Девочка. Книга вторая

— Мгм, — невразумительно ответила я и, чтобы вернуть разговор в нужное русло, быстро добавила: — Эмми, не отвлекайся.

— Ну да… В общем, я осталась в библиотеке, где проходила игра, никто не возражал. Но Райану не везло с самого начала. Он проигрывал ставку за ставкой и уже начал нервничать. Внешне, конечно, это никак не проявлялось, но я-то его уже знаю и чувствовала, что он злится. Игра близилась к концу, деньги, я так понимаю, тоже были на исходе, и тут хозяин дома возьми и скажи: "Райан, ты не переживай так, не везет в картах, повезло в любви". Все стали подшучивать, я думала он поддержит шутку, но нет… — и подруга замолчала.

— Эмили, ну и что, что он не поддержал шутку, просто злился в этот момент, думаю, ты просто неправильно восприняла его настроение, — попыталась я успокоить подругу, но и у самой сердце было не на месте.

— Он вдруг так внимательно посмотрел на меня… — продолжила она, — Лили, ты должна была видеть его лицо, его взгляд… он был… он был… обвиняющий. Будто я и наши с ним благополучные отношения были виноваты в том, что ему не шла карта, — и опять последовала пауза.

— Ты в этом уверена? — спросила я скорее для успокоения — ответ мне был известен.

— Мне вдруг стало страшно, очень страшно… — продолжила она, игнорировав мой вопрос.

— Понимаю, Эмми…

И я вздохнула от нехороших мыслей — если на чаше весов будут стоять игра и отношения с Эмили, скорее всего перевесит первое. А это означало либо сильную зависимость, с которой Райан не может справиться даже ради Эмили, либо неглубокие чувства по отношению к моей подруге.

— Нет, ты не понимаешь, — опять заводилась Эмили. — Я вдруг осознала, что если того будет требовать ситуация, он и меня с нашим ребенком на кон поставит, как фишку.

— Эмили, ты сгущаешь краски, — все же попыталась я успокоить подругу, — Райан конечно игрок, но он никогда не посмел бы…

— Посмел бы! — отрезала она. — Ты не понимаешь психологию игрока. Это зависимость… это как доза для наркомана, ради которой он может сделать все что угодно.

— Давай все-таки рассуждать логически, — урезонивала я подругу, — Райан бизнесмен, у него большое состояние, и если бы он был так зависим от игры, то давно бы уже обанкротил…

— Основной бизнес он не ставит на кон… — прервала меня подруга. — Это кстати его слова.

— Вот видишь! — подхватила я оптимистичную нить.

— Ты не поняла, Малыш, — пессимистично сказала она. — Там не все так просто, как кажется на первый взгляд… Деталей я, конечно, не знаю. Но, насколько я поняла, там семейный бизнес, и он просто не может вытащить оттуда деньги, иначе уже давно бы все в трубу вылетело.

Я набрала в грудь воздуха и все же попыталась убедить подругу, проговаривая каждую фразу уверенным тоном:

— Эмили, я понимаю твои сомнения относительно Райана, но все равно, то, что ты хочешь сделать… — и я так и не смогла выговорить это слово, — это преступление. Сотни женщин рожают без мужей и счастливы! Бог дает детей, Бог дает и на детей! И я уверена, что вся твоя семья поддержит тебя! Ты уже сказала родителям?

— Нет конечно. И Джулию попросила не говорить. У них и без меня проблем с разводом хватает — у матери давление поднялось так, что скорую несколько раз вызывали. Отцу тоже не могу сказать — он тут же маме расскажет. Я вообще никому не планировала говорить. Призналась только Джулии и то только потому, что она меня вычислила. Меня так полоскало по утрам, что тут и мертвый догадался бы.

— Все-таки хорошо, что Джули узнала об этом. Теперь мы вместе не дадим тебе сделать эту непоправимую ошибку, — попыталась я внушить подруге верную мысль.

— Я еще не приняла окончательного решения, — отрезала холодно подруга, давая понять, что согласие Райана пока ничего не меняет в ее планах.

От этих слов мое сердце заныло, но я продолжила бодрым голосом:

— Эмми, милая, если тебе нужна поддержка, ты всегда можешь рассчитывать на нас с Джули! Тебе даже не придется уходить в академку. Знаешь, какие мы хорошие нянечки? Установим график дежурств и будем воспитывать твоего малыша втроем! — рисовала я Эмили оптимистичные картины.

— Откуда ты будешь воспитывать? Из резиденции Барретта или из заграницы? — горько усмехнулась она, а я прикусила губу, понимая, что таким образом проговорилась о своих проблемах.

— Да я, вероятнее всего, домой скоро вернусь… — тихо пролепетала я. — Ты только Джули пока не говори.

— Что, достал тебя своим контролем? — грустно предположила она, а я промолчала, потому что сказать мне было нечего. — А если он не захочет отпускать тебя?

— Захочет… — уверенно произнесла я и вернула разговор в первоначальное русло: — Я могу тебе посоветовать очень хорошего гинеколога — она и меня вела. Миссис Фриман. Сходи, проконсультируйся относительно влияния алкоголя, сделай анализы. Она толковый специалист. Я потом тебе скину ее телефон.

— Да нет, спасибо… — как-то тихо произнесла Эмили, и по ее тону я поняла, что все мои слова и уговоры пока что не повлияли на ее решение.

В разговоре повисла неуютная пауза, а мне вдруг стало так больно за этого не рожденного еще малыша, поэтому, собрав всю свою уверенность и спокойствие, я произнесла:

— Эмили, не лишай своего ребенка права на существование. Ты пойми, что у него сейчас нет права выбора, его жизнь зависит от решения самого дорого человека в его жизни, который собирается его предать. Ведь он чувствует, что не нужен тебе. Он чувствует, что ты хочешь казнить его!

Но Эмили молчала, и я, понимая, что уговорами ее не пронять, немного надавила на подругу:

— И что? Ты скажешь Райану, что сделала… аборт?

— Да нет… Скажу, что по причине того, что пила, случился выкиды… — и Эмили резко замолчала, вероятно понимая, что напомнила мне о моей ситуации.

Но уже было поздно. От ее слов вся моя стена, которую я так тщательно выстраивала, рухнула карточным домиком, и на меня пошла лавина давних эмоций, а воспоминания, которые я так тщательно прятала, ворвались в мое сознание бурным потоком.

— Эмили! Послушай меня! Ты потом всю жизнь об этом будешь жалеть! Ты даже не представляешь, каково это — потерять ребенка! Ты будешь себя чувствовать опустошенной и мертвой, словно тебя выпотрошили! — громко закричала я, и последние слова зазвенели в комнате, отдаваясь эхом.

Грудь сдавило от боли, горло сжимал спазм, и я стиснула зубы, чтобы прекратить начавшуюся истерику.

В трубке стояла ватная тишина, но через некоторое время я услышала извиняющийся голос подруги:

— Прости меня, Малыш, что моя ситуация напомнила тебе обо всем… — и опять последовала пауза.