Девять драконов
Шрифт:
— Пошли, — сказал Херст. — Он не будет нас ждать.
— Мы должны идти немедленно! — подхватила Лин-Лин.
Викки колебалась. За весь ее разговор ни Уолли, ни его жена ни разу не спросили, какое отношение имеют эти разговоры о доказательствах ее отца к получению роды для отеля. Неужели они уже знали?
— Немедленно! — потребовала Лин-Лин. Ее глаза бегали туда-сюда, как пара диких животных в клетке. Уолли схватился за ручку дверцы машины так, что пальцы побелели.
Они никак не могли знать, что она несет Тану. Если только Уолли не выдал ее отца Ту Вэй Вонгу.
Она колебалась, вспоминая,
— Тан заканчивает, — сказала Вивиан. — Он умоляет их разойтись с миром.
Толпа разразилась еще одним счастливым ревом.
Если Уолли Херст предал ее отца, тогда эта встреча была ловушкой, чтобы она захватила с собой доказательства отца и Ту Вэй Вонг мог бы каким-нибудь образом сцапать их. Вот почему их могли ждать триады. Только неожиданное появление Ма Биньяна и Вивиан спасало ее так долго, как и то, что она приготовила свою собственную машину. Но ей придется расчитывать только на себя, когда она выйдет из машины. И даже если ей чудесным образом, при помощи Вивиан, удастся добраться до Тана, у триад наверняка есть сотни людей для самоубийственной атаки, лишь бы не дать использовать эти материалы.
— Пошли! — крикнул Уолли.
— Подождите.
Она должна защитить и Тана, и доказательства. Это означало передать их Тану, не приближаясь к нему, и отвлечь от него триады. Но единственным способом сделать это было дать Вивиан шанс передать их самой. Новая мысль пронзила ее. Стала бы она так разговаривать с Мэри Ли, если бы та не была китаянкой? После стольких лет жизни на Востоке она по-прежнему играет не по тем правилам, которые позволяют ей так обращаться с людьми, если они не белые. Отбросив размышления, Викки взглянула на Вивиан.
Ма Биньян взялся за дверцу.
— Вивиан, вы и Ма Биньян останетесь в машине. Выходить наружу — безумие. Я пойду с Уолли и Лин-Лин.
Вивиан казалась пораженной.
— Вы обещали…
Викки сняла свое ожерелье-кулон с драконом и надела его на Вивиан.
— Просто на случай, если меня убьют здесь, это для ребенка.
— Вы обещали…
— Только если это будет девочка. Если родится мальчик, вы будете носить его сами.
Вивиан казалась озадаченной.
Ма Биньян начал протестовать. Викки положила свою руку на его руку.
— Позаботьтесь о Вивиан. Она кажется такой толстой, что может родить близнецов.
Вивиан дотронулась рукой до кулона с полуулыбкой замешательства. Викки, как никто другой, из присутствующих хорошо знала, что ребенок был упомянут в завещании Дункана потому, что тесты показали, что это его ребенок. И эти же тесты гарантировали, что это девочка, и притом одна. Что за секрет скрывался в любимом кулоне Викки?
— Процитируйте ребенку поэта, — сказала Викки, позволяя Уолли открыть дверцу.
— Какого поэта?
— Лао-цзы. «Та, у которой глаза открыты… бессмертна».
Вивиан смотрела, как пальцы Викки словно невзначай пробежали по дракону и коснулись его зеленого глаза — оптической дискеты, на которую ее ювелир заменил нефритовый. Вивиан осторожно кивнула. Лин-Лин напряглась, чувствуя, что между Вивиан и Викки что-то происходит.
— Почему? — спросила Вивиан. —
Ведь вы так любите его.— Оно должно остаться в семье, — ответила Викки. — Пойдем, Уолли. Пойду прямо за тобой, Лин-Лин.
Херст с силой открыл дверцу, и Викки вылезла вслед за ним в толпу. Это было похоже на купание в горячем песке.
Лин-Лин подождала Викки и подошла почти впритык к ней сзади, Уолли Херст прокладывал дорогу среди низкорослых кантонцев, рвавшихся поближе к Тану. Им потребовалосъ пять минут, чтобы преодолеть расстояние в пятьдесят футов до полицейского автобуса.
Она тщетно искала триадовского гангстера, но заметила других похожих на крутых парней из «Кантон-клуба».
— Уже пришли, — Уолли приглашал ее пройти сквозь заслон нескольких полицейских, охранявших автобус. Он нажал на дверцу. Она мгновенно открылась. Викки пошла за ним и Лин-Лин вверх по ступенькам. Внутри, когда дверца закрылась, гул толпы немного стих, и кондиционер был словно подарком небес.
— Сюда, — сказал отчетливый голос по-английски. Господи, что, если она ошиблась и неожиданно встретится лицом к лицу с Таном с пустыми руками? Их провели и посадили сзади водителя в форме. Часть сидений была убрана. Оружие, противогазы и баллоны с водой были свалены в кучу. Завыла сирена, загудел мотор, и секундой позже автобус проехал сквозь открытый проход на Натан-роуд.
— Куда мы едем?
— В «Волд Оушнз-хаус».
— Простите, не поняла?
— Сядьте, Викки, — сказал Херст. — Мне очень жаль, извините меня за это, но жизнь не так проста.
— Вы везете меня к Ту Вэй Вонгу?
— Сядь, — сказала Лин-Лин, и что-то в ее голосе было достаточно пугающим, чтобы заставить Викки сесть.
— А как насчет полиции?
— Я не вижу никакой полиции.
Она сидела тихо, а автобус ехал вперед и вскоре добрался до запруженного Кросс-Харбор Танл, а потом повернул на запад к Центральному району.
Она не видела смысла сопротивляться — здесь были Уолли Херст, Лин-Лин, водитель и несколько мужчин; она скорее ощущала, чем видела их присутствие на задних сиденьях. Когда автобус наконец закатил в тень гаража «Волд Оушнз-хауса», она делала то, что ей велели, и шла за Херстом и Лин-Лин к лифту. К тому самому лифту, в котором она ехала к офису Ту Вэя в ту ночь, когда переиграла его, похитив Стивена. Она содрогнулась.
От одного взгляда на Уолли Херста ее страх улетучился.
— Вы убили моего отца.
Херст облизнул губы:
— Ваш отец сам себя убил. Я был просто пешкой в игре.
— Заткни эту суку, — сказала Лин-Лин.
Херст побагровел, опять облизнул губы и посмотрел в замешательстве на Викки, которая сказала:
— Она так сильна в постели, или просто ты такой подлец?
Лин-Лин схватила ее волосы и дернула изо всех сил, таща Викки в нефритовую кабину лифта. Когда китаянка отпустила ее, Викки совершенно ничего не видела от слез. Ее сердце бешено колотилось. Она боролась с собой, пытаясь сохранить достоинство, но лишь наполовину пришла в себя, когда дверь открылась. Викки сорвала с головы шарф Вивиан и стала тереть пальцами свой пылающий скальп, стараясь разогнать боль и страх. Она должна как-то выиграть время, чтобы Вивиан добралась до Тана.