Деяния святых Апостолов
Шрифт:
Но что говорил Стефан против храма и закона? Ложные свидетели пояснили: Ибо мы слышали, как он говорил, что Иисус Назорей разрушит место сие и переменит обычаи, которые передал нам Моисей (14). Слова Стефана против храма и закона являются учением о том, что Иисус Назорей сделает с двумя иудейскими святынями. Был ли прав Стефан? Был ли Иисус иконоборцем, Который грозился разрушить храм и изменить закон, лишив, таким образом, Израиль двух его самых ценных сокровищ и даже восстав против Бога, Который дал их Израилю? Самого Иисуса обвиняли в этом, и потому можно предположить, что Стефан, как верный ученик, повторял вслед за учителем Его учение.
Итак, что же Иисус говорил о храме и о законе? Во–первых, «мы слышали», говорили лжесвидетели, «как Он говорил: «Я разрушу храм сей рукотворенный, и чрез три дня воздвигну другой, нерукотворенный» (Мк. 14:58; ср.: 15:29; Мф. 26:61). Слышавшие Его думали, что Он говорит буквально и спросили: «Сей храм строился сорок шесть лет, и Ты в три дня воздвигнешь
Во–вторых, Иисус сказал, что Он пришел исполнить закон. Верно то, что Его обвиняли в неуважении к закону, например, в отношении субботы. Дело же в том, что книжники и фарисеи не понимали Его. То, что Он делал, противоречило неверному толкованию закона Моисея книжниками и таким образом перечеркивало все предания старцев. Но Он никогда не проявлял неуважения к самому закону. Наоборот, Он говорил: «Не думайте, что Я пришел нарушить закон или пророков: не нарушить пришел Я, но исполнить» (Мф. 5:17). В частности, Он доказал это, положив Свою жизнь за нас, исполнив закон, касающийся священства и жертвы.
Иисус учил, что храм и закон будут заменены, подразумевая, что теперь люди найдут в Нем, в Мессии, исполнение всех ветхозаветных пророчеств по Божьей воле. Сам Иисус был и есть храм и исполнение закона. Более того, и храм, и закон указывали на Него и теперь исполнились в Нем, и это лишь увеличивает их важность, а не преуменьшает ее. Насколько мы знаем, Стефан учил тому же, чему учил Иисус. Лжесвидетели обвинили его в том, будто бы он утверждал, что Иисус Назорей разрушит сей храм и изменит закон. То есть, они представили Христа как разрушителя святынь и хулителя закона. Но Стефан проповедовал Христа как Того, в Ком все, что было предсказано в Ветхом Завете, исполнилось, включая храм и закон.
И все, сидящие в синедрионе, смотря на него, видели лице его, как лице Ангела (15). Весьма примечательно то, что все члены совета, глядя на человека, сидящего нз скамье подсудимых, могли видеть его лицо, сияющее, как лицо ангела, а ведь именно это случилось и с лицом Моисея, когда он спустился с горы Синай, неся своему народу закон (Исх. 34:29 и дал.). Разве не по воле Божьей у Стефана лицо было таким же сияющим, когда его обвинили в оппозиции закону, каким было у Моисея тогда, когда он получил от Бога этот закон? Таким образом Бог дал понять, что и служение Моисея закону и толкование закона Стефаном имели на себе печать Его одобрения. И действительно, Стефану было дано Божье благословение во всем. Благодать и сила его служения (8), его неопровержимая мудрость (10) и его сияющее лицо были тому подтверждением.
2. Речь Стефана в свою защиту (7:1–53)
Многие исследователи, изучавшие речь Стефана, критикуют ее как хаотичную, скучную и даже бессвязную. Джордж Бернард Шоу в своем предисловии к «Андроклу и льву» называет Стефана «довольно несносным молодым оратором», «бестактным и самоуверенным занудой». Он говорит, что Стефан «выступил перед советом с речью и… навязал им утомительный обзор истории Израиля, с которой они, предположительно, были так же хорошо знакомы, как и он» [147] .
147
Джордж Бернард Шоу, Предисловие к книге «Андрокл и лев» (1912 г.; Констебл, 1916 г.), с. Ixxxv. — Androcles and the Lion.
Другие считают, что его речь не только неинтересна, но даже не имеет никакого смысла. Дибелиус, например, написал о «неуместности большей части его речи» [148] . Однако не все критики дают речи Стефана такие негативные оценки. Уильям Нейл даже назвал его речь «тонким и мастерским провозглашением Евангелия» [149] .
Важно помнить о характере и цели речи Стефана. После того как ему были предъявлены два серьезных обвинения, первосвященник задал ему прямой вопрос: Так ли это? (7:1) Поэтому Стефану пришлось защищать себя таким образом, чтобы построить apologia своего наступательного Евангелия. Он не просто повторил основные моменты ветхозаветной истории, которые хорошо были известны синедриону, но представил их, сделав определенные выводы. Он стремился доказать, что его позиция была далеко не «богохульной», что в его учении не было неуважения к Божьему слову, но, напротив, он фактически прославлял его. Ибо Писание Ветхого Завета подтверждало его учение о храме и законе, особенно в части предсказания о Мессии, в то время как именно они нарушали закон, отвергая Его, а не он. Сам Стефан был
буквально пропитан Ветхим Заветом, что видно из его речи, щедро украшенной цитатами.148
Дибелиус, с. 167 и 169.
149
Нейл, с. 107.
а. Храм
Евреи превозносили свой храм не из–за его архитектурного великолепия, но потому что Бог обещал, что там будет «обитать Его Имя» и что Бог будет встречать там Своих людей. В нескольких псалмах воспевается любовь Израиля к храму. Например, «Одного просил я у Господа, того только ищу, чтобы пребывать мне в доме Господнем во все дни жизни моей, созерцать красоту Господню и посещать храм Его» (Пс. 26:4; ср.: Пс. 14,41–42,83,121,133,146,149.). И это было правильно. Но многие пришли к неверному выводу. Люди стали полностью отождествлять Иегову с храмом и считали, что храм гарантирует им Божью защиту, а разрушение храма соответственно означало бы, что Бог их покинул. Именно против такого понимания выступали пророки (напр.: Иер. 7:4.). Но задолго до них, как указывал Стефан, великие герои Ветхого Завета никогда не представляли, что Бог мог быть заключен в здании.
Стефан выбрал четыре важные эпохи из истории Израиля, в каждой из которых доминировал один главный характер. Сначала он остановился на Аврааме и патриархальном веке (7:2—8); затем говорил об Иосифе и египетском рабстве (9–19); третьим идет Моисей, исход израильского народа и его странствия по пустыне (20–44); и в конце повествуется о Давиде и Соломоне, об установлении монархии (45–50). В качестве связующего звена всех четырех эпох Стефан использует тот факт, что ни в одной из них присутствие Божье не было ограничено каким–то одним конкретным местом. Напротив, Бог Ветхого Завета есть живой Бог, Бог в движении и на марше, Бог, Который всегда призывает Своих людей к новым действиям, всегда сопровождает и направляет их в их продвижении вперед.
(1) Авраам (7:2–8)
Вот краткое изложение Стефаном первой, или патриархальной эпохи, в которой ключевой фигурой являлся Авраам:
Бог славы явился отцу нашему Аврааму в Месопотамии, прежде переселения его в Харран, 3 И сказал ему: выйди из земли твоей и из родства твоего и из дома отца твоего, и пойди в землю, которую покажу тебе.
4 Тогда он вышел из земли Халдейской и поселился в Харране; а оттуда, по смерти отца его, переселил его Бог в сию землю, в которой вы ныне живете; 5 И не дал ему на ней наследства ни на стопу ноги, а обещал дать ее во владение ему и потомству его по нем, когда еще был он бездетен. 6 И сказал ему Бог, что потомки его будут переселенцами в чужой земле и будут в порабощении и притеснении лет четыреста, 7 Но Я, сказал Бог, произведу суд над тем народом, у которого они будут в порабощении; и после того они выйдут и будут служить Мне на сем месте. 8 И дал ему завет обрезания. По сем родил он Исаака и обрезал его в восьмый день; а Исаак родил Иакова, Иаков же — двенадцать патриархов.
Не случайно Стефан выбирает для Иеговы титул — Бог славы, ибо Его слава является проявлением Его Самого. Стефан собирается рассказать, как Бог проявил Себя Аврааму. Он явился ему прежде в Месопотамии, а именно в Уре Халдейском (Быт. 11:28), когда он и его семья «служили иным богам» (И. Нав. 24:2.). И даже во времена идолопоклонства Бог явился и говорил к Аврааму, повелев ему покинуть родной дом и свой народ, идти в другую страну, которую Он позже укажет. Некоторые комментаторы считают, что Стефан здесь допустил ошибку. Основываясь на Бытие 11:31 — 12:1, они утверждают, что Бог дал Свой приказ Аврааму в Харране, а не в Уре. Но Бытие 12:1 можно перевести, как «сказал Господь Авраму» (НИВ) (глагол в оригинале находится в прошедшем совершенном времени, что означает, что действие, выраженное глаголом, уже завершилось в прошлом), предполагая, что сказанное Богом Аврааму в Харране явилось подтверждением того, что уже было однажды ему сказано в Уре. Конечно же, Бог позже сказал о Себе, как о «Господе, Который вывел тебя из Ура Халдейского…», и Иисус Навин, и Неемия — оба подтверждают это (Быт. 15:7; И. Нав. 24:3; Неем. 9:7). Итак, Авраам покинул Ур и поселился в Харране; а оттуда, по смерти отца его, переселил его Бог, отправив в путешествие дальше, в землю Ханаанскую. Однако не дал ему на ней наследства ни на стопу ноги, но вместо этого обещал дать ее во владение ему и потомству его по нем (хотя в тот момент у него детей не было). Но даже они не унаследуют эту землю сразу, потому что сначала они будут переселенцами в чужой земле и будут в порабощении и притеснении лет четыреста (Стефан довольствуется круглой цифрой, хотя более точный период порабощения исчислялся 430 годами) (ср.: Быт 15:13; Исх. 12:40–41). И даже в период их жестокого рабства Бог не забыл и не оставил их. Он обещал произвести суд над тем народом, который поработил их, таким образом освободив их от рабства (7).