Девушка без тормозов

А через несколько минут я поняла, что нахожусь дома, на моей кровати лежит мертвый Николаев, а в руке у меня зажат пистолет.

И что, скажите ради бога, я должна думать в такой ситуации? Кто убил Николаева? Могу я с полной уверенностью сказать, что не делала этого?

Рада бы, но…

Не помню абсолютно ничего.

Глава 20

– Старший сержант Воронин. Попрошу предъявить документы!

Голос вернул меня к действительности. Машина стояла. В окно со стороны водителя я увидела милиционера с полосатым жезлом.

«Все! Влипла!» – мелькнула паническая мысль.

Я сидела как парализованная, не в силах развязать лежащий у меня на коленях рюкзак и достать свой предательский паспорт. Сердце замерло и, казалось, больше не хотело продолжать свою работу. Мне и самой захотелось умереть тут же, на месте, не поднимаясь с сиденья. Я уже представляла допросы, камеру, хорошо еще, если одиночную, суд, приговор и… Ну, не знаю, что бы мне гражданин судья присудил, но, скажу честно, меня больше привлекала высшая мера, чем лет десять строгого режима…

Я медленно начала развязывать свой рюкзак. Мой унылый водитель, ставший уж совсем мрачнее тучи, достал из кармана права и протянул их в окно машины стоящему рядом с ней сержанту..

Мое сердце дернулось и забилось снова. Я почувствовала, как лоб прокрылся испариной. Мне вдруг стало очень жарко, и я принялась расстегивать жилетку. Я сразу почувствовала, как в машине пахнет бензином.

– Что это вы круги по Москве нарезаете? – спросил гаишник у водителя.

– Дочь ко мне приехала, давно в Москве не была. Попросила по Садовому ее покатать, – ответил водитель тусклым голосом.

– Охота бензин жечь… Голова не закружится? – хмыкнул гаишник. – Свозил бы ее еще куда… В парк Горького, например.

– Да нет, мы уже домой…

– Ну, давай, – напутствовал его сержант. – Все в порядке, можешь ехать.

Он отдал документы, хмыкнул на прощание еще раз и отошел. Мне показалось, что смотрел он на водителя очень иронически.

Мы тронулись и скоро уже снова мчались в потоке машин по Москве. Я только сейчас обратила внимание, что на улице стало темнеть.

«Вот черт! – подумала я. – Куда же мне дальше-то ехать?»

– Чего ему от тебя нужно было? – спросила я водителя, который по-прежнему упорно молчал и, казалось, был чем-то обижен.

– А ничего! – буркнул он в ответ. – Бдительность проявил…

Я недоумевающе пожала плечами. Он, видно, это заметил, потому что пояснил:

– Мы пятый круг по Садовому делаем…

– А теперь куда?

Я даже не сообразила, что это он должен был задать мне такой вопрос. Но я, право, не знала, куда ехать. Для меня этот вопрос был вполне оправданным и естественным. Не знаю, обратил ли он внимание на несуразность нашего разговора, но вида не подал.

– Могу еще круг по Кольцевой сделать…

– Ой, только по Кольцевой не надо! – вырвалось у меня невольно.

Я почему-то была уверена, что на Кольцевой дороге посты ГАИ расположены метров через сто, не больше, и машины там милиция останавливает раз в пятьдесят чаще, чем в самой Москве.

Водитель опять посмотрел на меня с каким-то раздражением, но ничего не сказал и не спросил по поводу моей реакции на Кольцевую дорогу. Вместо этого он, нахмурившись, сказал скучным голосом:

– Пора бы и о ночлеге подумать…

Он, похоже, уже догадался, что ехать мне совершенно некуда.

– Спасибо тебе… – я постаралась, чтобы это прозвучало как можно более искренне, но не театрально, не искусственно.

– За что? – пожал он плечами. – Ты платишь – я везу. Нормально…

– Да нет… – перебила я его. – За то, что соврал, будто я твоя дочь.

– А что я должен был еще сказать? Села какая-то девчонка, платит «зеленью», куда ехать – не знает… Тебе что, очень хотелось с ним пообщаться? На вопросы их ответить? Так мы можем вернуться…

– Не нужно. Обойдусь как-нибудь… Я за то тебя и благодарю, что от общения с ним меня избавил… Ненавижу этих ментов…

Последняя фраза вырвалась у меня случайно, помимо моей воли, слишком уж я много перетряслась за последние два дня из-за милиции. Вернее, из-за своего нежелания с ней встречаться. Я уже внутренне напряглась, лихорадочно соображая, что ему соврать на его вопросы, которые сейчас неизбежно должны были последовать.

Но придумывать ничего не пришлось. Он сам мне все подсказал. Сам за меня все и придумал. Мне оставалось только корректировать на ходу… Я уже замечала, что многие часто видят в жизни лишь то, что хотят видеть. Таким людям и говорить нужно только то, что они хотят услышать. И у тебя никогда с ними не будет проблем.

– От родителей сбежала? – он, по-моему, не спрашивал, а утверждал, что это именно так, даже если я начну врать и отказываться. Я сразу же кивнула головой:

– Да. От матери…

Конечно, от матери. Не от отца же! Зачем мне его против себя настраивать… Глупо было бы. Разозлится еще. Что-то мне подсказывало, что на этой почве мы можем с ним солидаризоваться.

– Достала она меня уже… – добавила я на всякий случай.

– Доллары у тебя откуда? Заработала? – голос у него был жесткий, напряженный. Стоит мне сказать «Да», и мы с ним в лучшем случае тут же расстанемся. В худшем он повезет меня в милицию. Конечно, «Нет»! Дочери должны быть чисты. Особенно в глазах отцов.

– Отец дал…

Я соврала первое, что пришло в голову, но тут же сообразила, что какие-то неувязки получаются. Пришлось развивать ситуацию дальше.

– Он с матерью развелся, тоже не смог с ней жить… Я ему сказала, что компьютер хочу, он и обрадовался, раскошелился… Я редко его о чем-нибудь прошу. А деньги вообще никогда у него раньше не брала. Он, в принципе, ничего так… отец. С ним еще можно было бы жить… Если бы он этого захотел…

– А мать что, пьет?

– Она и трезвая – настоящая стерва…

Я решила не уточнять насчет алкоголизма матери – пусть думает, как хочет…

Когда он задавал следующий вопрос, я почувствовала, как он напрягся. Даже скорость немного сбавил. Разволновался, наверное. Врезаться в кого-нибудь боялся. Видно, это был наиболее важный для него момент. Как-то с трудом он этот вопрос задал.

– Почему же ты к отцу от нее не ушла?

Я решила, что можно позволить себе слегка истерическую реакцию. И нервно засмеялась.

– А он у меня не может жить один. Чтобы только со мной вдвоем…