Девушка с острова Тарт

Так и будет.

— Считаешь, это будет проблемой? Мы ничего с этим сделать не сможем. Даже если Бриенна расскажет, что произошло…

Не расскажу.

— Сомневаюсь. Она не из тех, кто любит сплетни. Ее глубоко задело что-то, теперь оно будет отравлять ей жизнь, но… Только она сможет что-то с этим сделать. Мы можем поддержать, но решение за ней.

Бриенна приоткрыла глаза и зевнула. Дальше слушать было уже неловко.

— Доброе утро, — произнесла Санса над ее головой. Прекрасно уложенные волосы, печальные голубые глаза. И Робб, такой же рыжий и голубоглазый. Какие же они… одинаковые.

Неужели теперь я всегда буду так реагировать на похожих братьев и сестер?

— Доброе, — ответила Бриенна, с трудом узнавая свой голос. Санса вздрогнула, Робб нахмурился. Казалось, с ее связками что-то случилось. Голос сел на пол-октавы. Он был монотонным, как жужжание бензопилы, и безжизненным, как пустыня. Словно все эмоции исчезли из него.

— Как спалось? Голова не кружится? — защебетала Санса. Как быстро она говорит. И как легко. Стрекозка. Мотылек. Глупое насекомое.

— Нормально, — ответила Бриенна, привыкая к своим новым интонациям. Они хорошо соответствовали внутреннему состоянию. Ничто. Пустота.

— Завтракать пойдешь? — уточнил Робб. Левая его рука нервно сжалась. Какие все нежные. Как я оказалась в этой теплице? Неприлично живые люди. Нервные.

— Да, — сказала Бриенна, хотя есть не хотелось. Ничего не хотелось. Но этим людям было что-то надо. Потому она встала, оделась и пошла вниз, роняя тело с каждым шагом все ниже по ступеням лестницы, ведущей в завтра. Хотя ее вполне устраивало и сегодня. А вчера не было. Ничего не было. Ничего.

========== 5.14. Поставить точку / Тайвин ==========

— Пришел? — уточнил Тайвин, словно не видел сына в дверях.

Тирион, вероятно, крепко его приложил, чтобы парень соизволил почтить визитом отца. А может? и за руку приволок. Весь Кастерли звенел после последней ссоры близнецов, в столовой добавилось разломанной мебели, а от некоторых царапин на резном дубовом полу веяло нещадной дорогостоящей реставрацией. Теперь весь дом жил в режиме военного времени. За спиной Серсеи, стоило ей выглянуть из комнаты, обнаруживался Лансель. Около Джейме вечно маячил Тирион, увещевая, уговаривая, успокаивая. Если бы Тайвин мог внести коррективы в этот расклад — он бы внес.

Ланселя к Джейме, аки верного конька-горбунька, экипировать по последней рыцарской моде, дать в руку волшебный клубочек и отпустить в долгое пешее, небезопасно эротическое путешествие за своей суженой, с непременным решением ряда задач разряда «поди туда, не знаю куда, найди то, не знаю что», переосмыслением всех тягот пути и хэппи-эндом в конце.

Серсею куда-нибудь в башню повыше, замуровать и подержать на хлебе и воде с полгодика, пока не отрастит косу подлиннее для затаскивания кузена к себе. Как раз он освободится от предыдущей миссии и возненавидит Джейме полностью и окончательно. Там и поженим. Главное, не доводить дочь до ее свального греха с голубями и обращающимися принцами птицами. Бррр.

— Да, — голос сына прозвучал глухо. Что-то в последнее время Джейме входил в кабинет к отцу только после каких-то потрясений, неся в себе то боль, то радость, но постоянно проблему, — ты меня звал.

— Звал, — подтвердил Тайвин. — Сядь.

Мало кто знал, думал Тайвин, содрогаясь внутренне от боли, что так явно испытывал его сын, что сам он всегда упаковывал свои зашкаливающие эмоции в ядовитый сарказм. Сейчас мужчина держал при себе все излюбленные реплики, дабы не добить и так измученного мальчишку. Боже, какие они все идиоты, эти его дети. Все до единого. Играются такими сложными вещами, и так беспечно, и так болезненно. Вот один прозрел, и что для этого нужно было? Чтобы перестал таскаться за сестрой как ручная собачонка, открывая маленькую пасть по ее команде и гавкая на неугодных, заодно и утоляя ее и свой физиологический голод. Подростки! А-а-а!

Нужно было потерять все. Теперь Джейме скитался по жизни как одинокое печальное привидение, замок которого накануне снесли, и оно теперь не знает, где же ему трясти кандалами.

Мысли проносились в голове Тайвина стремительно. За все время его внутреннего удручающе честного монолога сын как сомнамбула едва переместился к креслу и занял его. Лицо Джейме ничего не выражало, взгляд был направлен в огонь. Каких призраков он теперь видел там? У Тайвина были свои персональные, теперь ими обзавелся и сын. Как это по-идиотски. Преемственность. Наследство. В пекло!

— Рассказывай, — произнес отец, стараясь не выпалить просьбу как приказ.

— Не о чем, — ответил сын, зло скривив губы. — Ничего нового.

— Я про тебя и твою девушку, — уточнил Тайвин.

— Ничего нового, отец, — на этот раз Джейме кривился уже от боли. — Я не могу приблизиться, поговорить, опровергнуть, доказать. Ни черта не могу.

— Был у нее дома? — перебирал в уме варианты Тайвин. Джейме кивнул. — Не застал?

— Застал. Ее отец спустил меня с лестницы, — Джейме выдохнул последнюю фразу с закрытыми глазами, и Тайвин приготовился орать, — допрос окончен?

***

— Вы можете как-то пояснить причину?

Стол, два стула, добела отмытая старая раковина. Ржавчина по углам, бесконечная тошнотная нищета, глядящая с каждой стены. Седеющий мужчина напротив, золото волос местами покрывают снежно-белые проплешины. Усталое породистое лицо, кустистые брови как два сугроба и прищуренные синие глаза. Дочь похожа на Селвина Тарта скорее огромными руками и мощным телосложением, нежели вот этой породой, делающего мужчину напротив более похожим на жеребца-тяжеловоза, чем на человека.

— Что-то произошло, — собеседник рубанул по столу ладонью. — Мне она ничего не говорит.

— Так, — продолжил Тайвин, пытаясь поддерживать разговор. Его собеседника вполне можно было отпускать в разведку. Разговорить такого — с ума сойдешь. А потом свои же убьют за принесенное «нормально все» вместо разведданных.

— Поссорились они. И девочка плачет, — в этом месте Тарт посмотрел на него пристально. — Не дело.

— Не дело, — согласился Тайвин. — Им стоит поговорить.

— А если станет хуже? — уточнил тот. — Поймите меня, она последнее, что у меня осталось. Я не позволю делать ей больно.

— Селвин, у меня трое детей. И это не значит, что Джейме я дам в обиду, — отрезал Тайвин.

— У меня было четверо… Тайвин, — парировал тот. — И жена. Осталась только Бриенна.

Тайвин чувствовал под ногами пропасть, утягивающую за собой старика Тарта. Вполне мог свалиться и сам. Его мотивация не подпускать Джейме к своей дочери была и вправду посильнее любых попыток Тайвина залатать дыру в отношениях детей.

— Я не настаиваю, — сказал Тайвин слова, которые уже давным-давно не складывал в такие формулировки. Ни в какие, если совсем начистоту, — и все же. Мой сын должен с ней объясниться. Я не знаю, что произошло, но это их дела. Это между ними. Вы были молоды, помните, какое это ощущение, когда можешь все?