Дежа вю

Когда новости о наших 'невинных шалостях' в королевстве Тор достигли ушей короля, он выразил своё возмущение неприкрытой и ничем не оправданной агрессией против его королевства, на что получил мой ответ, - Ваше величество Толь де Тор, а почему вы обижаетесь на то, что с вами поступают точно также, как вы поступаете с другими? Не хорошо жить по двойным законам - один для себя, а другой для других.
– Больше жалоб не поступало. Через сто двадцать дней домашнего ареста в своей собственной резиденции, я отпустил и короля.

Примерно в это же время состоялась моя встреча со старшими сёстрами, Юлией и Элоизой. К сожалению, младшая из сестёр и не очень любимая мною Марго, скоропостижно скончалась, и как я подозреваю, от воспаления лёгких. Это была самая настоящая семейная встреча, мы вспоминали наше детство, сестры даже немного всплакнули, но самое главное, они получили мои заверения в том, что если им понадобится моя помощь, то я без раздумий её окажу.

– Я никогда не забуду добро, что вы делали для меня и то как я прятался в ваших спальнях от гнева леди Стефании и то, что обязан вам жизнью за предупреждение о готовящемся моём убийстве и то, что вы помогли мне бежать и никогда не отказывались от родства со мной...

Прошло более двух лет. Обстановка в королевстве после смены власти нормализовалась, герцог дю Бри со своими обязанностями вполне справлялся и у меня появилась возможность наконец-то отправиться в путешествие по своим землям, чтобы, во-первых, навести порядок за пределами столицы, особенно в вопросах поступления налогов, а во-вторых, ознакомиться с положением дел на местах. Этому предшествовало заседание королевского совета, на котором был поднят не очень приятный для меня и Грей вопрос.

На заседании присутствовали кроме меня и жены, герцог дю Бри - канцлер, ставший графом Грув де Стал - мой секретарь, главный королевский судья Фил де Сонг, королевский казначей, которого недавно я возвёл в баронское достоинство Васк де Гам, а так же комендант королевского дворца и по совместительству глава всех столичных академий графиня Камила дю Бри.

Первым слово взял герцог, - Королевский совет собран по моему настоянию и посвящён вопросам престолонаследия. Прошу вас, ваши величества, не обижаться на старика, но вы уже три года как состоите в браке, а детей у вас до сих пор нет. Королевские лекари - маги приватно вас обследовали и не обнаружили никаких отклонений, супружеские обязанности вы исполняете регулярно, а результата до сих пор нет и когда будет - неизвестно. В этой связи я настоятельно прошу королевский совет рекомендовать его величеству завести официальную любовницу, но не из числа местной знати, а подыскать девушку где-нибудь в провинции, крепкую и здоровую, не обременённую связями ни в столице, ни во дворце.

Наступила тишина. Я видел, как Грей побледнела и накрыл её руку, уже сжатую в кулак, своей ладонью и тихо прошептал, - - Успокойся и не доводи дело до крайностей. Королевский совет вправе обвинить тебя в бесплодии и добиться нашего развода, поэтому молчи и соглашайся. А вот если и моя любовница не сможет от меня родить, тогда дело во мне и тебе, наряду с лекарями, придётся заняться моим лечением.

Королева быстро взяла себя в руки и даже улыбнулась герцогу, - Дело в том, что мы с мужем сначала решили навести порядок в королевстве, а уж потом всё остальное. Боюсь, что если б мы озаботились рождением ребёнка, то тогда я б не смогла выполнять и трети тех обязанностей, что возложены на меня. Против официальной любовницы не возражаю, но она должна быть только одна, так что ты, дорогой, серьёзно отнесись к своему выбору, второго шанса у тебя не будет.

К своему знакомству с землями королевства я отнёсся очень серьёзно, заранее предполагая, что некоторых зажравшихся местных князьков придётся вразумлять плахой и виселицей, то есть с позиции силы. Меня сопровождали пятьдесят моих гвардейцев из числа СОБРа, включая мой личный десяток телохранителей во главе с виконтом Дель Потро, остальные оставались для обеспечения безопасности королевы и несения службы внутри дворца.

13.

Не знаю кто и когда слил информацию о заседании королевского совета, но стоило нам покинуть столицу и столичный округ, как на меня была объявлена самая настоящая охота. Девицы разного возраста и конституции от худых как щепка до полных как пончик, поджидали меня буквально на каждом шагу, а особенно в тех местах, где мы планировали свои остановки для ночлега.

Только потом до меня дошло, что это мы сами чуть ли не объявление вывешивали, в котором сообщали, где и у кого будем обедать, а у кого остановимся на ночлег. Всё дело было в группе нашего квартирмейстера, который заранее готовил для моего отряда места отдыха и приёма пищи. Так как двигались мы весьма неспоро, останавливаясь на несколько дней в каждом мало-мальски крупном городке, где я карал и миловал, то через пару месяцев Грей очень быстро нашла меня и заявив, что она соскучилась, присоединилась к нашему отряду. Как она мне потом призналась, толку от неё во дворце было никакого, а ловить сочувственные взгляды свиты она не желала. Да и слушок нехороший прошёл о скором предстоящем разводе, вот поэтому она и решила прогуляться вместе со мной по нашим землям.

– Глупая, да мне кроме тебя никто не нужен. А вот что присоединилась к нам, молодец. Возьмёшь на себя мою основную головную боль - сама будешь подбирать мне любовницу, вернее несколько кандидатур на эту вполне официальную должность, только смотри, что бы она уродиной не была и не претендовала на твоё место, желательно из не особо знатных и кичливых.

И всё-таки Грей один раз прокололась - во время очередного раута в каком-то провинциальном городишке, где местные барышни порхали и мельтешили передо мной как мотыльки перед огнём свечи, он сказала одну фразу, окружавшим её дамам, кивая на девиц, - Напрасный труд, его величество поручил мне подобрать ему официальную любовницу, так как я лучше всех знаю его вкус и критерии красоты. Из всех этих прелестниц ни одна ему не подходит, поэтому - то он и не обращает на них никакого внимания...

С приходом в наш отряд Грей мне стало и легче, и труднее одновременно. Легче, потому что, увидев Грей, многие провинциальные первые красавицы города Мухосранска поняли, что ловить им нечего и что сравнение не в их пользу, а это процентов на тридцать снизило количество желающих пробраться в мою спальню, а самые умные поняли, что шансов на это нет, от слова вообще. Трудность же заключалась в неуёмном стремлении королевы хоть в чём-то мне помогать. На мелкие грешки местных чинуш я закрывал глаза, я, но не Грей. Приданные ей десять гвардейцев для охраны превратились в небольшой карательный отряд. Всё это привело к тому, что, во-первых, слух о беспощадности королевы ко всякого рода воришкам и казнокрадам распространился с огромной скоростью, а во-вторых, в королевскую казну непрерывным потоком стали поступать долги по налогам от магистратов, разного рода бургомистров и прочив глав населённых пунктов. Не обошлось и без кровопролития.

Один из, как он считал себя, сильных мира сего, отказался гасить долг и запёрся со своими людьми в своём замке, надеясь отсидеться и дождаться, когда эта фурия покинет его приделы. Его достаточно укреплённый замок находился в самом центре столицы графства, и он вполне резонно надеялся, что король с таким малочисленным отрядом вряд ли рискнёт отважиться на штурм, а по возвращению в столицу, его высокие покровители скажут своё веское слово. Он плохо знал мою жену. Буквально за два часа замок превратился в обугленный остов, не оставив никаких шансов на спасение никому из обитателей. Именно тогда подтвердился слух о том, что королева является огненной девой, в который многие в провинциях не верили. Вот так Грей, сама того не желая, вышла на первое место в нашей супружеской паре, что до поры до времени меня вполне устраивало, благо в реальности она ни на что подобное не претендовала, так как убедилась как-то раз в том, что я вполне могу лишить её всех пряников, полученных от пробуждающего.

Было дело, ещё на заре нашей супружеской жизни в академии, она попыталась заставить меня плясать под свою дудку, даже ушла спать в свою кровать. А поутру проснулась без дара лечения и огненного дара, хотя и не сразу это заметила. А когда заметила, прибежала ко мне для разборок, на что я философски заметил, - Пробуждающий дал, пробуждающий забрал - это его право, если он видит, что его подарки используются не по назначению или во вред.
– Кому во вред, я уточнять не стал, и после этого ещё десять дней выслушивал её слёзное 'прости' и 'чем я могу загладить свою вину'. С тех пор, урок пошёл в прок и разборок о том, кто в семье главный, у нас не возникало....