Девять драконов

Викки облокотилась на поручни рядом с ней.

— Красиво, правда? Трудно поверить, что дела так плохи.

Вивиан опять заморгала, подавляя слезы. Большие города всегда красивы издалека. Даже Шанхай, на который любуешься с реки, кажется неотразимым. Люди, подобные ее отцу, и деду, и Ма Биньяну, и ей самой, которые старались изменить все к лучшему, были отмечены печатью проклятья словно некоего рода близорукости, которая требовала взгляда поближе. Она чувствовала себя так, словно она предатель.

— Вивиан? Вы могли бы, несмотря на то что будете в Канаде, помочь мне связаться с Ма Биньяном? Вдруг он сможет свести меня с Таном Шаньдэ.

— Я-то могу, но вот он не сможет, — ответила она уныло. — Ма Биньян теперь вне круга Тана. Он потерял свой статус из-за того, что не смог принести Тану доказательства вашего отца. Тан стал меняться.

Последняя надежда Викки погасла.

— Это значит, что вы…

— Ма Биньян был моим «связным» с Таном, но Тан вдруг некоторым образом… проникся ко мне. Он назвал меня шанхайской женщиной.

— Это серьезный комплимент.

— Это так, но не в случае с Таном. Благодаря его окружению ему перестала нравиться честность и прямота. Боюсь, сила его раздражает, когда это касается его самого. Я потеряла веру в лидеров, Викки. Гораздо лучше те системы, которые могут защитить нас от лидеров.

— Но как можно что-то изменить без лидеров?

— Я не знаю.

От причала в аэропорту Викки проводила Вивиан по спуску, покрытому красной ковровой дорожкой в роскошный, но пустой холл. «Роллс-ройс» поджидал, чтобы доставить пассажиров к их самолетам. Отказавшись помочь Викки связаться с Таном, Вивиан почувствовала себя обязанной сделать для нее что-нибудь взамен. Она предложила Викки написать рекомендательные письма к своим многочисленным «старым друзьям» на шанхайских фабриках и обещала служить Макфаркарам в качестве консультанта — в любой момент, когда это понадобится Викки.

Викки пыталась заставить себя думать о делах, когда скоростной катер отеля «Голден эйрпорт хотэл» Макфаркаров мчал ее через гавань назад к острову Гонконг.

— Сверкающий новенькой краской «Инвернесс» был выкрашен в красный и желтый — традиционные цвета старой пароходной линии Фаркаров. Выполненный по образцу длинного, обтекаемого китайского судна и украшенный красивым бушпритом в виде головы дракона, он летел по воде почти бесшумно. На Ай Цзи, которого Викки назначила капитаном, было в таком количестве разных позолоченных нашивок, что это посрамило бы самого капитана «Королевы Елизаветы II». Два его помощника и четыре взволнованные девушки в красно-золотистых платьях, чьими обязанностями было встречать пассажиров и следить за тем, чтобы они ни в чем не нуждались, казались довольными, что они наконец приступили к работе.

Викки была единственным пассажиром: правительство до сих пор не дало ей лицензию на открытие линии паромов и катеров от Центра к Лантау. Позади, у пирса, ждал подобным же образом раскрашенный «Данди» с набранным экипажем, готовый к отплытию в любой момент, когда Викки удастся пробраться сквозь препоны бюрократической машины. Но этот саботаж, конечно же, был напрямую связан с желанием каэнэровцев заграбастать отель «Голден» на «Экспо-97».

Ее надежда обезопасить себя при помощи угрозы каэнэровцам, что они получат недостроенные здания ко дню переворота, угасла во время краха на рынке недвижимости — Макфаркары, подобно многим другим ханам в городе, зависели теперь от банков — многие из них находились под контролем каэнэровцев, и в любой момент по указке Пекина, банки могли начать давить на Макфаркаров, принуждая их принять любые невыгодные условия продажи, какие только захочется диктовать мистеру Ву.

Проблема с питьевой водой на «Экспо» и катера на Лантау были козырными картами мистера Ву, и самое большое, на что могла надеяться Викки — это один неполный рабочий день в неделю. Но тем не менее «Льистон» и «Лох Инвен» были почти готовы на их судостроительном заводике, к ним должны были присоединиться «Форт Вильям», «Инвермористон», «Милтон» и «Глен Эфрик», и благодаря этому маленькому флоту Макфаркары смогут наладить сообщение между аэропортом и Центром или Коулуном каждые четверть часа.

Но самым отрадным для Макфаркаров была авиалиния «Голден эйр фрэйт». Приобретя первые полдюжины «Ан-250», права на посадку и на взлетные полосы в Штатах, ее воздушная флотилия начала перевозить огромное количество грузов из Шанхая. Но даже в этом случае прибыль пока не покрывала долгов, и Викки часто вспоминала, как говорил Хьюго — каэнэровцы могут прихлопнуть ее начинание одним телефонным звонком.

Почувствовав какую-то возню неподалеку от себя, Викки оглянулась и увидела, как девушки столпились около пульта связи катера — там, где телефоны и биржевые сводки были к услугам пассажиров. Одна из них вытащила листок бумаги из факса и протянула его Викки. Казалось, китаянками овладела паника. Викки внимательно рассматривала листок — несколько колонок виртуозно написанных китайских иероглифов на официальном бланке Аллена Уэя.

— Что это? Совершенно секретно?.. Это какой-то бред. Паранойя.

— Тут говорится, что англичане забирают золото Гонконга, тайпан.

— Какое золото Гонконга?

В одну секунду она набрала номер своего офиса. Ответил Питер:

— Где ты?

— В гавани на «Инвернессе».

— Ты видела факс?

— Это какая-то липа. Тут нет ни грамма смысла.

— Думаю, тебе лучше отправиться в аэропорт. Слишком поздно, чтобы пытаться добраться до Пик-хауса.

Викки почувствовала, что ее пробирает дрожь. Но она не собирается улепетывать в аэропорт. Она стала размышлять. В сущности, с катера она могла связаться с любым зданием в городе.

— Быстро отправьте китайцев по домам, — приказала она. — И вызовите всех англичан в яхт-клуб. Я увижусь с тобой там. Вы не будете в безопасности в «Макфаркар-хаусе».

Книга пятая ГОНКОНГСКАЯ ЖЕНЩИНА 23–30 июня 1997 года

Глава 32

Ночь длинных ножей, которую Чип и его сослуживцы по Королевскому гонконгскому полицейскому тактическому подразделению, первой коулунской роте окрестили мгновенно и не сговариваясь «факсовыми бунтами», разразилась одновременно на всех концах порта Виктория. Время для мошеннической «утечки информации» было выбрано изощренно верно — когда банки уже закрыты, и это обещало всем, кто боялся за свои сбережения, ночь, полную растерянности, паники и черных мыслей. Погромщики и мародеры атаковали торговую зону «Голден майл» на Натан-роуд, напичканную разными магазинами, тогда как разъяренные банды на стороне острова Гонконг маршировали к Дому правительства, где Аллен Уэй устраивал роскошный коктейль для трех дюжин местных глав крупных корпораций и их жен.

Выкрики и скандирования гулким эхом отдавались среди старых зданий, церквей и садов, когда почти обезумевшие от бешенства служащие офисов, рабочие, продавщицы магазинов и помощники поваров карабкались по крутым и узким дорогам Центрального района, требуя, чтобы губернатор заставил банки открыться и они смогли бы обналичить золотые сертификаты и опустошить сейфы.

Так как последствия краха, связанного с Китайской башней, все еще не изгладились, охрана возле Дома правительства была усиленной, включая забаррикадированные ворота и вызывающее трепет зрелище британских войск-гуркхов, расположившихся лагерем на лужайках специально в поле зрения, и тщательно замаскированные вертолеты на случай экстренной эвакуации губернатора, его помощников и их защитников. Видавший виды Королевский морской авианосец благоразумно маячил на горизонте в Южно-Китайском море, со спасательной командой, вертолетом и свежими гуркхами на борту. Но бегство не входило в планы импульсивного и энергично-взрывного Аллена Уэя.