бабуля же…

– Ох, извини… – он вздохнул. – Не подумал. Придется нести обратно в магазин, не то ты в самом деле лопнешь. А у меня нитки только белые, выйдет неизящно.

– Не надо назад, – Саша встряхнула волосами. – У вас ведь холодильник в номере есть?

– Да, минибар. А что?

– Заберите себе. Пусть у вас лежат. А я буду заглядывать и погрызать помаленьку… вы ведь меня пустите?

– Пущу конечно, – ответил он, хотя еще секунду назад не думал ни о чем подобном. – Куда я денусь, если уже сказал «А»…

Саша благодарно улыбнулась и взяла его руку – левую, на которой сверкал стальной браслет часов.

– Сколько таймОв там у нас осталось?

– Если верить пленному… – Звонцов посмотрел на табло и замолчал, не умея сразу справляться с цифрами без перевода на язык стрелок. – Если верить пленному – почти час.

– А какому пленному? – девочка уставилась с неподдельным интересом. – Мы что – уже кого-то поймали? Я как и не заметила.

– Да нет, это из одного фильма, который я любил в твоем возрасте, – усмехнулся он. – Мы никого не ловим, это нас может поймать твоя грозная бабуля. Но время пока терпит.

– Ну если терпит, то давайте еще чуть-чуть тут посидим, а? – сказала Саша. – Так хорошо, не хочу никуда возвращаться.

И не дожидаясь ответа, прижалась к нему плечом.

Звонцов ничего не сказал, только обнял ее свободной рукой и закрыл глаза.

10

– Саша! Ты куда? Стой!

Они шли через двор отеля, без проблем миновав охрану – долговязый отец со стопкой разноцветных коробок подмышкой и дочка в тунике с крылатым конем на груди.

– Ты что – решила обрадовать бабулю, явиться в моей футболке?

– Бли-и-ин… – девочка засмеялась по-детски. – Совсем забыла. В вашем пегасе хорошо, как ни в жизнь. Ночью бы не снимала! Умереть – не встать.

– Я тебе его влёгкую подарю, – ответил Звонцов, невольно подлаживаясь под ее тон. – Да только как ты объяснишь?

– Никак, – она вздохнула. – И не влёгкую. Пойдемте к вам, надену обратно свое барахло.

И пошла вперед него к старому корпусу, померкнув и даже ссутулясь.

А Звонцов шагал следом, удивляясь быстроте, с какой менялись Сашины настроения.

Она молчала всю дорогу через двор и по двум лестницам; без слов шмыгнула в номер, молча прикрыла дверь, оставив его в коридоре – пустом и послеобеденно безлюдном.

Но через несколько минут выпорхнула опять веселая, поражая весь мир американским монстром.