Дежавю

Когда вышел на поле, все части тела стали деревянными. И переживал Прохор о том, хорошо ли смотрятся со стороны его новые гетры.

– Не дрейфь, – криво улыбнулся ему ветеран «Трезубца» двадцатисемилетний форвард Леня Арефьев.

Реплика нападающего вывела Прохора из транса.

Матч закончился со счетом два–ноль в пользу «Трезубца».

– Зиновьев, сегодня у тебя выходной, – сообщил ему наставник вратарей на следующий день, когда Прохор готовился приступить к разминке.

– Я уже пришел. И переоделся, – повис Прохор на турнике. Подтянул себя к перекладине и крутанулся, словно гимнаст настоящий.

– Неужели предпочтешь тренировку подписанию контракта? – лукаво прищурился довольно-таки титулованный в прошлом футболист.

– Со мной хотят подписать контракт? – безумно желал Прохор, чтобы мечта стала явью.

– Ага, – уже не скрывал улыбки наставник. – Только я тебе этого не говорил.

В кабинете главного тренера «Трезубца» Прохор бывал всего однажды, когда поступал в школу олимпийского резерва. Запомнилась ему мебель, обтянутая черной кожей и фото-обои из иллюстраций футбольной жизни.

За три года тут ничего не изменилось. Как и сам хозяин кабинета. Никаких растянутых спортивных толстовок. Шамдин всегда носил дорогие, стильные костюмы.

– Ты одаренный парень, – без приветствий начал Руслан Александрович. – И всей команде после вчерашнего матча по душе пришелся. Тебе пора двигаться дальше. Берем тебя сразу в дубль. А дальше видно будет. Ласточкина перекупить хотят. И с твоим появлением я склонен согласиться на предложение. Покажешь себя хорошо, встанешь основным вратарем. Устраивает?

– Да я десятым вратарем готов идти в основной состав, а вы спрашиваете устраивает ли меня дубль с перспективой стать основным? – довольно дерзко парировал Прохор.

– В таком случае, добро пожаловать в основной состав, – первый раз увидел Зиновьев, как Шамдин улыбается. – Наши юристы подготовили контракт. Присаживайся, читай, – взял с массивного стола Руслан Александрович папку с пятистраничным документом и передал ее молодому дарованию.

Прохор старался сдерживать эмоции. Но это было очень-очень трудно.

Зарплата. Высокая. Настолько, что они с мамой перестанут постоянно экономить.

За победы доплачиваются премиальные.

За игру на ноль мячей в ворота – премиальные.

И самое невероятное – своя квартира при условии успешной игры в течение года!

«Меня взяли в премьер-лигу. Буду играть со звездами», – отправил он сообщение своему первому тренеру из Корсаково, с которым продолжал держать связь.

«Вскорости ты и сам станешь звездой. Не сомневаюсь. Только помни, Прохор – от тебя одного будет зависеть будешь ли ты играть в чемпионатах, будешь ли играть в полуфинале и финале, станешь ли вратарем сборной. В премьер-лиге ошибок не прощают», – не замедлил с ответом Толстых.

Прохор хорошо понимал, о чем пишет Виталий Константинович. Он не забыл вратаря, явившегося на матч в непотребном виде. Тот вратарь потерял свое место дубля и теперь его займет Прохор. И упускать свой шанс он не намерен!

Несмотря на десятилетнюю разницу в возрасте, подружился с мажористым Леонидом Арефьевым.

Форвард любил эпатировать публику, менять подружек и провоцировать журналистов. При этом обладал удивительно добрым сердцем, что тщательно скрывал. Но Прохор разглядел сразу, в те мгновения, когда Арефьев первым подбодрил его на поле, произнеся – «не дрейфь».

За вратаря Ласточкина клуб выручил хорошие деньги, Прохор всего-то и успел поработать с опытным голкипером полгодика. Он не был уверен, что основным вратарем поставят его. Молод еще, считай, вчерашний юниор. Но тренерский штаб остановил выбор именно на Зиновьеве.

Радость от подобного признания и доверия омрачалась недовольством более зрелого дублера – Мартына Вашкина. Мартын давно дожидался продвижения, а тут… такой облом.

– Наплюй на него, – посоветовал Арефьев. – Твое назначение – выбор тренеров, им виднее. Значит, они считают, что в воротах вывезешь команду ты, а не он.

С зачислением в футбольный клуб жизнь Прохора стала иной. Совсем иной.

Она стала похожа на бешеный драйв, игровой транс в свете электрических прожекторов на самых больших стадионах мира.

Выступления в еврокубках, Лиге чемпионов.

Победа в Кубке УЕФА.

Чемпион мира.

Вратарь года.

Лучший вратарь.

Неслыханные гонорары.

Прохора не раз пытались перекупить европейские клубы, но с каждым таким предложением, ему повышали гонорар в «Трезубце». А он и не стремился уезжать из страны.

К двадцати семи годам Прохор находился в отличной форме и ощущал, что это далеко не пик его карьеры. Играют же вратари до сорока, да как играют! Не дают форы молодым и талантливым.

Уже третий сезон подряд он являлся голкипером сборной. Мечта любого вратаря. Ведь это значит, что ты номер один, лучший в стране. Прохор в очередной раз собирался подтвердить заслуженность своих регалий в финальной игре за Кубок России.

Перед крупными играми футбольные команды жили на специальных базах, где много времени проводили в тренажерном зале – крутили велосипед и качали пресс. Тренер по физической подготовке работал с проблемными зонами каждого спортсмена – у кого колени, у кого плечевые мышцы.

На базе всегда тщательно следили за питанием игроков – никакого сладкого и мучного, больше рыбных блюд и овощных салатов.

По вечерам обязательный час разбора игры соперника – атаки, нюансы, слабые и сильные стороны тех, с кем придется вступить в схватку на поле.

Но в этот раз Прохору разрешили остаться дома и готовиться к матчу на родном стадионе.

– Только на финал не опоздай, – нехотя, но все же отпустил вратаря Шамдин.

Причина у Зиновьева была уважительной. Маму увезли в госпиталь с приступом аритмии.

– На неделю оставим в палате. Будем наблюдать, – не удержался врач кардиолог и попросил автограф у звезды футбола.

Прохор временно поселился в квартире родительницы. До госпиталя и стадиона ближе, чем от его жилья. К тому же у мамы два кота. Надо кормить и менять горшок.

Накануне игры нагрянула непрогнозируемая жара. С открытыми окнами Прохор изнывал от духоты. Светлана Викторовна являлась противницей кондиционеров. Сыну не удалось уговорить женщину приобрести охладитель воздуха.