Девушка с серебряной кровью

– Я присяду? Не возражаете? – Не дожидаясь ответа, Злотников уселся на место Айви, сделал знак половому, велел: – Две бутылки шампанского! Быстро! Только смотри, самого лучшего, я дорогих друзей встретил.

Если Августа в Чернокаменске знали, то Сергея Злотникова не просто знали, но и боялись. Федор сделал такой вывод по той суетливой расторопности, с которой бросились исполнять его заказ. А старатель тем временем едва заметно кивнул головой, и, повинуясь приказу, стая растворилась в темноте.

– Только вчера вернулись с приисков, – сказал он доверительным шепотом.

– Надеюсь, с удачей вернулись, – улыбнулся Август. В отличие от Федора он не чуял темной сути этого человек.

– С удачей. Куда ж без нее! – Злотников кивнул. – Вот теперь думаю, надо бы Мари еще какой подарочек сделать.

О Мари Кутасовой он говорил так запросто, по-свойски, что не оставалось никакого сомнения в том, что в Чернокаменске их отношения получили развитие.

– Не составишь протекцию? Уж больно занятные поделки у того еврея. – Вопреки ожиданиям, он посмотрел не на Августа, который был коротко знаком с Соломоном Яковлевичем, а на Федора.

– Я? – Федор удивленно приподнял брови.

– Ты. – Злотников кивнул. – Я в красоте толк знаю и понимаю, что мой изумрудный гарнитур по сравнению с тем медальоном, что он сделал для тебя, дешевая поделка. Я вот только одного постичь не могу, как у него так вышло. Ведь обычное серебро…

Серебро было необычное, но сообщать об этом Злотникову Федор не собирался.

– Ну-с, выпьем за продолжение знакомства? – Злотников потянулся за бутылкой с шампанским и только сейчас заметил два бокала. – А вы здесь, как я посмотрю, не одни. – Он огладил свои и без того безукоризненные усики и подмигнул Федору. – Познакомишь меня со своей зазнобой?

Ответить Федор не успел, к столику вернулись Айви и Евдокия. Айви выглядела вполне здоровой, лишь немного рассеянной. Наверное, из-за того, что увидела на своем месте незнакомого мужчину.

– Позвольте познакомить! – Август с неожиданным для его грузной комплекции проворством выбрался из-за стола. – Евдокия Тихоновна, Айви! Это мой добрый друг Сергей Демидович Злотников!

Злотников, сидевший спиной, неторопливо обернулся. Взгляд его скользнул по Евдокии и остановился на Айви. И Федорово сердце тоже остановилось, потому что в этом изучающем взгляде Федор увидел то, за что впору бить морду или вызывать на дуэль. Злотников долго молчал, а когда молчание это сделалось уже неприличным, встал из-за стола, шагнул к Айви, склонил голову в галантном поклоне.

– Теперь я понимаю, Федя, почему твой подарок такой особенный. Столь прекрасной женщине нельзя дарить пошлые изумруды. Только серебро. Серебро к серебру. – Он всматривался в чуть раскосые глаза Айви, цвет которых из серебряного сделался стальным. – К вашим услугам! – Он хотел поцеловать ей руку, но девушка отступила на шаг, спряталась за спину Федора, а он в этот самый момент почувствовал, как поднимается в душе горячая волна злости. Стоящий напротив человек не сделал ему ничего плохого, а он его уже ненавидел.

– Федя. – На его запястье сомкнулись крепкие пальцы Евдокии, в кожу вонзились ногти, больно и одновременно отрезвляюще. – Успокойся, – сказала она и перевела взгляд с Федора на Злотникова. – Давненько не видела тебя в городе, – сказала так, что стало ясно: они знакомы. – Зиму где пропадал?

– По делам. – Злотников сжал и тут же разжал кулаки, обернулся к ничего не понимающему Августу, проговорил с усмешкой: – Вот, значит, кого ты, Август Адамович, в музы себе выбрал. Берегись, Евдокия Тихоновна из тех женщин, которые нашего брата ни в грош не ставят. Многие в городе по ней сохнут, а она лишь дразнится, все обещания раздает. А ты, Федя, Евдокии Тихоновны, получается, племянник? Надо же, как чудно устроен мир! А вы? – Он снова вперил немигающий взгляд в Айви.

– Акима Чернова внучка, – сказала Евдокия как-то по-особенному веско. – Понял, Сергей Демидович?

– Вот теперь я начинаю верить в чудеса. – Злотников улыбнулся. – Сколько лет в Чернокаменске живу, а не знал, что на острове от меня прячут этакую красоту.

Он так и сказал «от меня», словно все в этом мире принадлежало только ему одному, и прятать от него никто ничего не смел.

Тут уже и Август почуял неладное и, наверное, чтобы смягчить ситуацию, спросил:

– Давно ли вы виделись с известной дамой? – Бедный Берг все еще верил в романтику и благородство.

– Не понимаю, о ком вы. – Злотников не сводил взгляда с Айви.

Он оскорбил сразу двух женщин, одну взглядом, вторую словом, и Федор дернулся было к Злотникову. Он набил бы этому наглецу морду, если бы не Айви. Айви повисла на его правой руке, вторую продолжала крепко держать Евдокия.

– Уймись, – прошипела она. – Не время.

А Айви просто прижалась щекой к плечу Федора, и сквозь тонкую ткань рубашки он чувствовал исходящий от нее жар.

– Ты, Федя, как я погляжу, тот еще подкаблучник. – Злотников говорил очень вежливо, даже доброжелательно, но в голосе его отчетливо слышалась издевка. – Бабы не для того предназначены, чтобы их слушаться…

…Они его не удержали. Ни Евдокия, ни Айви, ни Август. А Злотников, уверенный в себе и оттого потерявший чувство опасности, не успел увернуться. Из его разбитого и, вероятно, сломанного носа хлынула кровь, прямо на белоснежную рубашку. Но растерянность Злотникова длилась недолго, уже через мгновение он с яростным рыком бросился на Федора, сшиб с ног.

Они катались по земле как два диких зверя. В эти минуты Федор и ощущал себя зверем. Словно кто-то внутри него нашептывал – убей, порви в клочья. Наверное, он мог бы убить этого ничтожного человека, если бы их не разняли, не растащили по разным сторонам. Из рассеченной брови сочилась кровь, и весь окружающий мир виделся Федору в багровых тонах. А может, причиной тому была ярость, все еще беснующаяся внутри. В себя его привела оплеуха. Перед ним, уперев кулаки в бока, стояла Евдокия, из-за ее плеча выглядывал испуганный Август. Но Федору нужна была только Айви, и успокоился он лишь тогда, когда ее пальчики сжали его руку.

– Угомонился? – спросила Евдокия. В голосе ее больше не было злости, одна лишь усталость.

– Он ничтожество… – Дыхание все еще вырывалось из груди с натужным свистом.

– Он ничтожество, но при этом очень опасен, а ты, Федя, дурак. Со Злотниковым в Чернокаменске никто не связывается. Вот, утрись. – Она протянула ему носовой платок.

– А казался таким приличным молодым человеком, – вздохнул за ее спиной Август.

– То-то и оно, что казался. Сергей Злотников кого хочешь заморочит. – Евдокия обернулась, но посмотрела не на Августа, а в темноту, из которой доносились возбужденные голоса подоспевшей на выручку вожаку стаи. – Надо уходить, – добавила она тоном, не терпящим возражений. – Прямо сейчас! – И, дернув Айви за руку, потянула вниз, к реке.

Такой поспешно-трусливый уход казался Федору бегством, но оставить Айви без защиты он не мог и понуро поплелся следом. Уже через несколько шагов гул голосов стал стихать, а сполохи костров потускнели. Впереди, где-то совсем близко, послышался плеск воды, тонко и пронзительно запели комары. Женщины молча шли впереди, и ни Федор, ни Август не решались нарушить это молчание. Лишь отойдя на приличное расстояние, Евдокия остановилась и сказала:

– Я тебя не сужу. Ты поступил как мужчина. Я себя сужу, что не досмотрела, подпустила к вам этого нелюдя. Поберечься тебе теперь нужно, Федя. Ты его при всех оскорбил, харю его наглую разукрасил. Злотников и за меньшие обиды на тот свет отправлял.