Девочка у моря
Шрифт:
– Можно, я еще одну штучку съем? На дорожку? Миндальный, самый вкусный…
– Принести тебе завтра на пляж хоть одну упаковку? – предложил он, распечатав нужную коробку и поставив остальные под ноги. – Подкрепишься перед яичницами?
– Не-а… на пляж не надо, – промычала она, сунув в рот сразу четыре белых кубика и выудив еще два. – Там все не то. Буду есть только с вами вдвоем, мне так нравится.
– Ну смотри… Ступай, не дай бог твоя бабуля проснется!
– Иду, бегу уже…
Саша посмотрела снизу вверх, прожевала остатки
– Спасибо вам!
– За что?.. – спросил Звонцов, вспомнив неудачный девочкин разговор и ее слезы у белой стены.
– За все, – кратко ответила она.
Вспыхнула, повернулась и побежала прочь.
Он смотрел вслед, пока Сашина фигурка не скрылась за поворотом к лестнице.
Потом поднял с полу чуть размякшие коробки с рахат-лукумом, вошел в номер, открыл дверцу пустого минибара.
Спрятал припасы, взглянул на часы, размышляя, что предпринять: идти на пляж или включить кондиционер и еще поваляться в постели.
И только взглянув на кровать, увидел, что поверх блестящего, украшенного лилиями турецкого покрывала лежит аккуратно расправленная футболка с логотипом турфирмы.
Звонцов взял ее, чтоб куда-нибудь переложить – футболка пахла Сашей.
Он повесил ее на спинку стула проветриться.
Потом сбросил с себя одежду и растянулся на кровати, все-таки решив подремать.
11
Утром Звонцов от самого входа на пляж высматривал знакомую фигурку.
Увидев ее на прежнем месте – на краю, чуть правее далекого красного буйка – припустил почти бегом: до такой степени ему захотелось подойти, завязать легкий разговор, спросить про последствия вчерашнего рахат-лукума, предложить еще одну вылазку в город…
Но не дойдя до девочки нескольких метров, он обо что-то споткнулся. Точнее, ощутил удар в спину, едва не поваливший вперед.
Обернувшись, он наткнулся на тяжелый взгляд пожилой женщины. Величественная, в черном платье, напоминающая какой-то фантастический обугленный айсберг, она сидела на лежаке, стоявшем напротив Саши и держала под прицелом всех, кто попадал в недопустимый сектор.
Ему стало не по себе, как не бывало давно. Хотя вчера он не дала ничего плохого, лишь сводил девочку позвонить в Омск да накормил ее рахат-лукумом. Но Сашина бабушка глядела так злобно, точно знала о профессоре нечто такое, что даже не шевелилось в его собственных мыслях.
Мгновенно сориентировавшись, Звонцов нагнулся, подобрал с песка камешек, поднес к глазам, обтер о футболку и с преувеличенной бережностью спрятал в карман шорт.
Спектакль удался: старуха равнодушно взглянула на него и повернулась в сторону дорожки, услышав голоса каких-то любителей раннего плаванья.
Вздохнув с облегчением: подставлять девочку ему не хотелось даже в том случае, если строгие меры в отношении ее были продиктованы необходимостью – он охлопал себе карманы и пошел
к выходу.Миновав Сашину бабушку, которая смотрела уже направо: поскольку оттуда с подносом свежих булочек на голове приближался приземистый усатый турок, целый день курсирующий по побережью – Звонцов остановился и посмотрел назад.
Девочка почувствовала взгляд, обернулась, улыбнулась жалобно и повела плечами, словно говоря, что в жизни случаются неприятности.
Он коротко кивнул и зашагал дальше, с неожиданной досадой думая, что при таком раскладе она вряд придет после обеда.
12
– Ждали меня, да? Рубашка на вас опять новая!
– Ждал, – признался Звонцов.
И почувствовал, что слегка краснеет; он действительно ждал с самого утра, хотя и не признавался себе в том.
– А рубашка… Вчерашнюю залил кофе, – все-таки соврал он. – Пришлось застирать, еще не высохла.
Он и сам не знал, зачем оправдывается перед девочкой – как не знал и цели, с которой достал из чемодана очередную свежую рубашку. Одну из большой стопки, какую он до сих пор брал в отпуск по инерции прошлых лет. Хотя в последние времена обходился несколькими футболками, не желая красоваться ни перед кем и не замечая зеркал.
– А я вот тоже желтенькую одела… То есть надела, прошу прощения!
Саша подбоченилась. Постояла несколько секунд, потом прошлась по номеру – сделала два шага оранжевыми сланцами от двери к окну и еще два обратно, от окна к двери. Майка кислотного цвета была подвернута снизу до такой степени, что прикрывала лишь самые необходимые места… на которых, кажется, на этот раз не было купальника. А синяя стекляшка в пупке сияла, как на подносе.
– Я, если честно, опасался, что ты не придешь.
За него говорил кто-то другой – какой-то парень, хоть и не из Омска.
– Твоя бабуля, похоже, решила ужесточить меру пресечения?
– Как раз наоборот!
Девочка, отступила от зеркала и попыталась поднять свое одеяние еще выше.
– Вы меня вчера так рахат-лукумом напотчевали… Я была счастливая, как автобус!..
– Почему «автобус»? Разве он может быть счастливым?
– И еще как! Окна большие, фары сверкают… Ну так вот. Я даже вечерний скандал бабуле не стала устраивать!
– Так ты что? – не удержался Звонцов. – Ей скандалы устраиваешь?
– Естественно, – невозмутимо кивнула Саша. – Если я ее не буду в тонусе держать она меня задавит насмерть вообще.
– Ну ты даешь… – он вздохнул.
– Иногда, да. Так вот, я такая веселая вчера была. Она, наверно, подумала, что я с кем-то познакомилась…
Саша замолчала, повернувшись перед зеркалом в профиль и выпятив грудь.
Завернутая желтая майка сделала ее вдвое больше.
– Я на самом деле познакомилась. С вами.