Девятью Девять

— Вы думаете, что Агасфера хотят подставить?

— Опять вопросы. Я думаю вот что — либо он виновен, либо кто-то желает ему зла. Расхаживать в желтом одеянии способен либо Агасфер, либо тот, кто всеми силами пытается спихнуть вину на него. То же самое касается дротика.

— Но алиби Агасфера…

— Да, да. Сто восемь человек видели человека в желтом одеянии в Храме Света. Вы с Джозефом видели человека в желтом одеянии здесь. Кто видел Агасфера, хоть когда-нибудь? Все любуются только хламидой да бородой!

— Мы даже бороду не видели.

— Что? Здесь витало чисто выбритое астральное тело?

— Не знаю. Голова была повернута в другую сторону, лицо заслонял капюшон. Мы видели только одеяние.

— Так. Не знаю, плюс это или минус… Ей-богу, Дункан, я еще никогда не встречал алиби, которое так легко проверить и так трудно опровергнуть. Каждый из ста восьми адептов поклянется на Евангелии от Иосифа, что видел в тот вечер Агасфера. На самом деле они видели какого-то человека в Агасферовой одежде, но поди это докажи. Если бы я только мог выяснить, кто такой Агасфер на самом деле…

— Ну так арестуйте его и разденьте.

— Да? Черта с два. Он найдет себе адвоката, прежде чем мы успеем внести соответствующую запись в протокол. Мне нужна ваша помощь, Дункан.

— Моя? Но зачем?

Маршалл взял со стола исписанный лист.

— Видели?

Мэтт посмотрел.

— Нет. Вероятно, написано в тот же вечер.

— Прочтите.

Он прочел:

Личность этого шарлатана Агасфера и истинная природа сил, которые стоят за ним и от имени которых он действует, по-прежнему остаются загадкой. Проповедуемая Агасфером нелюбовь к официальным религиям и всем либеральным философиям (здесь он превосходит даже почтенного Мартина Диаса и преподобного отца Кофлина) указывает, что его учение, возможно, преследует политические цели.

Агасфер — превосходный оратор. Напрашивается подозрение, что он нанят именно в этом качестве и что руководит им какое-то неизвестное нам дитя Света. Мои собственные догадки касательно загадочного дитяти настолько неприятны и, к сожалению, необоснованны, что до определенного времени они должны остаться известными только мне.

— Он кого-то подозревал, — подытожил Маршалл. — А вы были его доверенным помощником. Ну?

— Харриган о чем-то думал. Вечером он сделал несколько загадочных замечаний… Господи, я помню. Он сказал, что есть какие-то секретные заметки, которые он не показал никому.

— И чего мы ждем? — Маршалл решительно указал на заваленный бумагами стол.

Глава IX

Через два долгих часа Мэтт, совсем одеревеневший, оторвался от разбросанных бумаг.

— Знаете что, — пробормотал он, — я здесь явно перерабатываю. Я в этом доме третий вечер, но уже думаю о сне как о чем-то далеком и прекрасном. Теплое, приятное воспоминание…

— По крайней мере, — проворчал Маршалл, — вы холостяк.

Мэтт оттолкнул бумаги и откинулся на спинку кресла. Того самого, из которого Вулф Харриган любил бросать дротики. И в котором он наверняка сидел в тот вечер, когда принял своего последнего визитера.

— Несомненно одно. Секретных бумаг тут нет. Никаких. Но мы не потратили время зря. Теперь у вас есть полный список всех лиц, которыми занимался Харриган.

— Мелкая рыбешка. Проверим на всякий случай еще разок и поставим точку. Агасфер и Свами — единственные, кто нас пока интересует. Все эти грошовые предсказатели не пойдут на убийство ради сохранения клиентуры…

Мэтт встал и потянулся.

— Можно я наконец отправлюсь домой? Вы понятия не имеете, какой притягательной сегодня кажется паршивая гостиничная спальня.

Лейтенант тоже встал.

— Не искушайте меня, Дункан. Если я начну думать о Леоне, то брошу все и побегу домой. Но у нас есть еще одно дело.

Мэтт застонал.

— Ну и какое же?

— Еще раз прочешем весь кабинет. Не считая вас, после обнаружения трупа сюда не заходил никто, кроме полиции. Бог весть какие фальшивые улики могут здесь появиться спустя сутки. Поэтому мы с вами поскорее должны выяснить, каким образом преступник провернул трюк с запертой комнатой. Сначала порассуждаем вслух, садитесь обратно в ваше кресло. Первая задача — охарактеризовать эту, на первый взгляд, невозможную ситуацию. Так. Жертва убита в помещении, из которого, по всей видимости, невозможно выйти. Какой вариант из числа разумных приходит вам в голову первым?

— Но ведь кто-то вышел! Мы с Джозефом видели…

— Знаю. Но на минуту забудьте об этом. Каким еще образом можно объяснить случившееся?

— Самоубийство?

— Да. Версия номер один — самоубийство. Как она согласуется с известными фактами? Направление пули. Ну допустим Наличие оружия. Допустим. Мотив. Отсутствует. И все-таки самоубийство было бы серьезным вариантом, если бы не одна мелочь. Тест на пороховой осадок показал, что Харриган не стрелял из пистолета незадолго до смерти. А поскольку он умер мгновенно, то, разумеется, не успел бы снять перчатки. Он лежал с обнаженными руками, на которых в буквальном смысле не нашли крови. Значит, самоубийство вычеркиваем.

— А как насчет какого-нибудь механического приспособления, чтобы спустить курок, не оставив следов на руках?

— Зачем? Из вредности? Но даже если так, куда делось это приспособление? Полицейские прошлись по комнате, как стая саранчи. Нет, самоубийство исключается. Каким еще образом можно было застрелить человека в кабинете, из которого никто не выходил?

— А что, если его застрелили снаружи, а потом забросили в комнату пистолет? — задумчиво произнес Мэтт.

— Неплохо. Версия номер два — Харригана застрелили с улицы. Но это не проще, чем самому убийце выбраться из комнаты, поскольку нигде нет ни единой щели, чтоб просунуть пистолет. И наконец, на лице Харригана, точнее на том, что от него осталось, нашли пороховой ожог. Он погиб в кабинете, и убийца находился здесь.

— Черт возьми, — заметил Мэтт, — именно это мы с Джозефом твердили вам с самого начала. Зачем идти кружным путем?

— Потому что любую версию надо доказать. Разве вы не понимаете? С тех пор как вы рассказали мне о световых эффектах в Храме Света, я встревожился. Помните? Агасфер использует проектор, чтобы освещать задник. Я не исключал возможности, что желтая фигура, которую вы видели, была всего лишь картинкой. Пришлось доказать, что кто-то действительно сюда проник.

Мэтт усмехнулся.

— Простите, лейтенант, но я мог бы опровергнуть версию с проектором без лишних усилий. Если помните, мы находились снаружи в сумерках и видели внутренность комнаты, потому что ярко пылал камин. Если бы картинку передали снаружи через окно, мы бы не увидели ее, потому что па заднем плане горел огонь. Если же изображение передали изнутри на экран или на стену, аргумент здесь такой же, как и в версии с самоубийством, — ваша стая саранчи нашла бы проектор.

Маршалл задумался и кивнул.