Девушка с девятью париками

– Прежде чем вы уйдете, мы сделаем рентген, чтобы я мог правильно рассчитать дозу. После этого мы изготовим слепок с вашей груди, затем превратим его в некое подобие маски, которую вы будете надевать на время процедур. Таким образом, нам не нужно будет размечать ваше тело. Все отметки мы нанесем прямо на маску, и лучи будут проходить через нее.

– Как долго мне нужно будет облучаться?

– Не могу сказать наверняка, пока не готовы расчеты, – он делает лицо, будто измеряет всю Солнечную систему – вид у него такой, будто он в состоянии это сделать. Из-за этого я чувствую себя немного лучше, но и немного хуже.

– Почему это так сложно?

– Мы хотим уберечь ваши легкие, а это значит, что мы должны будем направить лучи со всех сторон. Не знаю, сможем ли мы достичь всех нужных мест.

– Уверена, вы справитесь, – в моем голосе больше оптимизма, чем я ощущаю. На лице доктора Н. – дружеская улыбка. Его голос спокойный и приятный. Сам он сдержанный и открытый. Итак, они существуют на самом деле – внимательные врачи.

– Так держать! Лечение начинается через две недели.

Мое правое легкое будет измочалено, печень жестоко повреждена, по пищеводу тоже пройдутся. Потому что радиация на самом деле не что иное, как уничтожение ненужных тканей наряду с нужными, встречающимися на пути. Во время каждого сеанса облучения мои клетки будут получать хорошую трепку, после чего попытаются восстановиться. Идея в том, чтобы раковые клетки сдались в этой борьбе, а здоровые выжили. По-видимому, мое тело будет справляться с этим самостоятельно. Мое чистое левое легкое какое-то время будет дышать за двоих, а печень начнет воспроизводить новые клетки, чтобы восстановиться.

Я благодарю доктора Н. за то, что был настроен так положительно. Через две недели начнется вечеринка с множеством новых неприятных побочных эффектов: повышенная утомляемость, пневмонии, сухая кожа, температура, кашель, затрудненное глотание. Выходя из кабинета врача, я чувствую себя маленькой девочкой – слишком далека она от молодой женщины двадцати двух лет, которая хотела бы прийти к соглашению с раком.

Через час я лежу на спине. Двое мужчин заняты изготовлением слепка с моей груди, орудуя гипсом, шпателями и кистями.

“Поначалу гипс может быть холодным”, – предупреждают они меня. Я должна лежать не шевелясь, поскольку гипс сохнет очень быстро. Моя грудь залита им вся, сверху торчит лысая голова, а вокруг снуют двое мужчин; я чувствую себя героиней научно-фантастического фильма.

Вторник, 26 июля

Я в Ницце, дефилирую по набережной. Пью кофе с молоком и одновременно “Кир Рояль” и листаю липкое, захватанное туристами меню в поисках чего-то поинтереснее. В Ницце ничего не бывает слишком. Морские гады всех форм и размеров, тушеные и жаренные на гриле, экстравагантные напитки и десерты – мы заказываем все подряд.

Я открываю сумку, роясь в ней поисках солнцезащитных очков, и теряюсь. Что за бардак. Вооруженная огромным зонтом и пожизненным запасом крема от загара, я продираюсь сквозь роскошные загорелые тела, которыми устлан пляж Pampelonne.

Пэм радуется морскому бризу. Вот уж не думала, что этим летом смогу насладиться чувством свободы, на закате ведя машину по прибрежной дороге. А мужчины меж тем не стоят упоминаний в письмах домой. Ни один из них не похож на французского плейбоя, о котором я мечтала, большинство из них одинокие холостяки средних лет. Идеальное игровое поле для Дейзи с ее дразнящим выражением лица и любовью к украшениям. Лучше мне сегодня вечером побыть ею.

Не могу сказать, где заканчивается море и начинается небо. Солнце светит как безумное, и я хочу купаться в его лучах, но должна скрыться в тени прежде, чем сестра Поук отыщет меня и накажет. Я не удивилась бы, если б встретила ее здесь, присматривающую за мной. Скрытая за полями огромной шляпы и очками в стиле Джеки О., я намазываюсь очередным слоем солнцезащитного крема с фильтром SPF-30. Слишком мною, чтобы почувствовать солнце на коже. Счастливица Аннабель лежит позади меня, усердно работая над загаром. Свой загар этим летом я должна добывать из бутылочки. Повсеместно я вижу волшебные лосьоны и кремы, обещающие мне красивую естественную смуглость. Я перепробовала их все: пенки, которые надо наносить в резиновых перчатках (удивительный дефицит в онкологическом отделении), спреи, кремы, гели и лосьоны. Ни один из них не сделал со мной того, что солнце сделало с Аннабель.

Я наблюдаю за лодками, пунктиром испещрившими синее море. Их паруса невероятно белые, а море невероятно синее. Я смотрю на воду, и кажется, что больничный мир в миллионе миль отсюда. Я продолжаю смотреть, концентрируюсь сильнее, и мой кошмар отступает. Я закрываю глаза – так тоже ничего. Я куда-то уплываю, и все мои страхи забыты. Когда я открываю глаза, все, что я вижу, – это лодки, лодки и снова лодки.

– Что это? – Аннабель показывает на что-то дрейфующее в волнах. Оно уплывает все дальше и дальше. Я бросаю быстрый взгляд, но на самом деле меня не волнует, что она там видит.

– Уверена, ничего такого, – шепчу я. Я откидываю голову назад и слушаю шум прибоя. Легкий морской бриз ласкает мое лицо. Это здорово и как-то успокаивает. Вероятно, это средиземноморское солнце заставляет чувствовать себя так спокойно. Внезапно Аннабель резко садится.

– Ты разве не в парике? – она переходит на крик. – Софи, это Пэм! Она в море! – Мы обе несемся к морю, чтобы спасти Пэм от утопления.

* * *

Синее небо медленно розовеет. Первые яхты потянулись назад к берегу, замерцали огни. Наступает вечер, мы меняем наши сандалии на туфли с высокими каблуками.

Мы попадаем на вечеринку в саду какого-то до смешного богатого американского кинопродюсера где-то среди холмов над Сен-Тропе. Мне всегда на такое везло. Сегодня мы просто оказались в нужном месте в нужное время и смогли примкнуть к остальным.

– Шампанского?

– Нет, спасибо. Я буду томатный сок с лимоном.

Я расслабляюсь среди длинноногих русских и коротконогих арабских женщин. Я люблю вечеринки в саду, даже если чувствую себя немного чужой, по спине течет химический пот, а парик танцует вокруг головы в собственном ритме. К счастью, мой фальшивый загар выглядит довольно правдоподобно, и ни одно пятнышко не выдает мое прикрытие.

Вся вечеринка – это парад людей, откровенно демонстрирующих свое богатство. Мы замечаем Пэрис Хилтон с длиннющими ногами и в самых навороченных плетеных сандалиях из всех, какие я когда-либо видела. Платья прямо со страниц Vogue. Множество красивых женщин и впечатляющее количество красивых мужчин. Старый ковбой из Лос-Анджелеса. Иванка Трамп, Катрин Денев и Наталья Водянова. Мы с Аннабель смотрим друг на друга и радостно улыбаемся.

К двум часам ночи мы уже вымотаны. Я – из-за низких показателей крови, Аннабель – из-за ее головокружительно высоких каблуков. Мы садимся на ступеньки под балконом и наблюдаем за тем, как мимо проносится вся эта суета.