Девушка с острова Тарт
Шрифт:
— Ты врешь! — продолжал реветь Баратеон, когда дверь с силой распахнулась, скрежеща по полу.
***
— Это было страшно. Я никогда…никогда…
— Тщщ, уже все, уже все.
Огромная лапища Бриенны ободряюще лежала на ее плече, но Санса никак не могла успокоиться.
— Я знаю…знаю, — всхлипывала Санса, — он, бывало, кричал на людей… Я видела. Но на меня… никогда не на меня… Я не понимаю.
— Тихо-тихо-тихо, — скороговоркой шептала девушка, выслушивая. Голос ее звучал как литания, равномерный и монотонный. Они медленно шли по коридору. Сансе казалось, что она заново учится ходить — так тяжело давалось
— Он же. Он же мой… Понимаешь, он хороший. Он не должен был так делать, я ему всегда верила.
— Извини, но, похоже, он всегда был такой.
Санса резко вскинула глаза на свою спасительницу. Лицо ее, залитое слезами, отражало целую гамму чувств, преобладающим среди которых вдруг стал гнев.
— Да как ты смеешь? Он, он чудесный!
— Санса… — Бриенна говорила уверенно, в глазах ее она видела сочувствие и какую-то безграничную усталость, — он псих. Неуравновешенный. Опасный.
— Да что ты понимаешь! — всхлипнула Санса, отстраняясь, однако покачнулась, и Бриенна немедленно сгребла ее обратно в охапку. — Просто он как будто расстроен чем-то. Я хорошо его знаю.
— Сомневаюсь, — грустно покачала головой Бриенна. — Парень, от которого приходится защищаться, не может быть надежным.
— Я… — Сансе ужасно хотелось с кем-то поговорить. Прямо сейчас, не мешкая. — Мне кажется, он уже не мой парень.
Бриенна одобрительно кивнула головой с хмурым выражением на лице.
— Угу, — наконец произнесла она. — Хочешь поговорить?
Санса нервно кивнула.
— Тогда поехали ко мне, — уверенно произнесла Бриенна.
***
Они сидели в комнате Бриенны. Девушка без конца приносила ей чай, а она все говорила и говорила. Каким он был прекрасным, и как все было здорово, и как ее хрустальные замки осыпались. Она что-то шептала про задний фасад Тауэра, скрытый от туристов, про подлость, про наивность. Бриенна была идеальным слушателем. Она категорически отвергла все ее разрушительные идеи — ни покурить, ни выпить не удалось, но стало чуть менее тошно. Под вечер, когда шофер забрал ее, она поняла четко, что так больше оставаться не может. Она порвет с Джоффом. Пусть она потом будет лить слезы полгода, но лучше сейчас, пока он не стал ее женихом. А еще она должна была обязательно сделать что-нибудь хорошее арьиной подруге. Она дурнушка, но сердце у нее большое.
***
Утро не принесло облегчения. Глядя на свои опухшие веки в зеркало, Санса отчаянно хотела сказаться больной и прогулять школу. Она чувствовала себя жалкой и ничтожной и была готова снова начать плакать в любой момент.
— Туки-тук, соня в чайнике! — прозвучало за дверью, и вошла Арья.
— Доброе утро, — хрипло пробормотала Санса, пытаясь расчесаться. Волосы ее находились в отвратительном беспорядке, бесили еще больше, чем лицо.
— Ты как? — с искренним интересом произнесла сестра.
— Нормально, — безрадостно ответствовала Санса в зеркало. Ей хотелось залезть в кровать, накрыться одеялом, обложиться пироженками и смотреть мыльные оперы на протяжении ближайшего столетия.
— Эмм, — укоризненно протянула Арья. — Мне-то врать зачем? Эй! Я ж твоя чертова сестра!
— У меня под глазами мешки! — взвыла Санса, оборачиваясь к Арье. — На голове воронье гнездо! И я не хочу-у-у выходить из дома.
— Это… — начала Арья, подняв
руки в защитном жесте. — Так, может, и не выходить?— Ты что-о-о?! — снова завопила Санса, чувствуя себя банши. — Мне надо сегодня в школу! И мне надо выглядеть хорошо! Именно сегодня! Ну хотя откуда тебе знать…
— Так, а чего тут знать-то? — удивилась Арья, плюхаясь с размаху на не заправленную постель. — Ты бросила вчера этого козлину Джоффа. Теперь тебе надо круто выглядеть, чтобы все поняли, что тебе на него пофиг.
— Ээээ, — от неожиданности протянула Санса, — ну да. Примерно так.
— Давай, я чем-нибудь помогу, — предложила Арья, вызвав очередной приступ подозрительности у Сансы.
— Чего ты вообще забыла в моей комнате с утра?
— Ну, это, — неуверенно начала Арья, отводя взгляд. Потом резко повернулась и посмотрела ей в глаза: — Я обещала Бри за тобой приглядеть. Посттравма-чего-то-там и все такое.
Дар речи окончательно покинул Сансу. Она стояла посреди комнаты раскрыв рот, пока не сообразила, как глупо выглядит.
— Спасибо, — наконец выговорила она, судорожно пытаясь придумать, как выгнать Арью из комнаты, чтобы она не обиделась. Помощи от нее было как от козла молока, а вот испортить она могла ну просто абсолютно все. — Со мной все будет в порядке. Давай ты поговоришь … ну там… с людьми, чтоб меня не трогали, м?
Арья просветлела лицом и рванула к выходу.
— Ага, ладно, — бросила она уже у двери, — сейчас всех построю. Ты моя любимая сестра. Вот.
Двери хлопнула за Арьей, отчего рисунки изнутри осыпались, как листья с дерева. Испустив тихий мученический вздох, Санса принялась их собирать. Ее губы тронула легкая улыбка. Арья была ужасной занозой, но она ее по-своему любила.
========== 2.42 Безветрие / Джейме ==========
Они идут.
Они идут.
Они идут.
Они идут.
Они идут им скатертью дорога – двадцать метров – разворот
Они идут, идут и видят Бога и ангелы им смотрят в рот.
Они идут, идут сквозь мониторы, сквозь вспышки камер, сквозь лучи.
Они идут, идут, их очень много, в их животах звенят ключи
Они идут, и их ничто не остановит феноменально!
Они идут, идут под номерами, в стройной логике чудес.
Они идут с голодными глазами, им есть нельзя, у них свой вес.
Они идут дорогой виртуальной, и нам их старость не узнать,
Они идут, ты скажешь: «Ненормальный», мне просто с ними страшно спать.
Они идут, и их ничто не остановит феноменально!
Но я не сплю с фотомоделями, и это…
Я не сплю с фотомоделями, и это…
Я не сплю с фотомоделями, и это…
Принципиально.
Ундервуд “Я не сплю с фотомоделями”
Время текло со скоростью сонной весенней мухи, едва-едва заново учащейся ползать по запотевшему стеклу. Никаких известий, никаких новостей, унылая сутолока бесконечных будней. Его деятельная натура требовала общения, людей, дел, тысячи других вещей. Он лежал на больничной койке и чувствовал, как стремительно и неотвратимо, но непременно мимо, проскальзывает время сквозь пальцы его больной руки. Они до сих пор болели, несмотря на обезболивающие.