Девяностые приближаются

– Я сам забыл, я же не ответственный как ты, – нагло говорит сосед.

– А что она хотела и кто это? – спрашивает Сергей.

– Готовит меня к ночи любви, – вру я. – Соседка наша.

– Да ладно! – в унисон ахают оба.

Только если «ах» Сергея было восторженно-завистливое, то «ах» Бейбута было сочувственно-понимающее.

– Хочешь, я не уйду? – говорит отважный казахский смертник.

– Да шучу я! С подружкой познакомить хочет, ты её видел, с разными глазами с третьего курса.

– Весело у вас, – вздыхает Сергей, – только домой мне пора. Режим строгий. Хочу удачно выступить на чемпионате.

– У тебя приличный уровень, призёром будешь! Если не в этом году, то в следующем точно! – уверенно говорю я. Тем более, в следующем году в Алма-Ате чемпионат будет.

– Откуда знаешь? – встрепенулся Сергей.

– Уровень приличный, я победил тебя случайно, – пытаюсь отвести внимания от своего прокола я.

В самом деле, ещё не решено наверняка, где следующий чемпионат будет проводиться, а я палюсь.

– Да я про чемпионат! – перебивает гость.

– Слышал где-то, – вру, отведя глаза.

– Мальчики, на ужинать будете? – в комнату вваливается без стука ещё одна красавица – Карлыгаш.

– Будем, – вздыхаю я. – Серега ты как, поужинаешь с нами?

– Я домой, парни, спасибо за чай, весело у вас, – отказывается он.

Мы прощаемся вполне по-дружески, и уже на ужине ко мне подсела Лукарь.

– Вот бритва одноразовая из Америки! Дарю! – Ленка суёт мне прозрачный пакетик с Gillette Atra с плавающей головкой!

– Спасибо, Лен, – скромно благодарю я.

– В карман прячь, вон Светка сидит, сейчас на тебя посмотрит, – говорит «сводня», и встаёт, идя к дальнему столику с тремя девушками.

Точно, Светка оборачивается, глядя на меня разноцветными глазами, и я понимаю, соблазнение уже началось. На её лице умелый макияж. Сама Светка плосковата, как по мне, но ноги и попа на уровне, как я помню.

«А ведь был же у неё парень, вроде, куда он делся?» – пытаюсь вспомнить я.

– Жить хочешь? – за наш столик упал грузный парень, тоже с третьего курса, ленивый троечник, вроде как из приличной преподавательской семьи.

Меня так и подмывало ответить шуткой, что нибудь типа « с тобой что ли, старый козёл?», или «А, да разве это жизнь?» с еверейским акцентом.

– Чё хотел? Говори и сваливай, – буркаю я недружелюбно.

– Ой, каша недосоленная! – говорит парень и сыпит мне в тарелку половинку солонки!

Все, кто видел это, замолкают и смотрят на нас. Один Бейбут не отвлекается от гречки с мясом, сдобренной обильно сливочным маслом. У меня тоже особая порция от его подружки и недоеденную кашу жаль.

«Ленка, зараза, втравила меня в разборки! Не бить же его при всех. Я, мать его, комсорг!» – злюсь про себя я.

Глава 40

Глава 40

– Давай выйдем, – спокойно предлагаю я, выпивая одним залпом вкусный компот.

А вот хотел посидеть, посмаковать его как раз! Ну ладно, Светка симпотная, и раз я ей нравлюсь, то можно и побороться за неё. Тем более было бы с кем.

– Пошли, – зло говорит парень.

Хрен знает, на что он надеется? Да, он выше и тяжелее меня, но задрот, а я – спортсмен. Сразу поворачиваем налево в жилой коридор, где и моя комната находится – не хочу светиться перед вахтёром.

– Чё ты с ней трешься? Чтобы не лез к ней больше, понял? – угрожающе спрашивает толстяк.

– Я с ней даже ни разу не разговаривал, ты о чем? – спрашиваю его, и ведь это правда, я с разноглазой до этого и не общался ни разу.

И когда она на меня успела запасть? А ещё ругают бабы мужиков, мол, вам наше тело нужно и секс, а наша душа вам не нужна. Верно, и так бывает. Но тут ситуация обратная. Если она со мной не общалась до этого, то значит, запала только на внешнюю оболочку, что вообще, кстати, странно.

– Как это? Только что она у тебя за столом сидела! – от наглости толстяк даже становится нормальным на пару секунд.

– Блин, ты про Ленку что ли? Я-то думал про Светку! – прозреваю я. – Да сто лет она не нужна мне, только и ты Ленке не пара. Оцени себя здраво. И к Светке чтобы тоже не лез! Понял? И слушай, раз уж такой разговор откровенный, а куда парень делся Светкин? Вроде же был у неё?

– Да не нужна мне Светка твоя, вобла сушёная, я да…, – начала говорить толстяк и согнулся от удара в печень.

– Чтобы не смел девушку мою оскорблять, всосал? Ещё раз услышу, бить буду каждый день. И своим передай! Понял? – тихо, стараясь не привлекать внимания, говорю я.

– Да. А Ленка? – отдышавшись, спрашивает поверженный соперник.

– С Ленкой у меня дружеские отношения, будешь обижать её – получишь в торец, если она захочет с тобой быть – совет да любовь, – отвечаю ему. – Кашу мне зачем испортил?

– Я думал, ты к Ленке, а ты к Светке. Хочешь, свою кашу отдам, я не ел ещё, – стыдливо говорит уже потерявший запал наглости толстяк.

– Сам ешь! Похудеешь ещё! – отказываюсь я, его каша явно без масла. – Что там с парнем-то? Колись.

– Он же местный был, в смысле, городской, сначала со Светкой дружил, а потом её соседку стал окучивать. У них сейчас война в комнате холодная, – подумав, всё-таки ответил паренёк.

Тут показался Бейбут, на ходу дожёвывая какую-то мучную неучтёнку, вполне возможно, приготовленную в единственном экземпляре для него подружкой.

– Ты где ходишь, обжора? – строго спросил я. – А если меня тут уже запинали?

– Кто? Этот жирдяй? – неподдельно удивился сосед.

– Дай чем давишься! – выхватываю булку из рук Бейбута.

Точно, для него сделали! Горячая ещё! Бейбут смотрит недовольно на свой десерт, планировал в одного заточить.

– Что ты тут стоишь? – бьёт он в солнечное сплетение несчастного влюблённого.

– Да не трогай его, ему и так нелегко, он в Ленку втюрился, – останавливаю соседа я, отдав ему укушенную один раз мною булку.

С булкой сосед получает плюс пятьсот к миролюбию и снисходительно говорит парню: