Девушка без недостатков
Шрифт:
– Маруся, я пришел, – фальшиво-приторно объявил Здоровякин, открывая дверь.
За дверью его ждало Куликово поле. Близнецов никак не удавалось пристроить в садик (теперь там переклеивали обои, и Маша даже предполагала, что ремонт затеяли именно для того, чтобы отдохнуть от братьев Здоровякиных), котят никак не удавалось вернуть скотине Валдаеву, а новую гувернантку никак не удавалось соблазнить перспективой общения с тремя головорезами.
Головорезы выскочили из разных углов навстречу отцу и запрыгали вокруг него с воплями: «Папа, что ты купил?»
Здоровякин вручил каждому по вафле, поцеловал
– А где мама?
– Мама у компьютера! – дружно ответили дети на риторический вопрос и смылись.
– Привет, – сказал Илья спине жены.
– Привет, – буркнула Мария, не оборачиваясь.
На ней была тонкая майка с завязками на шее, и по голой Машиной спине можно было изучать строение человеческого позвоночника. Мария никогда не отличалась особой массивностью, а сейчас, из-за переживаний, похудела еще больше. Здоровякин отметил это с какой-то щемящей жалостью и тут же подумал, что жалость – как робкое послание любви, спрятанной в подполье, о чем говорил психолог Зигмунд А. Валдаев.
Илья осторожно потрогал хрупкий шейный позвонок и провел пальцами по ребрам. Маша нервно дернула плечами и сбросила руку мужа.
– Не мешай. Я в цейтноте.
– Надо сдавать программу? – участливо спросил Илья.
– Да.
– Для торгового дома?
– Да.
– Понятно.
Илья помедлил. Он надеялся услышать вопрос о том, как дела на работе. Или трогательную историю об очередных проделках их совместных детишек. Или жалобу на нянек, отказывающихся помогать семье с тремя дивными колорадскими жучками. Или хотя бы просьбу принести бокал кока-колы…
Но нет. Маша не отводила глаз от экрана, и присутствие мужа явно ее раздражало. Она кусала губы, терла лоб. Перезагрузила зачем-то компьютер…
– Поедим? – несмело предложил Здоровякин. – Я, знаешь, купил…
Маша не дала Илье договорить. Она вдруг резко отпрянула от экрана, оттолкнулась руками от стола, отъехав в кресле. И посмотрела на Илью с гневом и презрением.
– Ну что ты пристал, а? – зло спросила она. – Почему вам всем что-то от меня надо? Почему я не могу десять минут посидеть спокойно, чтобы никто меня не дергал?!
– Ну что ты заводишься? – расстроился Илья. – Я просто предложил…
– Я не завожусь! Мне уже некуда! Ты что, не видишь, что здесь творится? Вы там с Валдаевым якобы работаете, а я здесь прохлаждаюсь!
– Я этого не говорил, Маша, я понимаю, как тебе трудно!
– Ничего ты не понимаешь!
– Да я только предложил пообедать!
– Конечно! Вы все хотите есть! Вы всегда хотите есть! Ты, дети, коты! О, как вы мне все надоели!
В глазах у Маши стояли слезы, губы дрожали, на щеках пылали красные пятна. Здоровякин был уже сам не рад, что вообще заехал домой.
– Я все приготовлю… Я пожарю! Я просто хотел с тобой посидеть за столом, – начал оправдываться он.
– Ты думаешь, у нас можно посидеть за столом?! – закричала Маша. – В нашем-то дурдоме?!
– Мария, успокойся.
– Скажи как?!
– Раньше ты умела относиться ко всему с юмором.
– Так это было раньше! И ты был другим, не помнишь? Ты любил меня.
– Я и сейчас люблю! – неожиданно пламенно воскликнул Здоровякин. Неожиданно для него самого.
– Я уже узнала, что значат твои слова.
Ты меня любишь только потому, что Настасья далеко.– Не будем про Настасью, прошу, – с болью сказал Илья.
– Да! Ты и говорить о ней не можешь! Хорошо, что ей осталось сидеть еще четыре года! Дети успеют немного подрасти, прежде чем ты вновь бросишься к ее ногам!
– Ты что, сдурела! – сорвался Илья. – Что ты несешь! Не нужна мне Настасья! Это был обман! Прекрати истерику!
– Вот! Теперь ты обзываешь меня истеричкой! – неприятно засмеялась Маша.
– Я не говорил, что…
– Я не истеричка!
– Да я…
– Проваливай! Не нужен ты мне!
– И уйду!
– И пожалуйста! Вали!
Здоровякин метнулся к выходу. Услышав звук открываемой двери, дети вновь повылазили из укромных убежищ, в великом множестве оборудованных по всей квартире, – шалаши, юрты, яранги из матрасов и подушек.
– Пап, ты куда?
– У мамы спросите! – рявкнул Илья, нарушая негласную договоренность не впутывать детей в ссоры.
– Постой! – взвизгнула Маша, выпрыгивая вслед за мужем в прихожую. – Не уходи один! Забери хотя бы парочку детей!
Здоровякин выскочил на лестничную площадку.
– Ну, тогда котят этих чертовых! Отдай их Валдаеву, пока они не поседели от ужаса! Пока им хвосты не поотрывали! – крикнула вдогонку Маша.
Но и котятами Илья не соблазнился.
Мария оглушительно шандарахнула дверью.
– О боже! – воскликнула она и положила ладонь на вспотевший лоб. – Что со мной? Неужели это я? Дети! Вы ничего не слышали.
– Мы абсолютно ничего не слышали, – заверили близнецы. – Мы пилили шкаф.
– Что?!!
И в самом деле, у Антона в руках была ножовка, а светлые волосы Эдика были густо усыпаны опилками.
С самыми худшими предчувствиями Маша ринулась в спальню.
Настойчивость Руслана привела к эффекту, узнав о котором предприниматель в ярости изорвал бы зубами кожаный салон «шевроле». Лиза напропалую занялась сексом. Но не с Русланом. С голубоглазым сыщиком. Правда, в мыслях.
Она предавалась безумным фантазиям, она изнуряла себя горячительными образами, она плавала в сладком, томительном бреду. Александр был великолепен, он на сто процентов оправдывал ожидания. Лиза приглашала сыщика к себе и, закрыв на ключ дверь, минуты три смотрела на него с загадочной улыбкой. А потом они начинали торопливо сдирать друг с друга одежду. А затем, когда оба уже сияли загорелой наготой, когда глаза сверкали жаждой и страстью, они…
– Елизавета! – требовательно позвала коллегу Лайма.
– Что? – встрепенулась Лиза.
– Полчаса тебя зову. Ты спишь, что ли? Где ты?
Лиза посмотрела на подругу слегка сумасшедшим взглядом. Потому что Саша только что…
– Родион, включи кондиционер! – попросила Лиза. – Почему так жарко?
– Вовсе не жарко. Кондиционер работает на полную мощность. А у тебя на лбу испарина, – заметила Лайма. – Что с тобой, Лиза? Ты какая-то странная сегодня.
– Божественно странная! – с непонятным выражением буркнул от кульмана Родион. Он чувствовал Лизину лихорадку спинным мозгом. И его слегка штормило от этих импульсов, невольно посылаемых во все стороны влюбленной Джульеттой.