Девственница

— Извините, — произношу хриплым ото сна голосом.

— Да нет, это ты меня прости, что напугал, — говорит старик. — Приехали за вами, вставай давай, а то без тебя улетят.

— Улетят? — переспрашиваю удивленно.

— Давай, давай, поднимайся, пошли, — не реагируя на мой вопрос, торопит меня Махмуд. — Братья за Тагиром приехали. Далхан ждать не любит.

Хочется спросить кто такой этот Далхан, но говорю себе, что это неважно, да и хватит уже приставать к Махмуду. Послушно следую за ним, думая о том, что мне не помешало бы умыться, глаза со сна слипаются.

Спускаемся по лестнице, я иду следом за хозяином дома. Выглянув из-за его плеча, вижу, что возле входной двери, в коридоре, целая толпа мужчин. Все в чёрных одеждах, в руках у каждого оружие. Вздрагиваю, останавливаюсь. Но большинство из них в этот момент начинают выходить из дома. Остается лишь самый крупный, он выделяется и ростом, и размерами, настоящий великан. Явно вожак. Будто чувствуя мой взгляд, он поднимает голову и внимательно рассматривает меня.

— Это кто ещё такая, Махмуд? — спрашивает хмуро.

— Брат тебе всё объяснит, — пожимает плечами старик. — Не бойся, он тебя не тронет, — оборачивается ко мне. — Только с виду грозный, — это уже добавляет тихим бормотанием.

Этот мужчина действительно выглядит устрашающе. Почти два метра роста, широкие плечи, крупные руки, в которых он сжимает пистолет… или автомат, я хоть и дочь бандита, но всегда нарочито игнорировала оружие, не касалась его, смотрела с омерзением, чем злила отца, у которого была настоящая коллекция холодного и огнестрельного арсенала. Перед которой папа испытывал чуть ли не благоговение. А мы с Павлом росли наоборот, пацифистами, ненавидящими этих бездушных убийц.

Пока вспоминаю детство, продолжаю разглядывать мужчину. У него иссиня-черные волосы, длинная чёрная борода, густые брови, прямой нос и очень неприятный, колючий взгляд исподлобья. Великан и чудовище — оба слова подходят ему идеально.

— Только не говори, что это его девка, — кривит лицо великан.

— Я ничего не буду говорить, — пожимает плечами Махмуд. — Но ты все же не пугай девчонку. Видишь же, ребенок совсем.

— Ребёнок бы не оказался здесь, — мне достается ещё один презрительный взгляд.

Вздрагиваю, поспешно преодолеваю оставшиеся ступеньки, и отхожу как можно дальше от громилы. Но даже уйдя в другую комнату, которая оказывается кухней, к моей радости, потому что дико хочу пить, не чувствую себя в безопасности. Наливаю стакан воды чувствуя, как гнев Великана заполняет все пространство дома и концентрируется на мне.

— Эта девка останется здесь, зря ты ее притащил, Махмуд.

— Она летит с нами, это не обсуждается, — раздается голос Тагира.

— Ты в своем уме? — рычит громила. — Ты и так вляпался, я тебя предупреждал, чтобы не лез в это дело, — резкий голос эхом разносится по всему дому.

Делаю глубокий вдох и снова выхожу в коридор, к мужчинам. Концентрация энергетики здесь запредельная. Бросаю быстрый взгляд на Валиева. Он на ногах. Это уже хорошо. Очень радуюсь этому…

— Я действительно не хочу никуда ехать, — произношу, набравшись смелости. Точнее пытаясь наскрести эту смелость, выходит слабо. Голос дрожит… — Все, о чем я прошу, это вернуться к дочери. Я не собираюсь лезть ваши разборки.

— Что это вообще такое, брат? — поднимает брови Великан, разглядывая меня как энтомолог новую, еще не виданную им букашку. — Кто она такая?

— Я все сказал тебе, брат, — усталым голосом произносит Тагир. — Если мы едем с тобой, то только вместе с девушкой.

Великан ещё раз окидывает меня яростным взглядом, затем пожимает плечами.

— Хорошо, твоя взяла. Но сам будешь разгребать это дерьмо с Тамилой.

Кто такая эта Тамила? Вряд ли женщина может нести в себе нечто более неприятное, чем эти мужчины, все эта жуткая ситуация. Но вопреки рациональным рассуждениям по спине пробегает холодок. Впрочем, у меня это быстро вылетает из головы, стоит увидеть на чем нам предстоит лететь!

Я и забыла о брошенной Махмудом невзначай фразе, точнее слове «улетаем». Оказывается, и правда нам предстоит лететь! Перед домом Махмуда, на лужайке, стоит вертолет, начинающий вращать своими лопастями.

Я боюсь высоты, но глядя на Тагира, мрачного, бледного, не нахожу сил сопротивляться. Почему-то внутри засела уверенность, что я нужна ему…

Садимся вертолёт. Далхан занимает место рядом с лётчиком, а мы позади, вдвоём с Валиевым.

— Ты снова увозишь меня от дочери, — произношу едва слышно, не могу удержаться от этой реплики.

— Нет, Вилена. Девочку привезут сегодня же, не переживай. Все это ради безопасности, вас обеих, — говорит в ответ Тагир.

— Почему ты так говоришь? Напали на тебя, а мы в опасности? Нам нужно просто уехать. От тебя подальше.

Произношу это, и чувствую боль. Я не хочу уезжать от него. Знаю, что ничего не светит, и все равно. Идиотка…

— Я не уверен, что целью этого нападения был я, — удивляет меня Валиев.

— Издеваешься? Хочешь еще сильнее напугать? Поверь, мне и так страшно…

— Я не хочу тебя пугать, но до встречи с тобой меня никто не держал на мушке. Я передвигался абсолютно спокойно, бывал без охраны в заброшенных, безлюдных местах. Если бы хотели убить меня, поверь, давно бы это сделали. Хожу без охраны, часто один. Но стоило мне выбраться вместе с тобой, как нас преследовали, причём очень упорно.

— Но зачем? Кому я могла понадобиться? — спрашиваю с отчаянием, губы дрожат.

— Об этом ты должна хорошенько подумать.

— Я правда понятия имею, честное слово…

— Я верю. Ты можешь об этом не знать.

— У меня нет ничего… Ни денег, ничего… даже представить не могу… Кроме Насти… — из меня вылетают обрывки фраз, меня трясет. Тагир откидывается на спинку и закрывает глаза. Ему плохо, он ранен, только меня с истерикой не хватало… Поэтому я замолкаю, делаю то же самое — закрываю глаза. Высоту боюсь дико, поэтому сижу зажмурившись почти весь полет, хотя меня дико волнует, куда мы летим и что нас там ждет…

Так много передвижений за последние сутки — я абсолютно вымотана. После вертолета, нескольких часов в небе, мы пересаживаемся в автомобиль. Еще несколько часов в дороге. И вот, наконец, Тагир говорит, что мы дома. Это его дом… Место где живет его семья. Где мне точно будут не рады…