Девяностые приближаются

Традиционно вкусный завтрак – блинчики с ореховой начинкой в шоколадной подливе с ромом! Нравится мне венгерская кухня! Едем мы с немцами в одном автобусе, сегодня с утра вместо развлечений предстояла работа по секциям. Я, оказывается, записан в немецкую группу, хотя знаю и английский язык. А вот остальные нуждаются в переводчиках, и парни идут с Виктором Николаевичем, а наша Катерина берёт с собой девушек. По глазам вижу, что Ирка лучше бы пошла со мной, а нельзя, переводчики у нас не предусмотрены. Кстати, а чего нет русской группы? Или есть?

В немецкой группе человек сорок, относительно немного, и начинает наше собрание седой ветеран, заставший не только вторую мировую войну, но и, явно, первую:

– Не должно повториться! … Как один человек! …

Слушать мне мешает Филипп, который бубнит про Ирину, о том, какая она волшебная. Ветеран уходит и на сцене появляется девушка – симпатичная брюнетка с причёской каре:

– За прошлый год нашей федерацией демократической молодёжи были проведены следующие мероприятия в поддержку мира… – начинает доклад она. – Мы все очень любим свою Родину…

– Анатолий! А как ты относишься к любви? – вдруг, наклоняясь к уху, спрашивает у меня Филипп.

– В каком смысле? К чему? К Родине? – отодвигаясь, спрашиваю я.

– Нет, к женщине! К Родине понятно, ты из СССР, вы – надёжные товарищи, я про девушек в СССР хочу спросить.

– Ах, про девушек, – облегченно вздыхаю я. – Она будет рада, если ты про Иру, а мне ещё рано, мне шестнадцать лет, я ещё погуляю … лет пятнадцать.

Знал бы ты, как мы ненадёжны, и скоро бросим вас одних за улыбки и похвалы от империалистов. Я помню, в частности, гонения на Штази, когда меченый сдал наших самых верных друзей в соцлагере.

– Я хочу жениться на ней, что скажешь? – не отстаёт прилипчивый немец.

– Что так сразу? Тебе сколько лет? Девушки были? Как ты думаешь твои родители отнесутся к этому?

– Мне двадцать лет, девушки нет, ну вот сейчас есть, Ирина. Родители понимают и доверяют мне, – отвечает Филипп.

– А дед с бабкой? – интересуюсь у влюблённого.

– Деды погибли у вас на войне, – грустнеет парень. – И бабушки ненадолго их пережили.

– Вот! А убил их возможно дед Ирины! Он военный в чинах, вот и подумай. А Ира отличная девушка, только она жадных не любит. Не жадничай с ней. Я знаю, вы немцы экономные, но мы, русские, не любим излишнюю экономию, – даю ценный совет я.

У меня племяшка в прошлой жизни рассталась с немцем из-за этого, не смогла привыкнуть к его скупердяйству, и он так и не понял, что с ним не так?

– Да я не жадный, – начал, было, парень.

– Не экономь попусту, русские любят широкую душу, – прерываю я его.

Не знаю, помог я им или нет, будущее покажет.

Глава 27

Глава 27

Идёт обсуждение и осуждение политики США, ведущие хорошо подготовились, и с цифрами и картами показывают военные устремления штатов.

– Как видно, блок НАТО, а в частности, Соединенные Штаты Америки создали по всему миру десятки военных баз, – выступала девушка.

«Подожди, то ли ещё будет», – мрачно размышлял я, зная будущее.

Затем стали разбираться конкретные примеры антивоенной деятельности. Оказывается, что в США было в это время очень мощное антивоенное движение, и не только хиппи и прочие, а вполне респектабельные люди его поддерживали.

Рассказывают нам про вьетнамскую войну. В шестьдесят девятом был марш на Вашингтон, двести пятьдесят тысяч человек протестовало против войны во Вьетнаме. Но уже на выборах семьдесят второго года Никсон получил больше шестидесяти процентов голосов, выиграв в сорока девяти штатах, из пятидесяти. И это в стране, где по данным Гэллапа в победу американских войск верило меньше тридцати процентов населения! Само антивоенное движение было слишком разобщенным, чтобы реально влиять на принятие политических решений. В то время как представители истеблишмента, вроде Кронкайта, призывали к мирным переговорам, радикально настроенные студенты атаковали призывные пункты и готовили нападение на Dow Chemical – компанию, производившую напалм. Мартин Лютер Кинг-младший, который объявил войну во Вьетнаме «богохульством против всего, за что выступает Америка», поддержал антивоенное движение. Чемпион по боксу в супертяжелом весе Мухаммед Али был самым заметным из «отказников по соображениям совести», которые отказались явиться в призывной пункт. После объявления президентом Ричардом Никсоном вторжения в Камбоджу, национальная гвардия штата Огайо открыла огонь по студенческой акции протеста в Кентском государственном университете, убив четырех человек и вызвав демонстрации по всей стране. Некоторые вернувшиеся с поля боя, присоединились к протестам. Апрельский митинг 1971 года, организованный ветеранами Вьетнама против войны завершился тем, что сотни ветеранов бросили свои медали и боевые ленты на ступени Капитолия США.

– Советский Союз тоже участвует в войнах, он вторгся в Афганистан в тысяча девятьсот семьдесят девятом году, – внезапно моё ухо уловило голос какой-то девушки с места, – у нас тут, я вижу, представитель Советского Союза, интересно, что он скажет на это?

На пару секунд в комнате установилась тишина и тут же поползли шепотки обсуждений. На меня стали смотреть, оборачиваться, показывать руками. Ведущая, молодая девушка лет двадцати, растерялась и вместо того, чтобы вернуть обсуждение в запланированное русло предложила:

– Слово предоставляется представителю молодежной делегации Советского Союза.

– Не ходи, – успел шепнуть мне Филипп. – Они не имеют право менять регламент, а ты не готовился.

– Я размажу её по полу, – сказал я по-русски своему немецкому другу.

– Да я из Советского Союза, моё имя Анатолий Штыба, а вы, я так понял, из Польши? – присмотрелся я к значкам девушки из зала, бросившей реплику, и попал в точку.

Хотя, мог бы и промазать, ведь значками все уже успели обменяться, и не по одному разу.

– Да, но сейчас не об этом, – на меня смотрела с вызовом интересная девушка со слегка раскосыми глазами.

«Или бухала всю ночь или в предках есть турки или татары какие-нибудь», – решил про себя я.

– Я вам отвечу так. У вас, девушка, неверная информация, а точнее, она не полная. Да, против Афганистана и его законной власти велась и ведётся настоящая война!

Пожалуй, лучшего представителя Советского Союза для ответа на явно враждебный вопрос не смогло бы выбрать и ЦК КПСС! Я достаточно читал в своё время про афганскую войну, в том числе и про иностранную помощь, про события, предшествующие вступлению войск СССР в страну! Начал рассказ я с личности Амина:

– Учился в США в пятьдесят седьмом, уехал оттуда, не защитив степень доктора в шестьдесят седьмом… имел репутацию сталиниста и пуштунского националиста…Пленум фракции «Хальк» перевёл Амина из членов партии в кандидаты, охарактеризовав его как человека, скомпрометировавшего себя «фашистскими чертами»… Пришёл к власти, сместив, а затем, убив своего предшественника Тараки… Сворачивал правительственные программы, и даже вступил в контакт с Пакистаном.

– Это очень познавательно, но вы обещали рассказать про войну, – с места крикнула полячка.

Кивнув, я продолжил жечь фактами, рассказал и про исламистов, особо отметив Аль-Каиду, рассказал про помощь оружием и подготовкой кадров для оппозиции, обвинив США, Пакистан и Великобританию и Саудовскую Аравию, про разжигание войны со стороны империалистов, которые мешают идти афганскому народу по выбранному пути. О многочисленных центрах на территории Пакистана, где обучают десятки тысяч навербованных со всего мира наёмников. Есть люди даже из Китая, из Синьцзян-уйгурского автономного района. Рассказал про финансирование в размерах десятка миллиардов долларов со стороны Японии, США и других стран, про турецкое оружие, про иностранных, в том числе, европейских наёмников. Закончил я тоже жестко, постепенно увеличивая тональность и громкость свое речи: