Девушка из ниоткуда 3
Шрифт:
Эллес подняла меч. Бой шел уже в паре метров от нее. Еще минута и… Она оглянулась на Катю. Та стояла рядом. Одной рукой сжимая топор, а другой копье. В ее глазах не было страха. Она собиралась биться, зная о грядущем разгроме. Биться несмотря ни на что… Единственное, что могла сделать Эллес, дабы хоть как-то уберечь сестренку — попросила ее не лезть в первый ряд и быть за спиной для "подстраховки".
— А-а-а-а!…
Раздались крики. Справа из леса выбежала новая толпа греков. Это был засадный полк. Они обошли поле брани и ударили во фланг амазонкам. Вот теперь стало совсем плохо. Каллидора, растрепанная
— Энтайла! Твой черед!
— Я давно жажду этого!
Огромная валькирия подняла меч и громовым криком призвала всех идти с ней. Затем вместе с пятью сотнями амазонок бросилась навстречу атакующим.
— Вперед, сестры!
Эллес бежала рядом с ней. Строй греков приближался с каждым мигом. Вот сейчас это свершится… В последний момент перед ней возникла стена круглых щитов. Слева раздался безумный рев Энтайлы. Эллес отозвалась таким же диким криком и с разбега прыгнула на щит, ударив по нему обеими ногами…
Натиск оказался таким мощным, что строй греков рассыпался. Амазонки прорвали их ряды и глубоко вклинились внутрь. Фаланга была сделала на скорую руку, неаккуратно. И потому не смогла противостоять атаке.
А главное — это конечно Энтайла. Огромная фурия бросалась на греков, размахивая метровым мечом словно тростинкой и крушила врагов как оловянных солдатиков. В другой ее руке был длинный нож, им она тоже орудовала мастерски. Амазонки шли за ней, словно за ледоколом.
Греки дрогнули и попятились. Их лица были скрыты шлемами, под которыми не видна паника. Но они медленно отступали, сплачивая потрепанные ряды. По рядам амазонок пронесся победный клич.
— Виктэ! Виктэ!
Энтайла победно вскинула руки. — Виктэ!
И в этот момент в нее полетели дротики. Один… второй… третий… Великанша отшатнулась, хотела закрыться руками, но не успела. Один из дротиков вонзился ей в сердце…
Она скривилась от боли, затем стала медленно оседать. Повалилась на бок. Ее соратницы замерли пораженные, не веря своим глазам. Затем бросились к поверженной предводительнице. Греки стояли недвижно, из их рядов не было слышно злорадных криков. Только что пал великий воин, достойный безмерного уважения.
Эллес обняла свою подругу за шею и приподняла. Глаза Энтайлы уже тускнели. Из последних сил она разжала губы и прошептала:
— Не так… Всё не так…
Вдруг как-то по-детски улыбнулась и затихла…
Эллес ощутила, что мозг накрывает пеленой безумия. Словно что-то дремавшее глубоко внутри вдруг вырвалось наружу. Что-то первобытное, полузвериное. Из каких-то давних времен, давно забытых веков.
Она запрокинула голову к небу и закричала в яростном исступлении. Затем вскочила на ноги и с ревом бросилась на врагов. Вслед за ней ринулись ее соратницы, подруги, сестры…
Бой был проигран. Задавленные численным превосходством, амазонки отступили к реке. Их осталось мало, всего сотни четыре. Остальные полегли в сражении. Погибла царица Каллидора и ее дочь Диянира. И еще около пяти с половиной тысяч воительниц. Греки, сами потерявшие больше двух тысяч воинов, не щадили никого и добивали раненых без жалости.
Выставив вперед оружие, амазонки угрюмо смотрели на ряды греков. Они не просили
и не ждали пощады, ибо никогда не давали ее сами. Побежденный должен умереть — по такому принципу они жили всегда. Искать спасения в реке не было смысла. Но том берегу расположилась тысяча лучников. Греки заранее подготовились, чтобы отрезать пути отхода. Ну что же, значит это судьба…Вдруг ряды щитов расступились и вперед вышел человек. Судя по богатому облачению — один из греческих военачальников.
— Слушайте меня вы, дочери Аида и гиены! Я — Каллиферн, верховный стратег города Милета. Я предлагаю вам жизнь. Если вы сложите оружие и сдадитесь, то останетесь жить, Если нет, то клянусь Зевсом, вы все отправитесь в подземное царство к своему отцу!
По толпе амазонок прокатился негодующий гул. Для них смерть в бою была почетной, а сдаться — величайший позор. Женщины потрясали оружием и осыпали бранью парламентера. Тот пожал плечами.
— Вы сами выбрали свою судьбу…
Вдруг из толпы на свободное место вышла одна. Рослая, черноволосая. Она сильно хромала и почти вся была покрыта уколами и порезами. Повернувшись к своим, девушка-воин обратилась с речью:
— Сестры мои! Мы храбро бились. И мы побеждены. И нет в том нашей вины. Так решили боги. Сейчас мы можем умереть. Но сделав это, мы уже никогда не сможем отомстить! Если же мы хотим мести и хотим, чтобы не исчезла память о гордых амазонках, то лучше сейчас покориться. Боги смотрят на нас сверху! Они не хотят нашей гибели…
Амазонка подняла меч и мощным броском воткнула в землю. Некоторое время стояла тишина. Вперед вышла совсем молодая девушка и тоже бросила свое копье. А затем воительницы стали бросать оружие одна за другой. Каллиферн довольно ухмыльнулся.
— Вот так-то лучше…
Глава 15. Побег
Стояла теплая августовская ночь. На побережье резкими порывами задувал морской бриз. Море слегка волновалось, словно отвечая ветру взаимностью. В полумиле от берега покачивались на волнах три больших корабля. Якоря прочно держали их на месте, не позволяя уплыть с места стоянки.
Хоть корабли были торговыми, но в трюмах находился не совсем обычный груз. Больше сотни женщин и девушек в каждом. Их везли в Милет, чтобы продать на местном невольничьем рынке. Или отвезти в Египет. Там могли дать гораздо большую цену.
Это были плененные амазонки. После того, как они бросили оружие и сдались, греки под конвоем отправили их на побережье, погрузили на три корабля и отправили плыть до Милета. Сопровождало каждый "груз" четыре десятка воинов. Они же были и гребцами. На тогдашних греческих кораблях весла располагались на палубе, а не в трюме.
На одном из кораблей томились и Эллес с Катей. Пленниц загнали в трюм, а выход закрыли тяжелой бронзовой решеткой. Решетку заперли на засов. Причем засов был "клиновой". Бухнули по задвижке кувалдой и она села так плотно, что вручную открыть было невозможно. Ее и не собирались открывать до конца плавания. В трюме уже заранее был подготовлен запас воды и пищи. Так что пусть себе плывут… Проблем быть не должно.
В трюме темно и душно. Он не очень большой, и амазонки толпились буквально как сельди в бочке. Места, чтобы прилечь не хватало, они просто сидели, поджав ноги. Кто-то спал, кто-то нет…