Деяния святых Апостолов

3:1 — 4:31 3. Начало гонений

Лука нарисовал идиллическую картину ранней христианской общины в Иерусалиме. Ее члены, получив прощение и дар Духа, пребывали в учении Апостолов, поклонялись Богу, заботились друг о друге и свидетельствовали тем, кто еще находился вне круга их общения. Все было наполнено светом, миром, радостью и любовью. Получив повеления от Христа и силу от Духа, они стояли на пороге величайшего миссионерского путешествия, которое собирается описать Лука. Прекрасный корабль под названием «Церковь Христа» готов поднять паруса, чтобы наполнить их ветром Духа, и отправиться в путешествие, чтобы одержать духовные победы. Но почти сразу поднялся полный опасностей шторм, такой яростный, что появилась угроза самому существованию церкви.

И если можно сказать, что главным героем в повествовании Деяний 1 и 2 является Святой Дух, то главным действующим лицом в Деяниях 3–6 почти наверняка является сатана. Правда, его называют по имени только раз, но активная деятельность злых сил прослеживается повсюду. Его упоминают единственный раз тогда, когда Петр вопрошает Ананию: «Анания! Для чего ты допустил сатане вложить в сердце твое мысль солгать Духу Святому..?» (5:3). Здесь Святой Дух и дух злобы, которого часто называют дьяволом, противопоставлены друг другу. На Первый взгляд можно видеть лишь противостояние двух

человек, один из которых солгал другому, но умение Петра распознавать духов позволяет ему за всем этим увидеть сокрытую реальность: сатана солгал Богу (5:3–4). Действительно, сатана «вложил в сердце» Анании побуждение сделать это. Мы словно видим отраженную в кривом зеркале исполненность злым духом — сатанинское подобие состоянию Петра, исполненного Духом Святым.

Чтобы лучше понять раннюю церковь, нам нужно прочитать Деяния святых Апостолов и Книгу Откровения одновременно. Обе рассказывают одну и ту же историю о церкви и ее опыте, о развитии конфликта, но с различных точек зрения. Лука в Деяниях констатирует то, что разворачивается на сцене истории перед глазами наблюдателей; Иоанн в Откровении позволяет нам увидеть скрытые силы в действии. В Деяниях восстают и подрывают авторитет церкви люди; в Откровении занавес приоткрыт, и мы видим враждебность самого дьявола, изображенного в виде красного дракона, которому помогают два гротескных чудовища и распутная блудница. Воистину, Откровение являет собой картину многовековой битвы между Агнцем и драконом, Христом и сатаной, Иерусалимом — святым городом и Вавилоном — великим городом, церковью и миром. Более того, вряд ли может быть совпадением то, что трем союзникам дракона в первых главах Деяний символически соответствуют три орудия, направленные против церкви, то есть: гонения, моральный компромисс и опасность обольщения лжеучениями, когда Апостолов отвлекают от их главной ответственности, то есть «служения Слову и молитве».

Самым жестоким орудием дьявола является физическое насилие, и Лука описывает две вспышки гонений со стороны синедриона. В первом случае арестовали Петра и Иоанна, посадили их в тюрьму, запретили проповедовать, а затем, предупредив, отпустили (4:1–22); во второй раз их И других («апостолов» вообще) арестовали, посадили в тюрьму и допросили, но на этот раз избили плетьми, прежде чем запретить проповедовать, затем отпустили. Лука видит в этом исполнение предсказаний Самого Иисуса, которые записаны в его Евангелии, о том, что Его учеников будут ненавидеть, «и пронесут имя» их «как бесчестное» (Лк. 6:22, 26), что их приведут в синагоги «к начальствам и властям» (Лк. 12:11), будут преследовать и гнать, предавая в темницы, за имя Иисуса (Лк. 21:12 и дал.).

Интересно отметить сходство построения глав 3 и 4 Деяний со структурой главы 2. Сначала Лука описывает чудесное событие с точки зрения наблюдателя (во 2 главе) — сошествие Духа (2:1–13), а в главе 3 — исцеление хромого (3:1–10). История рассказана объективным, бесстрастным тоном, хотя в обоих случаях о толпе говорится как о людях, находившихся в изумлении, «не в состоянии объяснить» происходящее [110] . Во–вторых, Лука записывает речь Петра, где рассказывается о чудесном событии, а объяснение этому чуду дается так, чтобы прославить Христа, Которого его слушатели убили, но Бог воскресил, о чем свидетельствуют Апостолы. Ныне воскресший Христос и излил Духа, и исцелил хромого, являя таким образом силу Своего имени тем, кто уверовал в Него (2:23—39; 3:13–16; 4:12). Каждый раз Петр заканчивает свою проповедь призывом покаяться, чтобы получить обещанные благословения (2:38 и дал. и 3:17 и дал.) В–третьих, Лука описывает последствия чудесного события и то, как объясняет его Петр, а именно: исполненная Духом церковь, которая в первом случае учится, поклоняется, делится с ближними и свидетельствует (2:42–47), а во втором — терпит гонения, но так же молится и делится своим свидетельством (4:1–37).

110

ИБ, 2:7,12; 3:10.

В то время как Лука представляет этот маленький литературный портрет церкви после Пятидесятницы, он концентрирует свое внимание сначала на хромом, которого исцелили (3:1–10), затем повествует об Апостоле Петре, который обращается к толпе (3:11–26), рассказывает о совете, который арестовал и осудил Апостолов (4:1–22), и заканчивает церковью, которая обратилась к Богу с молитвой о помощи (4:23–31).

1. Хромой от рождения исцелился (3:1—10)

Поводом для возмущения иудейских властей послужило исцеление хромого и последовавшая вслед за этим проповедь Петра. В начале книги Лука сообщает читате. лям о намерении рассказать о том, что Иисус продолжал после Своего вознесения «делать» и «учить» Апостолов (1:1–2). Он также сообщил нам, что «много чудес и знамений совершилось чрез Апостолов» (2:43). Теперь Лука предлагает нашему вниманию особенно яркий пример, Петр и Иоанн шли вместе в храм. Дата не указывается, но дается время, а именно в нас девятый, что является временем молитвы (1). Это случилось вскоре после вечернего жертвоприношения. Этот обряд соблюдался всеми благочестивыми иудеями, подобно Даниилу, и «боящимися Бога», подобно Корнилию (Дан. 9:20–21; Деян. 10:2,22). Приход Апостолов в храм совпал по времени с приходом человека, который был… хромой от чрева матери его, которого носили и сажали каждый день, предположительно родственники или друзья, чтобы он мог там просить милостыни у тех, кто приходил на богослужения и кто думал (между прочим) подаянием проявить свою добродетель.

Хромой сидел, говорит Лука, при дверях храма, называемых Красными. Комментаторы часто определяют эти ворота как Никаноровы. Они являлись главными восточными воротами и вели в храм со двора язычников. Поскольку Лука называет их «Красными», это, возможно, те самые ворота, что были сделаны из коринфской меди, о которых Иосиф сказал, что они «далеко превосходили в стоимости посеребренные и позолоченные» ворота [111] . Они были около семидесяти пяти футов высотой и имели огромные двойные двери. А внизу у этих ворот сидел хромой, просивший подаяние. Заинтересованность Луки–медика проявляется в короткой справке, которую он выдает нам. Он сообщает, что тот был хромым от рождения; теперь же мужчине было лет более сорока (4:22); его увечье было настолько серьезным, что его приходилось носить и сажать у ворот, чтобы он мог просить милостыню у входящих в храм (2). Он, увидев Петра и Иоанна пред входом во храм, просил у них милостыни (3). Апостолы остановились и, всмотревшись в него, Петр дал ему две команды. Первая — Взгляни на нас (4). И он пристально смотрел на них, надеясь получить от них что–нибудь (5). Но во втором повелении Петр говорит хромому, что имеет нечто лучшее, чем деньги: серебра и золота нет у меня; а что имею, то даю тебе: во имя Иисуса Христа Назорея встань и ходи (6). Апостол не отступил затем в сторону, чтобы понаблюдать, как человек попытается встать на ноги: он наклонился и, взяв его за правую руку, поднял (7а). Как комментирует это Томас Уокер, «сила принадлежала Христу, но рука Петру» [112] . Этот жест Петра не являл его неверие, но был проявлением любви. Кроме того, Петр видел Иисуса делающим то же, когда Иисус взял дочь Иаира за руку (Лк. 8:54). И вдруг, продолжает доктор Лука, укрепились его ступни и колена (76) — и стали такими крепкими и сильными, что, вскочив, бывший хромой стал, и начал ходить, чего не делал никогда прежде. И не только встал, но и последовал за Апостолами и вошел с ними в храм, все время ходя и скача и хваля Бога (8). Это чудо явилось выдающимся исполнением мессианского пророчества: «Тогда хромой вскочит, как олень» (Ис. 35:6).

111

Иосиф, «Иудейская война», V.5.3.

112

Уолкер, с. 67.

Быстро собралась толпа. Ибо весь народ видел его ходящим и хвалящим Бога (9). В четвертый раз Лука описывает этого человека ходящим, словно бы подчеркивает невероятность того факта, что его бедные недееспособные ноги и ступни впервые в жизни стали Действовать. И узнали его, что это был тот, который стал хорошо знаком многим людям за те долгие десятки лет, потому что сидел у Красных дверей храма каждый день для милостыни, и исполнились ужаса и изумления от сучившегося с ним (10).

2. Апостол Петр проповедует толпе (3:11–26)

И как исцеленный хромой не отходил от Петра и Иоанна, исцеленный, но все еще державшийся поближе к ним и не совсем уверенный в том, что произошло с ним, то весь народ в изумлении сбежался к ним и собрался в притвор, называемый Соломонов (11). Это был крытый участок, или «галерея» (НАБ), покрытый кедром, образованный двойным рядом мраморных колонн, которые тянулись вдоль всей восточной стороны внешнего двора. Иисус Сам иногда ходил туда и учил в нем (Ин. 10:23).

Петр воспользовался этой возможностью, чтобы проповедовать. Точно так же, как Пятидесятница была поводом для его первой проповеди, так и исцеление хромого стало возможностью для второй. Оба события явились действием вознесенного Христа. Оба явились теми знамениями, которые провозгласили Иисуса как Господа и Спасителя. Оба вызвали изумление народа.

Петр начал с прославления имени Иисуса. Мужи Израильские! что дивитесь сему? — спросил он (12), предположительно указывая на исцеленного хромого. Или что смотрите на нас? — возможно, показывая на себя и Иоанна, — как будто бы мы своею силою или благочестием сделали то, что он ходит? (12). Петр направляет их внимание на Иисуса, чьим могущественным именем сотворилось это чудо. Ибо Бог Авраама и Исаака и Иакова, Бог отцов наших, прославил Сына Своего Иисуса (13а). Говоря о Боге, Петр убежден в том, что все то в Иисусе, что явилось для иудеев новым, является непосредственным продолжением и исполнением ветхозаветных пророчеств. Затем, противопоставляя высокую честь, которую Бог оказал Иисусу, Петр говорит о том бесчестии, которому жители Иерусалима подвергли Иисуса четырежды: (1) вы предали Его на убийство и (2) отреклись пред лицем Пилата (как и Петр сам «отрекся» от Него перед лицом служанки и других (ср.: Лк. 22:5–62)), когда он полагал освободить Его (136). (3) Но вы от Святого и Праведного отреклись, и просили даровать вам человека убийцу (14)», таким образом потребовав «убиения невинного» и «оправдания виновного» [113] , (4) Начальника жизни убили — какой поразительный оксиморон [114] , в котором Тот, Кто есть начало («начальник») жизни, податель жизни (archegos может означать и то, и другое), Сам лишен жизни, и вот Сего Бог воскресил из мертвых, нему мы свидетели (15). И ради веры во имя Его, то есть благодаря вере в однажды отверженного, но теперь воскресшего и правящего Иисуса, имя Его укрепило сего хромого человека, которого вы видите и знаете. Петр повторяет и повторяет это, чтобы усилить свое сообщение, на этот раз отделяя имя от веры, которая подразумевает это имя. Ибо именно имя Его (все, что Он есть и что Он сделал), вместе с верой, которая от Него, которая возникает в тех, кто понимает то, что дает Его имя, даровала ему исцеление сие пред всеми вами (16).

113

Александр, I, с. 109.

114

Оксиморон, оксюморон — стилистический оборот, в котором сочетаются семантически контрастные слова, создающие неожиданное смысловое единство, напр.: «живой труп», «убогая роскошь». — Прим. Перев.