Девочка. Книга первая

— Милые бабочки, — радушно улыбнулась женщина, а я, вспомнив, что меня назвали ребенком в этом платье, мысленно поежилась от дискомфорта, предполагая, что она скорее хотела подчеркнуть мою неуместность в этом элитном месте, нежели похвалить платье.

— Рад знакомству. Теодор Прайз, а это моя сестра Каролина Прайз, — тут же вступил вслед за сестрой мужчина, и я, быстро овладев эмоциями, поздоровалась, протягивая руку.

— У ваших родителей определенно был неординарный взгляд на жизнь, если они назвали свою дочь таким красивым именем, — между тем продолжил он беседу со мной.

Не желая развивать тему своего имени и родителей, я улыбнулась и попыталась перевести разговор на собеседника:

— Теодор и Каролина тоже неординарные и красивые имена… — тихо произнесла я и остановилась, решая, нужно ли говорить о своих предположениях вслух.

Но вероятно уловив недосказанность в моей интонации, присутствующие ждали завершения, направив взгляды на меня, и мне не оставалось ничего другого как продолжить: — Можно предположить, что ваши родители любили творчество Теодора Драйзера*.

— Браво! — негромко воскликнул мужчина тоном учителя, похвалившим ученицу и, улыбаясь добавил, обращаясь к Барретту: — Ричард, ваша спутница находчива и умеет делать тонкие комплименты.

Барретт на это никак не отреагировал, а Теодор, к моему сожалению тему не закончил, опять обращаясь ко мне:

— Что вы думаете об имени Ричард? — и я вновь почувствовала в его голосе нотки любопытного учителя, задавшего своей студентке дополнительный факультативный вопрос.

Посмотрев на Барретта, на его правильные черты лица и еще раз отметив жесткую аристократичность, благородную стать и доминантный подавляющий взгляд, я тихо произнесла:

— Имя-Лидер.

— Ричард Львиное Сердце… — улыбаясь, добавила Каролина, будто хотела сказать, что разгадала ход моих мыслей, но это было немного не то, что я имела в виду.

— Не совсем… — честно призналась я.

На лице Теодора уже отобразился следующий вопрос ко мне, но Каролина, подхватив его под локоть опередила брата своей речью:

— Нам, собственно, пора. Ричард, была рада встретить тебя, — и с этими словами повела брата к столу, у которого вот уже пять минут терпеливо ждал официант, а я, провожая взглядом эту пару, облегченно вздохнула — будучи интровертом, я не любила пристального внимания к себе.

От мыслей меня отвлек официант, который поставил передо мной огромное блюдо, где дымил и шипел только что снятый с огня стейк. Я взяла вилку и, аккуратно отодвинув ненавистное мне мясо, потянулась к овощному гарниру.

— Нет, — внезапно услышала я тихий баритон и посмотрела на Барретта. — Ешь мясо, — коротко добавил он.

— Я не хочу мясо и не люблю его, — повторила я, немного наморщив нос, наблюдая, как он ловко орудует ножом и вилкой в тарелке.

— Не обсуждается, — последовал ответ.

— А если я откажусь? — упрямо отстаивала я свои позиции.

— Рискни, — не взглянув на меня, спокойно ответил он, отправляя сочный кусок стейка себе в рот, и я отметила, что сейчас он был похож на хищника поедающего жертву.

Инстинктивно понимая, что он не блефует и найдет способ добиться, чтобы его игрушка получила дозу животных белков и функционировала без перебоев, я наморщила нос и нехотя взяла нож с вилкой. К тому же, я хотела побыстрее уйти из этого элитного, как сказала Каролина, места, и мое нежелание есть мясо, совсем не ускоряло наш уход из ресторана.

— Какая разница… мясо… овощи… — все же недовольно прошептала я, медленно разрезая стейк, но Барретт на это ничего не ответил, а я, пробуя мясо, должна была признать, что оно было ароматное, сочное и таяло во рту.

Но не успела я опять настроиться на то, чтобы побыстрее съесть ужин и ретироваться из ресторана, как вновь услышала имя Барретта, и уже через пару секунд к нам подходил невысокий мужчина средних лет и плотного телосложения. Он был в сером костюме в крупную клетку, который сидел на нем, как влитой, а его темные глаза и немного смуглая кожа определенно говорили о южной крови — может быть, итальянской или испанской.

— Ричард, рад тебя видеть в своем ресторане, — улыбаясь и немного раскинув руки, как гостеприимный хозяин, сказал мужчина.

На этот раз Барретт приподнял уголок рта, и произнес:

— Джефф, пока в твоем ресторане хорошо готовят мясо, ты всегда можешь держать зарезервированным столик для меня.

Мужчина с достоинством склонил голову, благодаря за комплимент по-Барреттовски и, переведя взгляд на меня, элегантно представился:

— Джефф Синан.

— Лили Харт, — на этот раз представилась я сама, протягивая руку и отмечая, что его фамилия скорее уходила к мусульманским корням, но всё же что-то в его поведении, внешности и речи было от романских кровей.

— Ричард, почему ты не заказал под мясо красное вино для девушки? — дружески пожимая мне руку, обратился он к Баррету. — Я знаю ты не особый любитель вин, но для мисс Харт можно было бы заказать мое бордо. Ты же знаешь, у меня одна из самых лучших винотек в Нью-Йорке.

— Рано ее еще к алкоголю приучать, — спокойно ответил Барретт, а Джефф сразу же тактично переключился на другую тему:

— Мисс Харт, рекомендую удивительные десерты от нашего шеф-повара по десертам. Французские, итальянские, немецкие и даже восточные сладости на любой вкус, — учтиво улыбнулся он и, вероятно чтобы поддержать разговор, спросил: — Какие десерты вы предпочитаете?

— Наверное, французские, — стушевалась я, не зная, что сказать, так как в изысканных десертах, предлагаемых в дорогих ресторанах, особо не разбиралась.

— Закажите Tarte aux framboises, десерт называется “un baiser d’oiseau”**. Не пожалеете, — в очередной раз улыбнулся ресторатор.

Его улыбка была такой располагающей, щедрой и в то же время учтивой, что я, улыбнувшись ему в ответ, тихо произнесла:

— Как я могу не заказать кусочек малинового шедевра, тем более если он нежен как поцелуй. Спасибо за совет.

Ресторатор радушно улыбнулся и, вновь обратившись к Барретту, продолжил вести светские разговоры.

Минуты через две Джефф откланялся, и я вновь вздохнула немного свободнее.

— Ты говоришь по-французски? — внезапно спросил меня Барретт спокойным тоном, будто уточнял.

— Совсем немного, — удивилась я его наблюдательности и честно добавила: — Мой французский очень сырой.

— Тебе его в университете преподают?

— Не совсем, — отрицательно покачала я головой. — Год назад я записалась на факультатив по истории романских языков: в основном галльская и итальянская ветки, но мы уделяем время и иберике.