Девочка-яд

– А она что? – нахмурила я брови.

– Как всегда в своем репертуаре. Ревела белугой с полчаса, наверное, но я не поддался. Хотя тяжело было, ты даже не представляешь как. Но потом ее попустило, и она начала мне угрожать, мол избавится от ребенка, если я немедленно на ней не женюсь.

– Что? – ошалело выдохнула я.

– Ага, наивная чукотская девочка. Короче, сижу и жду, пока там 9 месяцев пройдет, а потом думать буду, – подвел черту Кирилл.

– Отцу-то сказал?

– Ага, мой папа был краток. Сказал, что на Марте пробы негде ставить и там папой может быть хоть папа Римский.

Я невольно прыснула и рассмеялась.

– Прости, – пискнула я и практически взвизгнула от смеха.

– Да ладно, забей, – отмахнулся Евсеев, – это все просто надо пережить. Но если ребенок окажется моим, то я женюсь на ней, Яра. Хоть что говори, но мой кроха будет расти в полной семье. Это я ее напугал мнимым безразличием, но я должен быть мужиком, а не куском мяса, что только и может, что безумно детей строгать.

Я же только кивнула ему согласно. Да уж, вот тебе и девятнадцатилетний пацан.

– Завтра как? – уточнил Кир.

– Давай пораньше, к семи подъехать сможешь? А то еще чего перехватит меня и придется с ним до института тащится, а это смерти подобно, – простонала я.

– Смогу. До завтра, – кивнул друг и я вышла из машины, а потом и понуро потопала в дом.

Кивнула приветственно охране и потащилась дальше. Тамбур, прихожая и я начала стаскивать с себя верхнюю одежду. Но не успела разуться, как на пороге появилась мама, запыхавшаяся и даже злая. За ней вышел и отчим, нахмурив сердито брови, а потом нарисовался и сводный вурдалак.

– Славка, ну как ты могла? – в сердцах всплеснула руками мама и грудную клетку сдавило нехорошим предчувствием.

Упырь! Скотина! Черт безрогий! Что он ей наплел?

Подняла на него полные ненависти глаза и встретила насмешливый шоколадный взгляд. Пожал плечами, развернулся и вышел вон…

Ненавижу!

Глава 37

POV Ярослава

– Ярослава! – начала свою речь мама и я поняла, что использование моего полного имени ничего хорошего мне не сулит, – Я не думала, что воспитала тебя так скверно, дочь.

– Не будем показывать пальцем, кто тут на самом деле скверно воспитан, – перевела взгляд на отчима и спросила, – да, дядя Паша?

– Какого черта между вами происходит, Слава? Что за пируэты протеста с твоей стороны, а? Да, Ян не подарок, но он же извинился и пытается наладить хоть какое-то общение, а ты что? – грозно насупил брови отец Аверина.

– А я что? Ну вот что?

– Ты зачем так грубо с ним разговариваешь? – снова взяла слово мама, – Он тебе звонит, вежливо просит вернуться домой, а ты только огрызаться умеешь, да посылать парня, да? Но и этого тебе мало, ты его еще и в «черный список» добавила! Так? Это так, Ярослава?

Вздохнула и закатила глаза.

– А вам не кажется, уважаемые мама и дядя Паша, что вы не можете меня заставить уважать человека и общаться с ним, м-м? Я…

– Ты добавила брата в «черный список» или нет? – оборвала мою речь родительница.

– Да! Да, я добавила его в «черный список», потому что он пишет и говорит мне всякие гадости!

– Покажи, – требует дядя Паша и я тут же закрываю рот.

Почему? Ну дак, потому что в первой переписке с Авериным мы еще корчим из себя влюбленную пару, а потом именно я посылаю его в зад. От него самого нет ни единого дурного слова. Покажу и сама себе могилку выкопаю. А там недалеко и до всего того, что было, между нами. Ой-ё! Не дай Бог мама узнает подробности наших игр и мне точно крышка.

– Покажи, Слава, – повторяет дядя Паша.

– Нет, – качаю я головой.

– Тогда как я могу верить тебе на слово?

– Никак, – пожимаю я плечами и понимаю, что меня загнали в угол.

– Вот что, Славка. Я не буду разбираться во всем этом хаосе, но разводить холодную войну в своем доме не позволю. Из бана номер Яна удали. Это понятно?

Но я только упорно супила брови и молчала.

– Дальше поехали. Можешь носиться со своей обидой и гордостью сколько тебе угодно, но, чтобы при мне и матери вы оба вели себя сносно. Вам не по пять лет, чтобы мы ваши игрушки делили.

– Общежитие? – тут же смело выдала я вариант решения всех моих проблем.

– И да, вот про это тоже скажу, но в последний раз. Чтобы ты меня этим словом больше не обижала и не позорила. Понятно? Квартира тебе уже куплена, там и будешь жить, если захочешь, но только когда там закончится ремонт. Все. А теперь раздевайся и ужинать.

И дядя Паша в раздражении рассек воздух ребром ладони и ушел из коридора. Мать же стояла и с укором сверлила меня взглядом.

– Нажаловался он тебе что ли? – спросила я и скривилась в отвращении.

– Нет. Но я подслушала последние слова вашего разговора, – покачала озабоченно головой мама и тоже покинула прихожую.

Я стянула шапку с головы и подумала, что я вообще теперь ничего не понимаю. Как она там что подслушала, если мы спорили друг с другом как ненормальные? Наверное, отыграл на публику очередной спектакль, не иначе. Вот же упырь! Вурдалак! Господи, как же я ненавижу его!

Разулась, разделась и потопала в столовую. Уселась на свое место, уставилась в пустую тарелку, четко ощущая на себе ненавистный прицел Его взгляда и сердце тут же оголтело принялось перекачивать кровь. За столом тут же завязалась непринужденная беседа, а я только бездумно ковырялась в салате и ждала, когда же все это наконец-то закончится.

Настало время горячего, а я все так же не принимала участия в общей оживленной болтовне. Мужчины обсуждали экономику, политику и какие-то рабочие моменты, иногда что-то вставляла и моя родительница. Пока наконец-то не обратила на меня взгляд и не спросила:

– Что такое, Слава, ты почему не ешь мясо? Не нравится?

– А что это? – выпуталась я из омута своих невеселых мыслей.

– Индейка, – пояснила мама.

Я хмыкнула, потом растянула губы в саркастической улыбке и выдала:

– Идейка? Не люблю индейку. Особенно самодовольных индюков. Мой организм их органически не переваривает.

Я думала, что взрослые тут же накинутся на меня с новыми обвинительными речами, но внимание на себя неожиданно перетянул Аверин-младший.

– А я люблю индейку, теть Свет. Вот просто обожаю! Реально пальчики оближешь, – потянул он, закатывая глаза от наигранного удовольствия. Боже, как же он мне был противен!

Я же только фыркнула и красноречиво глянула на часы:

– Спасибо за ужин и всех еще раз с праздником. А теперь мне пора заниматься, – встала из-за стола и, не дожидаясь разрешения, двинула на выход.