Девушка на неделю

Дрю сажает меня сверху – так же, как мы сидели, когда еще были одеты. Но сейчас мы обнажены, физически и душевно, наши тела соединяются, его плоть так глубоко во мне. Я чувствую, как он заполняет меня.

– Не теряй голову. – Он так хорошо меня понимает. – Мне бы не хотелось, чтобы ты забыла, с кем ты и где. Кто заставляет тебя кончить.

Его голос такой глубокий, настолько же глубок, насколько глубоко входит его член, и я вся дрожу. Его голос, его слова заводят меня.

Дрю полностью побеждает меня – своим взглядом, словами, красотой своего тела, прикосновениями языка. Все, что он делает, опустошает меня. Пьянит. Обновляет.

Все внутри меня.

– Я никогда не забуду, с кем я, – шепчу я ему в губы и целую его. Он заставляет меня двигаться быстрее, и я подчиняюсь, желая быстрее довести его до блаженства и вместе с тем оттягивая этот момент.

Он крепко сжимает пальцами мой затылок. И я смакую боль, которая заставляет меня чувствовать себя живой. Быть в объятиях Дрю, ощущать его внутри себя. Это заставляет меня чувствовать.

Живой. Желанной. Любимой.

Он выдохнул мое имя мне в губы, и я поняла, что он уже близко. Как и я. Я немного наклоняюсь, прижимаюсь к нему, обрушиваюсь на него. Я кричу и словно распадаюсь на куски, мое тело содрогается. Он падает на меня. Вздрагивает. Он стонет. Так крепко обнимает меня, что я не могу дышать.

Мы лежим, вцепившись друг в друга, наше дыхание медленно выравнивается. Я не хочу отпускать его, и я знаю, что это смешно.

Но я ничего не могу поделать. Дрю Каллахан навсегда изменил меня, и это радует и пугает меня. Я еще так многого не знаю.

Еще столько всего нужно узнать. Есть то, что я боюсь узнать. Но по правде… Разве не говорят, что правда делает тебя свободным?

Я хочу освободить Дрю от тюрьмы, в которой его держит прошлое. И я могу это сделать, только если узнаю, что случилось.

И завтра я все выясню.

Я должна.

Глава четырнадцатая

День 7 (Отъезд), 09:00

Чтоб гладким был путь истинной любви^[6].

Уильям Шекспир

Дрю

Я прижался к Фэйбл сзади, обхватив ладонями ее груди, зарывшись носом в ее душистые волосы, и мы так и заснули в обнимку, переплетясь телами. Утром я проснулся твердым как камень, в полной готовности взять ее снова.

Что я и сделал.

Со вчерашнего вечера мы занимались сексом четырежды, и каждый следующий раз был лучше предыдущего. Я так запал на эту девчонку, ужас просто. Супер.

Наконец она выгоняет меня из кровати – говорит, что пора выдвигаться. И правда, нам сегодня еще часа четыре ехать на машине, а дороги загружены, так что, может, и дольше.

К тому же я планирую улизнуть так, чтобы не пересечься с Адель. Или с отцом. Кошмар, правда? Я люблю папу, но сегодня… сегодня ему придется нелегко. И я не знаю, смогу ли с этим справиться. Честно говоря, мне стыдно, что я так счастлив в этот день, хотя это и не точная годовщина смерти Ванессы. Но я хочу побороть этот стыд.

Я устал от стыда, вины, опустошения и тревог. В кои-то веки я всю ночь занимался сексом с красивой женщиной, и мне хочется просто наслаждаться этим. Хочется быть с ней, касаться ее, говорить ей, как много она значит для меня, а не убегать и прятаться.

Фэйбл чертовски хороша. Ни за что не отпущу ее.

Мы идем в душ вместе, потому что я полон желания, и она тоже. Теплая вода льется на нас сверху; мои пальцы проскальзывают у Фэйбл между ног, и я нежно довожу ее до оргазма, не переставая целовать, проглатывая ее стоны. А потом она опускается на колени, плотно обхватывает губами головку члена и вбирает его в рот, лаская языком мою плоть, – и я кончаю, резко выдыхая.

Одно это уже – ключевой, поворотный момент. Из-за предыдущего опыта я раньше ненавидел минет. Всякий раз в такие моменты я чувствовал отвращение, а в голове всплывали воспоминания: стыд, ужас от того, как легко я поддавался уговорам той женщины и начинал верить, что мы с ней не делаем ничего плохого.

Она лгала. Я понимал, что наше занятие постыдно, но не мог контролировать себя, свои инстинкты, свою реакцию на нее. Она знала, как возбудить меня, и я все это ненавидел.

Ненавидел то, во что она превращала меня – в свою секс-игрушку, которую можно было брать в любой момент и трахать, использовать до измождения, пока меня не начинало тошнить. После того как она уходила, я не раз задумывался о самоубийстве. Но не мог решиться. Слишком боялся того, что могло произойти, если бы я все-таки выжил.

И тогда я спрятался в свою раковину. Превратился в робота, который только повторял определенный набор движений, делал то, что должен был, и спокойно шел вперед по жизни. Держался от всех на расстоянии, думал только о футболе и ни о чем другом.

Пока не появилась эта девушка. Она заинтриговала меня. Удивила. Одурманила.

Обнажила полностью.

– Ты ненасытен, – говорит она, когда мы закончили вытирать друг друга.

От ее слов я застываю. В тот вечер в загородном клубе Адель сказала почти то же самое. И тогда я впал в ярость. Мне стало стыдно.

Точно так же, как и сейчас.

Смотрю на Фэйбл, стараясь совладать с эмоциями, и вижу, как улыбка сходит с ее прекрасных губ. Я не хочу терять эту девушку. Только не сейчас. Не после того, как провел с ней лучшую ночь в своей жизни.

– Что-то не так? – спрашивает она.

Помотав головой, я выхожу из ванной и иду к себе в комнату, чтобы переодеться. Вещи уже собраны, почти все готово к отъезду, осталось совсем чуть-чуть. Надо выбираться отсюда, сваливать подальше от этого дома. От этой жизни, которая уже перестала быть частью меня, хотя я все еще чувствую, как ее колючие отростки извиваются в моем мозгу, пытаясь закрепиться там навечно.

Несколько минут спустя Фэйбл заходит ко мне в комнату. Одевалась она явно впопыхах: джинсы расстегнуты, блузка натянута кое-как. Фэйбл поправляет ее на худеньких плечах, соблазнительно обнажая их, и я тут же отвлекаюсь.

Но затем я понимаю, что ее испытующий взгляд направлен на меня, и от расспросов мне не уклониться.

– Скажи мне, что не так.

– Я просто… уже готов. Пошли.

Это нормальный ответ. Его должно быть достаточно.

– Что-то случилось здесь. И я хочу знать что.

Фэйбл скрещивает руки на груди. Давненько я этого не видел. Защитная реакция, похоже. Пытается изображать крутую; дает понять, что не отступится.

Что ж, я тоже не отступлюсь. Мы не будем обсуждать это здесь. И сейчас.

– Забудь об этом, Фэйбл. Серьезно.

– Нет, – сделав шаг вперед, она толкает меня в грудь двумя руками. – Я устала притворяться, что ничего не происходит. Устала от того, что ты вдруг взрываешься, психуешь – а потом заявляешь, что все нормально. Да, я понимаю, что ты все еще скорбишь о сестре и винишь себя в ее смерти. Но это ведь не всё. Здесь произошло еще что-то, и вот об этом ты говорить не хочешь. А мне очень нужно, чтобы ты открылся передо мной, Дрю.