Действительность. Том 1

Так вот, несколько забегая вперёд. Всё наше великое разумение существует лишь потому, что благодаря способности эукариот, с помощью коллагена объединятся и выстраивать последовательные цепи, «мелкие разумы» каждого эукариота объединившись в сложные системы, образовали более мощное и сложное разумение нашего тела, выливающееся в невероятную сложность трансцендентального разумения нашего мозга. Мозга, как некоего конденсатора, собирающего и упорядочивающего «мелкие разумения эукариот», «мили токов», и образовывающего «государство-личность» с властвующим диктатом собственного порядка и разумения. И появление нашего могучего разума, обязано тому изначальному и повсеместному стремлению каждого эукариота к власти, стремление захватить как можно более широкое пространство, повелевать как можно более перспективными направлениями. И по большому счёту, благодаря именно этому само утверждающемуся мотиву, существует Величие, как таковое.

Поверхностный обзор мироздания

Наша планета Земля, сформировавшись миллиарды лет назад из отдельных пылинок, блуждающих в космосе, вступив в связь с Солнцем, родила нас. И теперь мы существуем и живём по их законам, во всём повторяя все их сущностные и трансформативные особенности. Видящий, да увидит! Каждая субстанция в этом мире, развивается по тем законам, которые диктует ей, породивший её. И она не в силах выйти из-под этой фатальной доминанты. Цепочки этих зависимостей уходят во все стороны нашей Вселенной. Мы способны видеть только кусочек, часть грандиозной цепи, условно говоря, от самой Вселенной, галактик и планет, до ядра какого-нибудь вещества. Но может статься, что в этом ядре, – целая Вселенная, со своим уровнем пребывания, который мы никогда не осмыслим. Также и вся наша Вселенная, для кого-нибудь «безмерного наблюдателя» в нашем представлении, будет представляться мельчайшим ядром. Ведь вся сущность миропорядка, – в масштабах и соотношении размеров, с одной стороны, и в соотношении скоростей и их взаимодействий, с другой. Мы, попросту говоря, занимаем лишь несколько колец этой бесконечной спирали, и ещё несколько способны видеть в ту и другую стороны. Конечно, соразмерно нашим способностям и адекватно нашим векторам воззрения. Имя же этой спирали – бесконечность. Ибо мир бесконечен как в расстояниях, так и в размерах. Но вот, занимаем мы уже существующие кольца, или сами создаём их, – это вопрос. Ведь дело в том, что вся эта бесконечность, как в расстояниях, так и в размерах – плод нашего разума. Ведь всякое расстояние, всякое пространство как таковое, и всякая динамика в этом пространстве, определяемая временем, есть всецело порождение нашего разума, и во всех своих аспектах строго зависит от его внутренней архитектоники.

Но вот что, на самом деле обеспечивает существование пространства вообще, и сущего в этом пространстве? Если не складывать всё на ноумен, если представить себе на секунду, что мир феномена – существует сам по себе, если посмотреть так сказать, со стороны на общую физику феномена и попытаться обосновать само явление из принципов этого явления, то, пожалуй, это можно проделать, посмотрев в суть самого феномена, как явления. Что на самом деле обеспечивает существование всякого объекта в эфире пустоты? Это то, что в противоположность гравитации, некоего фундамента всякого объединения, необходимо присутствует антигравитация, как некое противоположное гравитации и равное ему, фундаментальное начало. Две противонаправленные и не существующие друг без друга, стихии. Именно их противостояние и сохраняет баланс во всех без исключения плоскостях ощущаемого нами мира, и определяет всякий горизонт событий. Ибо в этом противостоянии – всё! Всякая форма внешнего мира, всякая форма объекта, обусловлена этим противостоянием и его балансом. Без него нет, и никогда бы не было сущего как такового. Ведь всё материальное, всё сущее возможно только в балансе противостоящих стихий и никак иначе. Всякая гипотетическая победа на этом поле одной из монад действительности, приводит к исчезновению обоих оппонентов. Условно говоря, именно в балансе «сил гравитации», и «сил антигравитации», «сил центробежных и «сил центростремительных» образующих в своём синтезе силы материализации, и силы анти–материализации существует всё и вся. А сказать проще; Материя как таковая, существует лишь как внутреннее напряжение. Не будь этого напряжения, и не было бы ничего. Мы не можем наблюдать те объекты, в которых победила одна из сил, ибо они перестали существовать, – растворились в эфире, либо не родились вовсе. Если бы мы могли их наблюдать, наш мир был бы завален «трупами», – «стихийными трупами природы».

Далее. Что в своей сути есть – пространство, и что в своей сути есть – время? Могут ли время и пространство существовать как абсолютные самодостаточные данности? Попробуй отделить время от пространства, или пространство от времени, и каждое их них – исчезнет, как утренний туман. Нам кажется, что мы чувствуем время и пространство, как некие отдельные самостийные стихии. Будто бы, как нечто данное существует в нашем разуме время, и как нечто сущностное и незыблемое – существует пространство. На самом деле мы чувствуем не время и пространство, как некие самобытные монады бытия, но лишь соотношение наших внутренних обменов и трансформаций, (так называемого метаболизма, протекающего в рамках нашего объёма), – со скоростями трансформаций и динамик вне нас. Мы чувствуем и идентифицируем разницу, контраст, соотношение, но не сами монады, как данность и определённую константу. То, что воплощается в противостояние феномена и ноумена, и олицетворяющегося в отношении объекта и субъекта в созерцании. То есть, чувствуем соотношение разницы течения неопределённых самих по себе динамик и трансформаций с одной стороны, (то что определяется нами как время), и соотношение, и разницу объёмов, – с другой, (пространство). Соотношения, которые синтезируясь в нашем разуме, и приобретая определённые очертания, воплощаются в апперцепции и дефиниции разумения. Которые в свою очередь дают специальным отделам нашего разума, («оценочным ганглиям разумения»), материал для построения определённых параметров, установления порядков, и выведения формул и алгоритмов, как неких точек отсчёта, неких образов и лекал собственной осознанности. И именно это взаимоотношение внутреннего и внешнего, детерминируемые нами как отношение объекта и субъекта, порождает чувство времени и пространства, не существующих самих по себе в определённых константах, монад бытия. Метафорически выражаясь, наше время бежит со скоростью определяемой соотношением течения крови в наших жилах, с трансформациями внешнего плана. А пространство – есть отношение нашего объёма с его внутренним пространством, – к внешнему. И вся сущность форм внешнего мира, и все изменения во внешнем мире, определяются нами как отношение этих относительных величин и скоростей. Только как отношение, и никак иначе. Из отношения выливаются и формируются всякие полюса, как некие действительные гиперболы и параболы действительности, а не наоборот. Не отношение создаётся некими сущностными в себе, определёнными формами бытия, но эти формы бытия выводятся, определяются и формируются как некие формы, из вытекающего соотношения. Эту принципиальную разницу, в силу её тонкости и слабой определённости сложно уловить и осмыслить, но, когда осмысливаешь, – мир переворачивается.

И так. Вся целокупность внешнего мира, и вся фатальность его «макрокинеза», определяется следующей формулой: Произведение внешнего объёма на скорости течений и трансформаций в нём, – к произведению объёма нашего тела, на скорость движения крови в наших жилах, скорость обменов и трансформаций в нашем мозге. Формула проста и кажется обыденной. Но на самом деле она зеркально переворачивает действительность. Ведь как я отмечал чуть выше, эти параметры не первоначальны, они последствие, – продукт отношения, и все их оценки возникают из этого отношения, – апостериори. Априори же, не существует ни внутренних самих в себе сущностей, с определёнными собственными качественными параметрами, – ни внешних.

В том числе и поэтому абсолютного времени, как и абсолютного пространства, – не существует, как не существует ничего абсолютного. Как не возможен сам по себе ни феномен, ни ноумен, ни субъект, ни объект.

Ноумен

Давайте пофантазируем. Не стоит относиться к фантазии с апломбом и умудрённым цинизмом. Она, пожалуй, самое жизнеутверждающее явление нашего разума. Только в ней и с ней наш разум по-настоящему бодрствует. Только ей, этой Великой Терпсихоре нашего сознания на самом деле дозволительно по-настоящему отделять и абстрагировать «живое», от «неживого». Ибо её живость – самая тонкая и самая самодостаточная, и потому не подлежит никакому сомнению. Так как она живёт за облаками всякой инертной реальности бытия.

И так. Для нашей планеты, как для субъекта, как для «наблюдателя», (если представить себе на секунду планету, как наблюдателя), всё наше существование, то есть рождение, жизнь и затем смерть, в хронологическом аспекте будет выглядеть примерно так же, как для нас представляется кипение воды в кастрюле. То есть, зарождение пузырька на дне кастрюли, прохождение по толще воды, и затем лопанье на поверхности. Вот именно таким промежутком времени будет представляться наша человеческая жизнь, для такого гиганта как наша планета. А Солнце, как «наблюдатель» со своим время ощущением, вообще не заметит нашего пребывания. Для него оно будет мигом, который Солнце просто не в состоянии ощутить. Для Вселенной же, (примерно и условно), даже вращение Земли вокруг Солнца, будет чем-то вроде нашего восприятия вращающегося вентилятора. Абсолютно в таком же отношении хронологически-объектарного порядка, пребывают и мелкие, относительно нас с вами, объекты и субъекты. Для каждого из них, свой взгляд на течение времени, своё ощущение форм мироздания. – Жизнь своего уровня. Мы зажгли спичку, – для нас это миг. Но для микрокосмоса может статься, – целая вечность.

Но если не существует времени самого по себе и не существует пространства самого по себе, то каким образом мы пребываем с другими объектами в одно время, спросите вы. Ведь если времени нет, то нет ни прошлого, ни настоящего, ни будущего? Если нет пространства, то нет и объектов? Это, пожалуй, один из краеугольных вопросов, требующий глубочайшего созерцания и осмысления. А главное, нестандартного воззрения и умопостижения. Ответить на него односложно – невозможно. Всё моё сочинение, так или иначе, будет касается этого вопроса, подходя к нему с разных сторон. Ведь вопрос собственно не в том, существует или нет само время, вопрос – что оно? Ведь на самом деле прошлое, настоящее и будущее, определяются не какой-то всеобъемлющей, все диктующей субстанцией мира, но определённым состоянием субъекта и его, определяющего и оценивающего всё вокруг, ноумена. В самой природе не существует ни прошлого, ни настоящего, ни будущего. И так же, как ноумен, строит и определяет все объекты феноменального мира, так и объекты – определяют и идентифицируют друг друга, и формируют и определяют сам ноумен. Всё прошлое, настоящее и будущее, зиждиться на скоростях и объёмах различных «ганглий воззрения», на апперцепциях и дефинициях разума. На разумной требовательности, и её способности воспринимать и осмысливать как внешние, так и собственные движения. Прошлое и будущее строиться на парадигме пространственно-временного континуума, продуцируемого разумом и его апофеозным авангардом – «ганглией фантазии». А настоящее – вообще – не существует. Настоящее, – всецело есть ноумен, – некая «Чёрная дыра сознания». Всё, – как объективное, так и субъективное, как пространственное, так и временное, строиться неким «локальным мирком», существующим в безмерной пустоте и смотрящим из этой пустоты, из этой бездны, на собственные построения и хитросплетения. Мир существует – не извне, но изнутри. Пустота и отрешённость нашего ноумена выстраивает внешний мир, и дивиться ему. Действительность же, со всей её реальностью создаётся с обеих сторон. Она – есть синтез. С одной стороны, Ноумен порождает время и пространство, и все объекты, и трансформации. С другой стороны, Время и пространство контролируют и определяют существование этого ноумена. То есть субъект, – продуцирующий и чувствующий время и пространство, – сам существует в этой парадигме. Создавая «пространственно-временной кокон» вокруг себя, он полностью зависим от него. И кто кого создаёт, кто от кого зависит, – вопрос лишь фокуса воззрения и осмысления.

Как я уже отмечал выше, для каждого субъекта существует своё течение времени. Оно фатально определяется скоростью обменов в нём самом, и сравнения этих скоростей, с внешними скоростями. И только из этого сравнения складывается само чувство времени. Но из подобного соотношения складывается и чувство пространства. Наше ощущение пространства, так же складывается из разности объёмов, внутренних и внешних, и их взаимоотношений. То есть, говоря проще, пространство и время существует только там, где существует отношение объекта и субъекта познания, которые в своём Абсолюте не существуют по отдельности. Мы отделяем и идентифицируем их в силу свойства транс линейности нашего сознания, его дуализма и необходимой парадоксальности.

Как только ноумен перестаёт существовать, тут же время как таковое, со всеми его параметрами, перестаёт так же существовать. И здесь, я не могу не сказать о той детской, наивной, но в то же время по-детски глубокой гипотезе, которая возникла в моём воспалённом сознании, как некое видение, как некий образ запредельного созерцания. Почти мифический образ нашего бытия, объясняющий хронологическую последовательность глобального возникновения и уничтожения, прихода и ухода, сверх глобальной волны пребывания необъятного мира. А в упрощённом локальном контексте, по отношению жизни и смерти человека. Это воззрение, а точнее сказать метафизическое впечатление, чем-то близкое к религиозным веяниям Индии и вообще Востока, открыло для меня всю фатальность бесконечности, и необходимого для вечности возвращения.

Коротко: Когда человек умирает, для него время перестаёт существовать, и он не в состоянии ощутить миллиарды и миллиарды лет космических трансформаций. Но так как всё и вся обязательно возвращается на круги своя, (ибо иначе и быть не может), и повторяется несчётное количество раз, то умерев и родившись через миллиарды и триллионы лет космических изменений в той же форме, он, для своей собственной осознанности умерев, тут же рождается снова. Для него, для его ноумена, то пребывание во владениях смерти миллиарды и миллиарды лет, проходит совершенно незаметно. А значит, для него – смерти как таковой, просто – не существует. Умирая, он, для своего собственного восприятия, рождается тут же заново. Ведь для него время, его течение и соответствующая этому действительность и жизнь, начинает существовать только с его рождением. И пусть эта концепция мало походит на ту проповедуемую востоком реинкарнацию, но всё же нечто общее с теми воззрениями, здесь есть.