Девон: Пробуждение

Это и есть харизма?

— Ой, да не бойся! — Лис приобнял его за плечо. — Ты впервые на сцене?

Эван кивнул.

От Лиса стоял стойкий запах леса, красных ягод и дорогого алкоголя. Тот развернул его так, что они оказались к толпе спиной и наклонившись зашептал так, что Шут не мог их подслушать.

— Расслабься, я не кусаюсь. — Лис усмехнулся и еще раз по-отечески похлопал его по спине. — «Просто делай все, что я скажу. И тогда отделаешься легким испугом. Так! Во-первых, ни в коем случае не наступай на те доски…»

— ?

…

..

.

Инструктаж занял не так много времени.

«— Запомнил?»

Не зная, что сказать пораженный до глубины души Эван просто закивал.

Лис потрепал его по светлым волосам и, развернув к залу, сказал последнее напутствие.

«— И не забывай это сцена. Тут можно почти все. И никто не примет это за чистую монету, пока ты играешь свою роль. Ну что пацан, развлечем моих ребят?»

* * *

Девон бросила обеспокоенный взгляд на Эвана, когда его вытащили на сцену.

Было нетрудно догадаться какой «спектакль» решил устроить Шут.

«Вот только мишень для этого он выбрал на редкость неудачную.»

А когда следом на сцену вышел Лис, разыгрывая из себя неуклюжего пьяницу… В то время как его природная харизма уже подцепила и намертво приковала к себе внимание всех и каждого из присутствующих в зале.

Девон и вовсе убедилась, что ее помощь тут не потребуется.

Не так уж сложно отличить самоуверенного дилетанта от профессионального актера-импровизатора. Особенно когда они оказываются на одной сцене.

«Каким бы ни был продуманным его сценарий, какие бы изменения ни были внесены в сцену. Шут проиграл еще до начала представления, какая скука…»

Ее мысли прервал шум того, как кто-то позади нее с ненавистью сплюнул на пол.

Девон обернулась.

В самом дальнем и темном углу малого зала сидела мрачная компания головорезов и глушила алкоголь, не сводя свирепых взглядов от сцены. Вот они были идеальной иллюстрацией, которое рисует ваше воображение, когда вы слышите словосочетание «Разбойники с Хребта змея». В отличие от прочей разношерстной и цветастой компании собравшихся в зале только у этой компашки был акцент на давно вышедших из моды кожу, мех и железо, а еще отвращении на лицах.

За столом сидело пятеро:

Худая женщина с бритой головой, чье тело покрывали татуировки: узор из умерших и опутанных паутиной роз. Она крутила в руках нож бабочку, кривя алые губы.

Долговязый доходяга с нездоровым цветом лица и седыми дредами по пояс из зажатой им в губах трубки валил зеленый дым, а по его руке ползала гигантская сколопендра. Еще парочка извивалась в банках на столе. Судя по их цветам, сколопендры были весьма ядовиты.

Мужчина в рваном черном балахоне на миг из капюшона показалось покрытое пирсингами смуглое лицо. Клацнули зубы, заточенные в клыки, когда он вгрызся в кусок свежего мяса, кровь потекла по его подбородку.

Сурового вида молчаливый коротышка с кустистой бородой. Он был так обвешан холодным оружием, что напоминал ходячий арсенал и каждый его жест отзывался бряцанием металла.

И прямо за ними мрачным изваянием возвышался одноглазый великан рохманин, лицо у него выглядело молодо, но он уже обладал ветвистыми рогами и бугристыми мускулами. А его единственный полный ненависти глаз был нацелен на Лиса, на сцене.

А там представление было в самом разгаре.

Шут всеми правдами и неправдами пытался заманить Лиса в словесную ловушку, периодически задирая нос и распаляясь в заумных словах и выражениях активно жестикулируя. На, что Лис, пристроившись за реквизитной бочкой, с ухмылкой на лице разыгрывал из себя дурочка, не только избегая ловушек, но все больше и больше унижая оппонента.

Воплощал в жизнь знаменитое выражение «Никогда не спорьте с идиотами. Они опустят вас до их уровня, где задавят своим опытом.» При этом было довольно очевидно, что идиотом Лис не был.

В отличие от Шута.

Эван же неплохо вписался в роль их резонера. И то с какой спокойной миной он выдавал прописные истины. Заставляя зал улыбаться и едва ли не хрюкать от смеха…

Всех… Но не этих изгоев на задворках общего праздника преступной жизни.

Они переговаривались полушепотом и в каждом их слове сквозила ненависть, зависть и презрение.

— И это посмешище наш Атаман?

— Ему самому не хватает шутовского колпака на голове.

— Он совсем не такой, как прошлый Атаман.

— Да, вот ОН бы давно уже спустился с горы и перерезал глотки наглеющих псомордых…

Глаза Девон зажглись веселыми огоньками: «— Ага, а вот и хранители старых и недобрых традиций!»

Она отступила в тень и практически слившись с ней беззвучно двинулась к компашке.

— Что ты еще хотел от звероухого? Ему только в цирке выступать.

— Говорят его и дрессировали, но он порвал ошейник.

— Псина однажды, псина навсегда.

— Так почему никто еще не бросил ему вызов?

— Не говори ерунды.

— Вы забыли, как он одолел предыдущего Атамана?

— Победил в дуэли и сбросил в пропасть!

— Прошлый Атаман бросил и где он теперь?

— Кормит рыб на дне пропасти!

— А играл ли Лис честно или это был очередной его трюк?

— Пф-ф! А ведь, верно.

— Не забывайте, что его все «любят» и «уважают». Тьфу.

— Если бросить ему вызов, остальные встанут на его защиту!

— С его приходом общак никогда не пустует. «Если бы не псомордые мы бы жили как короли!»

— Пустая бравада! Тогда почему мы их не порешаем?

— Лис лжет, а эти идиоты ему верят.

— Цирк уродов! Слишком они обнаглели и расслабились, когда забыли о бедности.

— Все забыли о настоящем уважении, о страхе. Стоило бы им о нем напомнить… — Прогудел рогатый великан своим глухим басом одним глотком, осушая огромную кружку крепкого эля. — Что до уважения? Звери есть звери. Неважно как набито брюхо и звенят при ходьбе их карманы. Если Лис проявит слабость они же сами его и растерзают.

— Возможно, настал подходящий момент напомнить им об этом?

Великан замер. Замерли его подельники. Было слышно, как шестеренки завертелись в их головах. Они не были глупы и осознавали риски.

Они синхронно обернулись к патлатому со сколопендрой.

Тот кивнул и, порывшись в карманах, добавив в свою трубку серебряные травы глубоко затянулся.

Из его носа заструился сизый дым, а глаза закатились так сильно, пока не остался только белок.

— Травы говорят … Лис, мальчишка и неясная тень… Черная игла… Связала нити их судеб… Уже давно… Все трое обещаны Бездне… Три карты, легшие рубашками вверх… Я вижу нити их судеб… Этой ночью, в танце лун, они ведут прямиком в пропасть… Двое в объятия Бездны … Третий… Клыки, тени, голод и … Звезды?