Девушки-Горгульи С Паучьего Острова

– Тебе лучше поскорее угадать. Я уже хочу спать.

– Хорошо, гриб.

Колетт засмеялась.

– Гриб? Даже близко нет. Я использовала мох. Видишь?
– Она припустила бикини и счистила толстый слой мха, прилипший к ее промежности.

Мох был вязким и набухшим от подсыхающей менструальной крови.

Она швырнула комок в Че. Тот упал ему на лицо. Он захрапел во сне и перевернулся на спину.

– Хороший бросок, - сказал Оскар.

Колетт подмигнула ему.

– Кровопийца никогда не промахивается.

Оскар никогда не испытывал отвращения к месячным у девушек, как многие парни. Некоторые девушки, с которыми он встречался, говорили о своих месячных открыто, не смущаясь. Девушки, которые постоянно говорили о своих влагалищах, раздражали не меньше, чем парни, которые говорили о своих пенисах. Но еще хуже были те, кто притворялся, что у них нет месячных, когда все их поведение говорило об обратном. Оскар был уверен, что эти девушки поверглись насмешкам или пренебрежению парней, которые морщились при одном упоминании о менструации.

Им внушили, что их тела отвратительны, нечисты и уродливы. Оскар никогда не понимал анатомических подробностей менструации, хотя одна девочка, Одри, настояла на проведении демонстрации, в результате которой Оскар стоял на коленях у унитаза и кивал, когда Одри рассказывала о себе и просила его сопоставить учебник анатомии в его руках и влагалище в дюйме от его лица. Одри была одной из тех девушек, которые поклонялись своей вагине. Она верила, что секс вызывает "морщины на киске". Оскар покачал головой. Он не думал об Одри и ее менструальных уроках уже, наверно, год.

Несмотря на близость остальных, казалось, что они с Колетт были одни на целом пляже. Ему казалось, что эрегированный член сейчас прорвет плавки. Он подумал, пустит ли Колетт его к себе под одеяло, если он быстро сбегает и подрочит в джунглях. Иначе он боялся, что его член может выскочить через ширинку плавок и обкончать всю Колетт, пока они будут лежать вместе.

Черт, это было бы ужасно.

Колетт положила свое и его одеяла одно на другое и расстелила их на песке. Через несколько минут они лежали под ними, прижавшись друг к другу. Каждый раз, когда Оскар отстранялся, чтобы его стояк не упирался ей в спину, Колетт прижималась к нему своей едва прикрытой попкой. Он все же решил, что нужно сбегать до зарослей, по-быстрому передернуть, а затем вернуться под одеяло, уютно устроившись без его идиотского стоячего члена, пытающегося разрушить стены ее неприступной крепости.

– Колетт, мне нужно...

Он поперхнулся словами, когда она потянулась и схватила его за член через плавки.

– Что тебе нужно?

Девушка сжимала и поглаживала его, а дыхание парня становилось тяжелым и прерывистым.

– Трахни меня, - прошептала она.

Он расстегнул плавки и спустил их ниже колен. Она подняла правую ногу. Под одеялом он почувствовал, как она поводила его членом по своей щели. Девушка сдвинула бикини на одну сторону и ввела член между гладкими губками своего словно натертого воском влагалища.

Жесткие первые проникновения превратились в мягкие, теплые сладостные удары, когда ее тугая полость разжалась и засочилась соками. Колетт застонала слишком громко, и они оба захихикали. Мышцы ее промежности сжались на его члене, и он почти выпустил свой заряд.

– Мне вынуть?
– спросил он.

– Нет, кончи в меня.

– Ты принимаешь таблетки?

– Нет.

– Тогда...

– Мне все равно. Кончи в меня.

Его рука скользнула под ее лифчик и сжала ее правую грудь. Сосок был похож на толстый камешек.

– Кончи в меня.

Парень сильно дернул ее сосок, как будто хотел вырвать его из груди, и глубоко вошел в нее.

После того как Оскар кончил, он почувствовал себя виноватым за то, что ущипнул ее за сосок. Наверно, это было очень больно. И он кончил в нее, не используя никаких средств контрацепции. Парень сказал себе, что не нужно париться, а лучше готовиться к новым отношениям, которые должны возникнуть между ними.

– Это было чертовски горячо, - прошептала она.
– Никто никогда не выкручивал мой сосок так сильно.

– Ты кончила?

– Нет, но мне понравилось.

Он начал вынимать свой поникший член из нее, но она запротестовала.

– Оставайся во мне.

Начался дождь, когда они погрузились в сон, опьяненные ромом.

***

Оскар проснулся посреди ночи. Он дрожал, промокший насквозь. Голова раскалывалась от похмелья, и ему отчаянно хотелось в туалет.

Парень откатился от Колетт, которая продолжала спать, несмотря на проливной дождь. Вероятно, она была слишком пьяна, чтобы проснуться. Оскар сбросил с себя мокрое одеяло и встал, но плавки зацепились за лодыжки, и он упал, приземлившись задницей на мокрый песок. Он решил посидеть минуту, чувствуя головокружение и тошноту. Они были настолько глупы, что напились после того, как получили отрубленную голову, даже не позаботившись о собственной безопасности.

Очевидно, туземцы были недовольны их присутствием.

Даже Че, бесстрашный и кровожадный пират, предупредил их, чтобы они немедленно покинули остров. То, что они были студентами колледжа, не означало, что они должны вести себя импульсивно, эгоистично и безответственно, но они вели себя так, все до одного. Но кто бы отказался от возможности полакомиться акулой и напиться вкуснейшим ромом на пустынном тропическом острове, чем бы это ни грозило?

Оскар посмотрел на Джейн и Аллена, спавших бок о бок неподалеку. Оскар усмехнулся, гадая, не трахнулись ли они тоже. Казалось, это происходило всякий раз, когда они оба сильно напивались, хотя никто из них не говорил об этом и не проявлял романтического интереса друг к другу.

Че тоже все еще был на том же месте.

Наконец, желание отлить взяло верх над ромовой дымкой и, как не хотел признавать Оскар, страхом перед джунглями. Он решил поссать в океан. Парень натянул плавки, завязав их спереди и, подойдя к кромке воды, вынул свой пенис. Он почувствовал огромное облегчение, когда струя хлынула из него, пока не понял, что ветер относит его мочу назад в его сторону. Оскар повернулся, но ветер по-прежнему дул в его сторону.

– К черту, - пробормотал парень, обоссаный самим собой же.

Он все равно уже промок. Сильный ливень, вероятно, к утру смоет мочу с его плавок. В крайнем случае можно искупаться, пока никто не учуял исходящий от него едкий запах.

Пока моча стекала струйкой с его конца, он осматривал побережье. В этот момент в небе сверкнула молния, и он увидел отвратительное существо, наблюдавшее за ним. Во вспышке он рассмотрел все его жуткие черты.

Существо состояло из землистых, похожих на червей трубок и паучьих щупалец, скрепленных складками морщинистого жира. Его лысый череп, который погрузился в ворсистую плоть шеи, как мертвая лягушка, плавающая в прудовых отбросах, был покрыт венами. У существа было два белесых глаза без век на положенных местах, и еще около сотни маленьких глаз, мигающих в других местах его гротескного тела. Оно было безволосым. Из его плоти, словно пузырящиеся язвы, выступали фиолетовые влагалища, более многочисленные, чем крошечные глаза. Клыкастые вагины ухмылялись в своих углублениях плоти, жаждущие наполнения.