Девять мечей Акавы

Поднырнув под одно ружье и перехватив его рукой, Владислав одновременно нанес удар ногой в солнечное сплетение второму солдату. Тот от неожиданного удара взмахнул руками и, выронив ружье, полетел со стены в ров, вместе со своим оружием. Крика не последовало. Удар пяткой был точен и солдат умер от знакомства с крабами раньше, чем смог вздохнуть.

Зафиксировав ствол ружья левой рукой, Владислав локтем правой нанес молниеносный удар в челюсть и второй солдат последовал за первым, оставив ружье в руках агента. Истошный вопль солдата, заживо раздираемого крабами, заставил обернуться всех, кто только что рассматривал погибшего «воздухоплавателя» к, теперь уже бывшему, пленнику. Тертен испуганно присел и мышью юркнул за одну из повозок, стоящих неподалеку. Солдаты схватились за ружья, но в умении обращаться с современным оружием Владислав их значительно превосходил и уже через несколько секунд останки еще троих солдат лежали в пыли.

На агента посыпался град стрел и ему волей-неволей пришлось пригнуться, чтобы прикрыть незащищенную голову. Два солдата с зоундлегерами, присев за повозки, целились в него. От одновременного залпа Владислав потерял ориентировку, в глазах у него потемнело, но он все же остался на ногах, не потеряв сознания. Развернувшись в другую сторону, он лег на живот и прицельными выстрелами начал сбивать лучников, засевших в соседней башне. Солдаты, только что стрелявшие в пленника, скорчившись за опрокинутой повозкой, недоуменно переглянулись.

— Не работает, — сказал один озабоченно. Развернувшись в сторону соседа и, обращаясь к нему, повторил. — У меня ружье не работает. Он нажал на курок.

Второй солдат, защищаясь, инстинктивно поднял руку и охнув, осел на землю желеобразной массой. Голова, еще моргая, ничего не понимающими глазами, провалилась в то, что только что было грудной клеткой. Ноги разъехались и на полу, в луже кровавого желе, оказалось то немногое, что еще недавно было живым человеком.

Стрелявший солдат озабоченно посмотрел на свое ружье и, выругавшись, побежал к стене, горя желанием выместить всю злобу на противнике. Владислав тоже решил не дожидаться у моря погоды и, спрыгнув вниз, тренированным приемом откатился в сторону. Встав на одно колено и сбив выстрелом еще одного, неосторожно высунувшегося лучника, он развернулся в сторону солдата, бегущего ему навстречу с ружьем наперевес. Однако тот лисой вильнул в сторону и, уклонившись от направленного на него ствола, выстрелил сам. Его выстрел снова не достиг цели. Владислав уже стоял на другом месте, тщательно прицеливаясь. Нажав на курок, он слегка повел стволом из стороны в сторону, разряжая батареи. Солдат, целясь на бегу, попал в зону излучения, и его ноги пробежали еще несколько метров, прежде чем упасть, голова же вместе с грудной клеткой превратилась в студенистую массу и кровавой кляксой шлепнулась на землю.

Теперь здесь не осталось ни одного солдата, пытающегося остановить разъяренного пленника. Владислав, на ходу подхватив новое ружье, побежал в город, расчитывая добраться до дворца, где наверняка прятался Тертен. Убив нескольких стражников, он распугал остальных свирепым видом и ворвался во дворец. Солдаты больше не вступали с ним в бой. Снаружи слышны были крики.

— Стив здесь! Стив-непобедимый в городе!

Владислав метался по залам, не находя Тертена. Ворвавшись в одну из комнат, он увидел испуганных женщин, сгрудившихся вокруг кровати. Женщины, полными ужаса глазами, смотрели на мужчину, но не уходили. Опустив ружье, Владислав подошел к кровати королевы.

— Королева Истиль! — тихо позвал он. Веки умирающей немолодой, но все еще красивой женщины, дрогнув, приоткрылись. Королева оглядела всех, никого не узнавая. Глаза ее снова закрылись.

— Что с ней? — спросил агент.

Женщины боязливо молчали.

— Что с королевой? — спросил он настойчивей.

Одна молодая служанка, набравшись смелости, вдруг ответила за всех:

— Госпожа приняла яд.

— Яд?!
– Владислав резко повернулся к говорившей. — Дайте ей противоядие.

— От этого яда нет спасения, — женщина опустила голову.

Мутнеющим взглядом Владислав Раденко обвел всех вокруг. Женщины опускали глаза, никто не произнес ни слова. Владислав опустился на колени перед умирающей.

— Истиль, — позвал он тихо, — ты меня слышишь? Истиль, я отомщу за тебя, — он бросил ружье на пол и взял в свои ладони руку королевы. Губы женщины шевельнулись, словно она пыталась что-то сказать ему, пробиваясь сквозь завесу черного тумана. Владислав, заметив это, тотчас наклонился к ее лицу. Губы королевы снова шевельнулись и слабый шепот, словно последний шелест падающих листьев коснулся его слуха.

— Алдана…, внука… спаси… — с губ умирающей сорвался последний вздох, рука ее слегка дрогнула и безвольно упала. Королева была мертва.

— Обещаю, — тихо ответил ей агент. — Обещаю — он встал, и не подняв разряженного оружия, направился к выходу.

Дойдя до середины тронного зала, он вдруг остановился, когда из-за колон начали выскакивать солдаты с копьями. Одно копье ударило Владислава в грудь и остановилось, не в силах преодолеть панцирь. Агент перехватил копье рукой и поднырнув под него, сделал резкую подсечку. Солдат упал, остановив копье в руках Раденко. Солдаты с криками бросились на него, но Владислав движениями, доведенными до автоматизма, парировал удары, двигаясь к выходу из дворца. Позади него оставался кровавый коридор из убитых и раненых.

Когда один из солдат своим клинком перерубил копье в руках Владислава, тот парировал следующий удар рукой. Сабля тонко звякнула, ударившись о панцирь и выбив каскад искр. Солдат в недоумении на секунду замешкался, и агент, ухватив его за запястье, крутнул руку так резко, что солдат ногами описал в воздухе дугу распластался на каменных плитах. Перешагнув через поверженного противника и повернувшись к нему спиной, он сжимая эфес добытой сабли, вышел из дворца.

Ослепленный солнцем, ударившим ему в глаза, Владислав остановился. Сотни солдат молча стояли на площади и сотни пик целились в его сердце.

Заметив в толпе воинов мелькнувшую белую тогу, агент не раздумывая, бросился в гущу солдат, клинком прорубая себе дорогу. Кто-то набросил на него сеть. Владислав попытался было ее разрубить, но следом на нее легла еще одна и еще.

Теперь на него обрушился град ударов. Его сбили с ног, вырвали из рук клинок, потом туго спеленали и поставили на ноги. Его держали так крепко, что он был не в состоянии пошевелиться. От полученных ударов в голове у него мутилось, и он давно уже упал бы, не держи его столько рук.

Кто-то вдруг начал могучим плечом расталкивать толпу солдат. Когда солдаты неохотно расступились, каждый все еще норовил ударить его чем-нибудь, то перед Владиславом оказался ухмыляющийся одноглазый великан.

— Сула одноглазый, это ты? — агент еще не мог говорить, его голос прерывался от множества полученных ударов.

— Я, — подтвердил Сула, — собственной персоной. — Из-за его спины выглянул узурпатор. Важности на его лице уже не было, но зато теперь оно было искажено яростью — яростью труса.

— Сула, ты нарушил закон, — как можно спокойнее сказал Владислав. — И ты умрешь.

Пират ничуть не смутившись, расхохотался, упершись руками в бока.

— Не слишком ли крепко сказано, малыш? — он выхватил свой меч из ножен и уперся им в шею пленника. — Ну что? — сказал он улыбаясь. — Так где же твой белокурый ангел? Все еще на заколдованном корабле?

Он слегка надавил клинком и по шее Владислава побежала струйка крови.

— Смотрите! — закричал Сула, поднимая свой меч над головой.