Девочка. Книга первая

— Саша… наверное… Девушка, которая звонила вам накануне отлета в Нью-Йорк, — смутилась я, не понимая, почему он спрашивал у меня имя своей же девушки, и, спохватившись, добавила: — Простите, я по ошибке ответила на звонок, предполагая, что звоните вы или Дуглас. Это вышло чисто случайно. Я сказала, что она ошиблась номером, и положила трубку, — кивнула я сама себе в подтверждение того, что поступила правильно.

— Типа решила не ссорить, — кивнул он, делая очередные правильные выводы, и его циничная реакция меня совсем не успокоила — я однозначно поняла, что меня не отпустят, и все мои надежды были пустым мыльным пузырем.

Внезапно сотовый Баррета завибрировал, а я, обрадовавшись, что допрос прервали поспешила ретироваться в свою спальню с глаз долой.

Уже в комнате, сев на кровать, я неосознанно прислушалась к его речи и внезапно поняла, что Барретт говорил на арабском языке, очень быстро и свободно. Отметив, что ранее, когда он работал в кабинете, я слышала и обрывки фраз на немецком, вновь нахмурилась, осознавая в очередной раз тот факт, что я просчиталась в чем-то, характеризуя этого человека. Он был не только работоголиком, но и знал как минимум несколько языков.

Погрузившись в свои мысли, я не обратила внимание, как Барретт закончил разговор и неожиданно появился на пороге спальни, после чего молча прошел в ванную и я услышала, как открылся кран с водой в умывальнике.

— Ляг на постель и сними нижнее белье, — произнес Барретт спокойным тоном, подходя ко мне, и я вздрогнула, мгновенно вся сжимаясь.

Но он, не обращая внимание на мое напряжение, подхватил меня одной рукой и уложил на кровать, придавливая тяжелой ладонью мою грудь.

Быстро сняв с меня трусики, он неожиданно достал из кармана гормональное кольцо, которое, как я понимаю, он нашел в моем рюкзаке. Вытащив инструкцию, он пробежал по ней глазами и открыл упаковку. Я думала, что он сейчас вручит мне средство контрацепции и проконтролирует, чтобы я его поставила, но он, подхватив меня за щиколотки, согнул мои ноги в коленях и широко их раздвинул. От неожиданности я подпрыгнула на кровати и прикрыла свое интимное место ладонями, но он не обращая внимание на мое сопротивление, убрал мои руки и еще шире раздвинул мои колени.

— Я сама, — попыталась я забрать у него это чертово кольцо, от стыда заливаясь краской.

— Если не хочешь, чтобы я тебя зафиксировал ремнями, ты перестанешь дергаться и полежишь спокойно, — как всегда без тени эмоций произнес он.

Его равнодушный тон и слова о ремнях подействовали на меня отрезвляюще, и я, не зная куда спрятать глаза от смущения, кивнула и неосознанно сжала его плечо. Отпустив мои колени, он вытащил кольцо из упаковки и, нащупав мой вход, начал медленно вводить его в мое лоно.

Он неприятных ощущений я сжалась, но он, не обращая внимания, продолжал этот процесс с хладнокровием хирурга. Кольцо уперлось в барьер, и Барретт, убедившись что оно на месте, быстро вытащил палец.

От интимности всей этой процедуры я готова была провалиться сквозь землю, но он, как ни в чем ни бывало помыл руки в ванной и вышел из моей комнаты, так более не сказав мне ни слова, а я после этого процесса, после его отстраненного взгляда и точных движений врача, чувствовала себя объектом, который подготовили для безопасного секса.

Через пятнадцать минут я услышала как Барретт, общаясь с кем-то по телефону, зашел в лифт и уехал, по всей вероятности на ужин.

Время шло, часы уже показывали половину первого, но Барретт дома не появлялся.

Свернувшись калачиком на застеленной постели, как и была, в одежде, я пыталась успокоить нывшее от неопределенности сердце, и чем более позднее время показывал циферблат, тем уверенней становилась моя мысль, что ужинал он с женщиной, и более не вернется сегодня домой.

Глава 6

Проснулась я утром от того, что мне было зябко. Бросив на себя взгляд, я поняла, что так и спала в одежде на застеленной кровати и, натянув на себя черное покрывало, поежилась, стараясь согреться в прохладном плотном шелке. В доме стояла такая тишина, что казалось, если прислушаться, можно услышать шум падающих пылинок.

Моей первой осознанной мыслью было то, что Барретт ночью так и не нанес мне визита, и это радовало. Второй же моей мыслью было — ночевал ли он вообще дома?

Спросонок рассматривая свою комнату в утренних блеклых лучах, я сделала вывод, что она ничем не отличалась от бездушной обстановки всего пентхауса — все тот же холодный темный интерьер, в котором не хватало жизни: картин или хотя бы немного придающего теплоты декора в виде ваз и растений. В гостиную выходить совсем не хотелось — что я там забыла? Но мой желудок, отдававший голодным спазмом, говорил, что необходимо поесть, и я поплелась в ванную, чтобы привести себя в порядок.

Выйдя в зал, я обнаружила на столе кухонной консоли пакеты с остывшим ужином, однозначно принесенные Дугласом, а также еще теплые круассаны на завтрак, и сморщила нос — обо мне заботились, как о сексуальной игрушке, которую нужно кормить, чтобы она функционировала исправно.

Увидев в углу на отполированном столе кофе-машину, я подошла к ней и попыталась разобраться, как из этого аппарата футуристического вида, который, казалось, в любую минуту мог взлететь, можно было добыть чашку кофе, но, опасаясь сломать дорогую технику, я вынуждена была позавтракать без традиционного кофейного допинга. Зажав в руках стакан апельсинового сока, я подошла к стеклянной панели и залюбовалась зеленью Центрального Парка, который был виден с высоты пентхауса. Рассматривая пышные кроны деревьев, я чувствовала себя птицей, запертой в титановой клетке в стиле хай-тек. Вспомнив слова Дугласа о том, что я здесь не пленница, я решила попросить его об услуге — согласовать с Барреттом мою прогулку по Центральному Парку — сидеть в четырех стенах, жалеть себя и накручивать нервы совсем не хотелось.

Но время близилось к полудню, в апартаментах так никто и не появлялся, и я ругала себя последними словами, что не взяла номер телефона Дугласа.

Чтобы не пропустить появление телохранителя, я устроилась в зале, и наконец в половине первого в фойе послышался шум лифта, а спустя секунду на пороге появился Дуглас с пакетом в руках — как я поняла, с ланчем для меня.

— Добрый день, Дуглас, я могу вас попросить об услуге, — с места в карьер начала я.

Телохранитель, такой же немногословный как и его хозяин, коротко поздоровался и вопросительно посмотрел на меня, готовый внимать моей просьбе.

— Вы бы могли поговорить с мистером Барреттом о том, чтобы мне выдали карту гостя. Я бы хотела погулять в Центральном Парке, — попросила я, но увидев, что Дуглас на секунду задумался, добавила: — Я бы могла сама поговорить с мистером Барреттом, но не знаю его номера телефона.

— Мистер Барретт вылетел ранним утром в Вашингтон, но я с ним свяжусь, — согласился Дуглас и, более не сказав ни слова, скрылся в своей комнате, а я, узнав, что Барретт улетел в очередную командировку, облегченно выдохнула — моя надежда, что он более не вернется и что меня отправят домой, замерцала с новой силой, словно лампочка.