Девять снов Шахразады

– Но вы хозяйка замка. Разве вы не можете запретить это?

– Нет. Гильдернстерну не нравится, когда кто-нибудь оспаривает его решения. – Она указала пальцем на синяк на подбородке. – Я свободна лишь в ведении домашних дел.

«Да как он смеет!» – в ярости подумала Равенна, но, вспомнив, что леди Гленда любит графа, сдержалась и перевела разговор на другую тему:

– Если бы вы могли указать мне писца его светлости, то я спросила бы у него, как мне написать эту присягу на верность.

– У Гильдернстерна нет писца. Он сам пишет письма, – с явной гордостью сообщила леди Гленда. – Для него главное – ученость, поэтому он так ценит общество Лаймона. Представляете, он говорит не только по-французски, но и по-итальянски, и по-испански!

– В Шотландии мало проку от знания языков, – не удержалась от язвительности Равенна.

– Возможно, но он к тому же хорошо поет и слагает божественно прекрасные стихи.

Перед леди Глендой появился запыхавшийся слуга:

– Все готово для состязаний, миледи. Поле огорожено веревками, скамьи принесены, а повар установил столы для угощений, как вы и распорядились.

– Замечательно! – Леди Гленда улыбнулась Равенне. – Это Лаймон предложил проводить состязания в ловкости, чтобы занять людей до начала походов. Гильдернстерну это очень понравилось. Лэрды раньше так всегда делали, когда созывали членов клана для боевых действий. Его светлость готовы?

– Он только что туда отбыл.

– Без меня? – Гленда побледнела и вскочила на ноги. – Я хотела переодеться, но теперь нет времени.

Подхватив юбки, она торопливо удалилась. Ее примеру последовали остальные дамы в зале. Равенна была вынуждена присоединиться к толпе служанок и женщин попроще. Кое-кто из них, впрочем, смахивал на любительниц одаривать своим вниманием всех, кто готов за это заплатить.

Ристалище огородили веревками – там находились состязающиеся. Зрители толпились вокруг, пили эль и заключали пари. Скамьи для знати поставили в три ряда.

В центре среднего ряда под навесом из темно-синей клетчатой материи – цвет клана Шу – сидели Гленда и другие дамы в ярких платьях. Леди Гленда увидела Равенну и знаком пригласила присоединиться к ней, но та, заметив там леди Селену, отказалась.

– Ах вот ты где, – раздался недовольный голос.

Равенна обернулась и увидела Фэрлиза.

– Как погляжу, ты наслаждаешься жизнью в замке, – произнес он, хмуро оглядев ее прическу и чистое платье.

Сам он, хоть и был одет в свою лучшую шерстяную тунику, выглядел не лучше собственных грумов.

– Где ты устроился?

– Мне повезло, я купил небольшую палатку.

– А остальные?

Фэрлиз пожал плечами.

– Кто где.

«Спят на земле под открытым небом?!» Равенна почувствовала себя виноватой, так как долг главы клана – позаботиться о своих людях.

– Я познакомилась с хозяйкой Камелота, – сказала она. – Когда игры закончатся, я попрошу ее подыскать место для всех нас.

– Мы не нуждаемся в твоих благодеяниях, – огрызнулся Фэрлиз. – Ты виделась с графом? Небось уже успела влезть к нему в постель и выудить у него покровительство и грамоту на опекунство?

– Я не виделась с графом, – оборвала Фэрлиза Равенна.

– Это хорошо, потому что я собираюсь…

Он не договорил, так как звуки труб призвали толпу к молчанию. На середину площадки выехал Гильдернстерн. Красно-черный тартан был затянут ремнем поверх белой шерстяной туники. На голове красовалась черная бархатная шапка с тремя ястребиными перьями. На руках сверкали перстни.

– Приветствую всех. Представляю вам вождей Великой миротворческой армии.

Воины вышли на поле. Их было человек сорок, некоторые в блестящих кольчугах, некоторые в подбитых материей доспехах, а кое-кто и вовсе с голыми ногами, покрытые шкурами животных, с длинными копьями в руках.

– Мы проверим нашу готовность к бою. Что вы скажете, вожди кланов? Готовы ли ваши люди показать свою храбрость?

– Да! – выкрикнули вожди. Воздух содрогался от воинственных криков.

– А разве Дэнны не выступили на поле? – сквозь шум спросила Равенна.

– Похоже, твои новые друзья не успели рассказать тебе… Мы в немилости, – сквозь зубы прошипел Фэрлиз. – Братец, похоже, отказался в свое время присоединиться к армии графа, и теперь на нас лежит позорное пятно. Ты знала, что Падди приезжал сюда и что его убили, когда он возвращался из Камелота?

– Нет, – еле слышно сказала Равенна. – А что будет с присягой на верность?

– Я графа не спрашивал. Ты бы видела, как эти Стюарты смотрят на меня! Словно я шпион или убийца.

– Что же мы можем сделать? – спросила она Фэрлиза.

– Я лично буду выжидать и найду возможность доказать, что я не такой трус, как Падди.

– Трус? Он никогда им не был!

– Он был слабовольный старый дурень, у которого не хватило ума сообразить, что единственная возможность для Дэннов добиться достойного положения – это присоединиться к Ворону.

– Ублюдок! Убийца! – раздался чей-то вопль у нее под самым ухом.

Равенна оглянулась и увидела перекошенное от злости лицо мальчишки. Кого он имел в виду? Фэрлиза?

– Я убью его! Эта гнусная светлость заплатит за все! – Мальчик пролез под веревками и, выхватив из-за пояса кинжал, побежал к графу.

– Остановись! – крикнула Равенна.

– Осторожнее, милорд граф! – закричал Фэрлиз и, перепрыгнув через веревку, стал пробираться сквозь строй воинов за мальчишкой.

Гильдернстерн обернулся и что-то закричал. Вожди кланов, окружавшие его с трех сторон, замерли на месте, глядя на бегущего мальчика, затем обнажили мечи.

Парнишка остановился и занес руку с кинжалом.

– Не-е-ет! – Фэрлиз набросился на него, они упали и принялись кататься по земле.

Равенна, бросившись вслед за ними, увидела, как Фэрлиз выхватил кинжал из руки парня и занес его над своей жертвой.

– Не смей! – Равенна зажала руку Фэрлиза и не дала ему нанести удар.