Девочка в реакторе

— Что?!..

Новый папа был от природы жестоким человеком — едва переступив порог маминой квартиры, он тут же невзлюбил маленькую девочку с ясным взглядом синих глаз: она была слишком умная, слишком упрямая и слишком характерная, чтобы слушаться постороннего дядю.

— Тебе кто дороже: я или эта соплячка? Если ты сегодня же не избавишься от нее, я уйду от тебя, поняла?!

— Я поняла…

— Вот и хорошо. Люблю тебя.

***

— Вставай, доча, нам пора.

Алина нехотя открыла глаза, щурясь от яркого солнечного света, проникающего в комнату через большое окно. Мама заботливо отдернула шторы и помогла дочери встать. Девочка послушно надела красивые лакированные туфельки, привезенные отцом из-за рубежа, и вышла из комнаты следом за матушкой.

Краем глаза она замечала испытывающий взгляд отчима, выглядывающего из гостиной.

Этот человек, которого матушка привела неизвестно откуда, был неудачником — сидел на их с матерью шее и избивал девочку. Недалекий, с садисткими и сексуальными замашками (Алине приходилось наблюдать нечто подобное по ночам, когда до детской доносились подозрительные звуки, похожие на стоны), выпивающий и скандальный.

Алина смотрела на отчима через узенькие щелочки глаз и не могла понять, почему этот мужчина с залысиной и большой небритостью — ее новый папа.

Малышка послушно следовала за матушкой, когда они вдвоем вышли из подъезда, набросив на себя пальто.

На улице стояло позднее лето, холод и проливные дожди сопровождали столицу каждый день, превращая дороги в мини-реки и заставляя колеса проезжающих машин утопать в воде.

Мама молчала, а девочка испытывающим взглядом сверлила ее спину, стараясь не проронить лишнего слова.

Они остановились у трехэтажного кирпичного здания.

— Послушай, маме нужно срочно отойти, — матушка выпустила руку дочери и в упор посмотрела ей в глаза, — она не может взять с собой свою дочь, потому что это — дела взрослых, и маленькой девочке об этом знать не положено. Подожди меня здесь, хорошо? Я постараюсь освободиться как можно скорее.

И, отбросив за спину длинные золотистые волосы, женщина гордо удалилась, поправив съезжающую сумочку.

***

Когда небо начало покрываться кроваво-красными всполохами сумерек, Алина, поправив воротник пальто, нерешительно вошла внутрь здания, возле которого провела в ожидании несколько часов. Мимо проходили люди, интересовались, что она здесь делает, но девочка отрицательно качала головой и продолжала стоять, слизывая с губ крупные капли дождя.

— Ты заблудилась, дитя?

В холле ее встретили две полные женщины с румяными лицами и добрыми глазами.

Алина спрятала руки в карманы.

— Моя мама оставила меня здесь и ушла. Можно я подожду тут?

Дамочки переглянулись между собой.

— Милая моя, ты хоть знаешь, что это за место?

Девочка отрицательно покачала головой.

— Давай-ка мы тебя умоем и накормим. Ты выглядишь просто отвратительно!..

***

…Он вышел из детского дома и протянул ей руку.

— Пойдем, куколка, нас уже все ждут.

Они покинули внутренний двор, прикрыв за собой калитку.

На столицу уже опускались сумерки, накрывая город своей мрачной периной. Только что прошел освежающий дождь, украшая серый асфальт темными оттенками. В воздухе стоял запах мокрой травы, а под ногами хлюпала вода.

Алина успела намочить свои тоненькие туфельки, шлепая по лужам рядом с высоким темноволосым мужчиной.

Их поприветствовал водитель в таком же строгом костюме и предварительно распахнул дверцу черного автомобиля, жестом приглашая внутрь. Алина первая заскочила в машину, усаживаясь у окна.

Долгожитель, с виду мрачноватый тип, сел рядом, вытянув вдоль сидения левую руку.

Дверца громко хлопнула, и машина сдвинулась с места.

Книга первая. "Точка выхода" Глава I

…Темный купол возвышался над вентиляционной трубой, разрезающей его напополам. Он был сплошь усеян звездами, похожими на мелкие точки. В конце апреля уже стояла теплая и сухая погода. Днем температура поднималась до плюс двадцати пяти, иногда — до плюс тридцати.

В начале месяца снег едва растаял, наступила невыносимая духота.

Ночью температура падала, становилось прохладнее.

За все это время не было ни одного намека на дождь, пусть даже мелкого, зато освежающего, пахнущего зеленой травой.

Бетонное здание утопало в зелени. Сквозь еловых, сосновых и ветвистых деревьев пробивались яркие огоньки. Как только на землю опускалась ночь, зажигались многочисленные электрические лампочки. Во тьме мелькали люди в белых одеждах, а вдалеке громко звучали сирены проезжающих мимо автомобилей.

Жизнь в одночасье замерла, как будто кто-то невидимый и всемогущий поставил ее на паузу, словно записанный на видеокассету фильм. Не было даже пресловутых мотоциклистов, что любили разъезжать на громко вопящих байках, заставляя мирно спящих людей вскакивать с кроватей.

Часы показывали начало двенадцатого.

Крупного телосложения мужчина тяжело шагал по коридору, нервно размахивая руками. Белая рубашка прилипла к спине. По лбу катились, словно бусины, градины пота.

— Господи, когда-нибудь эта жара закончится, нет?! У меня мокрое все, даже трусы! — Александр Свиридов, тот самый крупный мужчина в белой форме, вошел в просторное помещение с панелями со светящимися кнопками и экраном над ними, показывающий глубины погружение управляющих стержней.

— Бегать надо меньше, — буркнул сидящий за столом мужчина, что-то пишущий в большую тетрадь.

— Эксперимент уже начался?

— Начнется с минуты на минуту. И если кое-кто перестанет мешкать… — юноша в очках, заметив многозначительные взгляды, побледнел, — то, возможно, ближе к полуночи успеем провести эксперимент. Мы уже опустили мощность до семисот мегаватт…

— Да-а… — парень судорожно проглотил слюну, — только мощность продолжает падать…

— Ты идиот! Клянусь богом, ты самый настоящий идиот! — один из присутствующих набросился на паренька и схватил того за грудки. — Ты сам, своими хилыми ручонками, “уронил” реактор! Если ты не “поднимешь” его сейчас же, мы все пропали!..

Мужчина тоже вскочил со стула и бросил испытывающие взгляды на возбужденных напарников. Время шло, и от сильного напряжения, витающем в закрытом помещении, Александру показалось, что почва уходит у него из-под ног: еще минута, и он тоже потеряет остатки самоконтроля.

— Мы еще можем все исправить. Уйди, — кинул Свиридов разгневанному коллеге и подошел к пульту управления. — Мы тебе поможем, — успокаивающе сказал он юноше и слегка потрепал его за плечо. — Я встану возле показателей мощности, а ты будешь делать то, что тебе скажут, понятно? — парень кивнул и опустил взгляд на панель, спрятав за толстыми стеклами очков огонек недовольства.